Айвен Сандерсон - Книга Великих джунглей

Труд бесконечен, так как старые участки быстро зарастают, и приходится постоянно расчищать новые. Тропические ливни, не задерживаемые лиственным пологом, стремительно истощают почву, лишая ее питательных веществ. После нескольких урожаев посадки оставляются на волю джунглей. Каждый раз при расчистке нового участка необходимо уходить все дальше от деревни. Когда расстояние наконец становится слишком большим, вся деревня переселяется на новое место.

Таким образом, земледельческие сообщества в джунглях постоянно перемещаются в соответствии с доступностью новых территорий. Этот полукочевой образ жизни в джунглях обусловливает весьма примитивный уровень общества. Даже когда урожай обилен и подкреплен добычей охотников и рыболовов, еды никогда не бывает вдоволь. По этой причине общины редко насчитывают более двухсот человек, среди которых существуют лишь незначительные различия в богатстве и общественном положении. Жизнь в этих деревнях сравнительно проста. Почти все физические усилия человека направляются на выполнение несложных экономических задач. Однако здесь есть одно важное исключение: военное дело.

До умиротворения разведанных участков джунглей военные стычки и «охота за головами» были обычным делом. Причинами войн были не территориальные разногласия или покорение соседних племен, но месть за воображаемые обиды и захват пленников для каннибальских ритуалов. К примеру, у эквадорских индейцев племени дживаро охота за головами мотивировалась желанием отомстить своим врагам. Добыча головы противника была для воина признаком доблести и наилучшим способом оскорбить вражеское племя. Когда воин получал долгожданный трофей, он удалял кожу, очищал череп и многократно погружал его в горячий песок, чтобы голова ссохлась. В законченном виде трофей приносил ему великую славу среди соплеменников.

Второй способ добычи пропитания в тропическом лесу еще проще, чем подсечно-огневое земледелие. Охотники и собиратели диких животных и растений живут в тех районах джунглей, которые по тем или иным причинам не годятся для подсечно-огневого земледелия, к примеру в Восточной Бразилии и отдельных участках в верховьях бассейна Амазонки. Они кочевники, живущие небольшими обособленными группами, каждая из которых бродит по своему участку тропического леса. О них известно не много, так как они живут в недоступных местах, вдалеке от судоходных рек. Тем не менее одно племя охотников и собирателей хорошо изучено: это индейцы сирионо, живущие в Восточной Боливии.

Этих индейцев исследовал Алан Холмберг — антрополог, живший с ними в течение года и написавший о них книгу под названием «Кочевники длинного лука». Он обнаружил, что в отличие от некоторых воинственных земледельческих племен, о которых мы упоминали, кочевники сирионо дружелюбны и вполне безобидны. Пока Холмберг разыскивал в джунглях часть племени, еще не входившую в контакт с белым человеком, ему приходилось добывать дичь с помощью лука и стрел, чтобы не испугать туземцев выстрелами из огнестрельного оружия. Когда он наконец обнаружил индейцев, они отдыхали в общей хижине. Раздевшись, чтобы не возбуждать подозрений, Холмберг и его проводник вошли в хижину и предложили им корзину с мясом в качестве мирного жеста, прежде чем те успели похватать свое оружие или убежать. Индейцы сразу же проявили интерес к пище и в конце концов позволили антропологу остаться с ними и изучать их образ жизни.

Индейцы сирионо проводят большую часть времени, блуждая по лесу в поисках дичи и съедобных диких растений, а также занимаются рыбалкой. Когда они переходят с одного временного лагеря на другой, то несут с собой все свои пожитки, включающие лишь гамаки, оружие и несколько примитивных орудий. Они не носят никакой одежды, но раскрашивают свои тела и приклеивают перья к волосам. Обычно они охотятся и рыбачат в одиночку, реже парами. Когда охотники возвращаются в лагерь, они могут помочь женщинам построить простую конструкцию из шестов, покрытую листьями, — убежище, почти не защищающее от дождя и укусов насекомых. Поскольку в сезон дождей ливни идут два-три раза в неделю, а москиты и мошки водятся в неисчислимом количестве, индейцы сирионо едва ли живут в тропическом раю. Их благополучие часто оказывается под угрозой, так как добыча не слишком обильна и еды далеко не всегда хватает на всех.

Угроза голода усиливается из-за того, что сирионо не имеют эффективных способов сохранения пищи на срок более двух-трех дней. По этой причине они никогда не утруждают себя охотой, если не испытывают насущной потребности в пище. В качестве примера Холмберг приводит одного индейца, поймавшего восемь крупных речных черепах. Этих животных можно держать живыми примерно неделю и употреблять в пищу по мере необходимости. Удачливый охотник привязал пойманных черепах и редко вылезал из своего гамака в следующие несколько дней, пока он и члены его семьи не доели последнюю черепаху.

Экономика сирионо крайне проста и поддерживает лишь небольшую группу людей с рыхлой организацией, которая во времена неурядиц или стихийных бедствий может распадаться на отдельные семьи. Их религиозные представления весьма примитивны. Холмберг обнаружил, что они утратили даже искусство добычи огня. Женщины носят головешки от одного лагеря к другому, заботливо укрывая их от воды во время дождя или при переправе через реку. Как-то раз небольшая группа индейцев голодала, несмотря на обильную добычу, потому что у них не было огня; их спасла лишь встреча с родичами, у которых имелся разведенный костер.

Несмотря на свою неискушенность, индейцы Южной и Центральной Америки, которые занимаются подсечно-огневым земледелием, находятся на более высокой ступени развития, чем кочевые охотники и собиратели. Впрочем, обе культуры с равным успехом адаптировались к жизни в своей природной среде. Земледельцы живут в постоянно перемещающихся поселениях — в основном потому, что оседлое земледелие невозможно в условиях джунглей. Кочевые охотники и собиратели не могут заниматься земледелием, так как места их обитания не в состоянии обеспечить даже скудного урожая. Индейцы сирионо, к примеру, живут в местности, слишком заболоченной для подсечно-огневого земледелия.

В расовом отношении туземные народы американских джунглей не отличаются от своих более цивилизованных соседей. Таким образом, раса и культура — совершенно различные явления. Доведись нам родиться в другом месте, мы бы тоже могли жить, как индейцы сирионо в боливийских джунглях, где суровые условия вынуждают людей вести примитивный образ жизни.