Валентин Аккуратов - В высоких широтах

6. «В 16 милях по курсу 75° встретите большое поле до 10—12 миль. Обходите его только с севера. Дальше по курсу 75° лед 7—8 баллов, перемычки больших полей. Слева от курса большие разводья, вправо лед 9 баллов».

7. «В 19 часов 58 минут вследствие тумана слева по курсу 75° взяли курс 118°. До меридиана 115° идем над шести-семибалльным льдом с перемычками льда 8—9 баллов. Перемычка шириной до 1 мили. Сию идем вслепую в тумане».

С борта ледокола «И. Сталин» получаем радиограмму:

«Подошли к кромке невзломанного десятибалльного льда. Ждем указаний».

Продолжаем посылать донесения.

8. «Во второй нашей радиограмме этот лед указан. Пройдите перемычку шириной 1 миля девяти-восьмибалльного льда между невзломанным льдом и полем, дальше держите курс 75°. Второй вариант обходной — от невзломанного льда обходить сплоченный лед с севера, после чего курс 72—74°. Других путей нет. Сию вышли на хорошую погоду. Курс 118°, лед 7—8 баллов».

С ледокола «И. Сталин» сообщили:

«Все понятно. Во льду 6—8 баллов, битом, подтаявшем, можно двигаться. Если же будет много больших полей, продвижение затруднительно. Какой лед мы встретим по курсу 110—115° от точки 77°40′N, 112°00′O до чистой воды? В каком месте выйдем на воду?».

9. «От точки 77°40′N, 112°00′O держитесь 110°. На этом пути встретите еще два соединенных больших поля, их обходить только с севера. Вообще уклоняйтесь больше на север — обход легче. Сию подходим к чистой воде».

10. «Проход к острову Андрея от вас забит десятибалльным льдом. Разводья, идущие от вас на север, подходят к большому разводью восточнее острова Таймыр. В районе восточнее Таймыра циклон. Отроги его, имея углубление на восток, уходят к островам Петра и Андрея. Дальше, в направлении острова Котельного, многоярусная облачность, туман до льда. Отрог циклона в направлении острова Петра пересекли вслепую. По нашему маршруту к вам в Тикси прохода чистой водой нет. На пути лед 6—8 баллов, сильно подтаявший, изъеденный».

Амфибия „Н-207“.

Как видно, одновременно с данными ледовой разведки приходилось на корабли сообщать и погоду.

11. «От 77°40′N 112°00′O курсом 110—115° встретите сначала лед 7 баллов, поля, крупно-мелкобитый, дальше по маршруту будет встречаться тот же лед. Во второй половине пути лед 6—7 баллов, сильно подтаявший, крупно-мелкобитый, малые поля; чистую воду встретите только на 76°30′N, 121°00′O».

12. «В 23 часа 20 минут вышли к острову Столбовому. Наш истинный курс, данный вам, неточен. Держите курс 105°, лед легче. Кромка льда точно 76°50′N, 125°00′O. Ошибка произошла вследствие невозможности определить дрейф в тумане при слепом полете».

Караван, следуя указаниям, несмотря на тяжелую обстановку, медленно, но настойчиво продвигался вперед.

Караван во льдах. Лидер „И. Сталин“ при подходе к островам „Комсомольской правды“.

После посадки в бухте Тикси мы продолжали поддерживать связь с флагманским судном каравана и уточняли некоторые наши донесения. Но ледовая обстановка в связи с изменением ветра сильно усложнилась. Высланный товарищем Шевелевым сутки спустя второй самолет подверг сомнению наши данные о возможности прохода с севера. Флагман запросил нас:

«Сообщите, можете ли вы при условии вчерашней видимости утверждать, что по рекомендуемому вами курсу лед в основном 7 баллов и не более 8 в отдельных местах? Для ориентировки сообщаю: корабли могут итти за ледоколом во льду такого же характера, как и в нашем районе, при плотности 7 баллов. При 8 баллах еле ползут, застревают. Лед 9 баллов для этих барж непроходим. В случае, если упремся в тяжелый лед, остановимся и будем ждать новой разведки».

Судя по тону радиограммы, корабли попали в весьма сложную ледовую обстановку. Сразу ответить на запрос мы не могли. Дожди со снегом, туман и шторм заперли нас в бухте на двое суток. Вскоре пришло сообщение, что караван встал. Мы ничем не могли ему помочь из-за невозможности взлететь. От товарища Шевелева снова была получена радиограмма:

«Вы сможете сильно нам помочь даже в условиях плохой видимости, если при помощи радионавигации выйдете на нас. Укажите наше место, также расстояние до кромки. Мы имеем основание сомневаться в своем счислении (местонахождении), от островов «Комсомольской правды» определений не имеем, скорость продвижения во льду при отсутствии солнца учитывается на-глаз. Несомненно имеется снос под влиянием течений, сила и направления которых нам неизвестны».

Караван находился в очень тяжелом положении, — он не только застрял во льду, но и потерял ориентировку, дрейфуя в неопределенном направлении и месте.

Решили стартовать, невзирая на явно нелетную погоду. В воздухе связались по радио с лидером каравана. Он сообщил, что в районе каравана погода также испортилась, стоит сплошной туман, моросит дождь, заряды снегопада. Несмотря на это, мы точно вышли на караван. Определив место каравана и состояние льда, дали кораблям курс на чистую воду.

В воздухе от начальника проводки судов и капитана флагмана «И. Сталин» получили следующие радиограммы:

«Черевичному, Аккуратову. Благодарю за хорошую разведку труднейших условиях. Шевелев».

«Караван вывели на чистую воду, спасибо за помощь. Белоусов».

Эти примеры, как и многие другие, ярко показывают, как ледовая разведка завоевывала признание, отвоевывала себе место под арктическим солнцем.

Как-то в августе 1940 года мы получили от М. И. Шевелева радиограмму:

«Около 24 часов 11 августа пароходы «Моссовет» и «Революционер» подойдут к указанному вами девятибалльному языку льда на меридиане 147°O. К тому сроку надо быть готовым дать разведку».

Это задание мы выполнили, даже не поднимаясь в воздух. Нам достаточно было проверить в своих материалах направление языка.

Самолеты ледовой разведки оказывают кораблям самую разнообразную, подчас неожиданную помощь. Так, например, в плохую погоду караваны, не видя по нескольку дней светил, часто не могут определиться и теряют ориентировку. Самолету определить местонахождение корабля гораздо легче: он пробивается вверх над облаками и, подходя по радиокомпасу, определяет свое место над кораблем и сообщает ему.

3 августа 1939 года, возвращаясь из ледовой разведки, мы встретились с караваном, ведомым «Литке». Путем пеленгации определили его координаты и сообщили их по радио на корабль. Капитан ледокола был изумлен. Он считал свои координаты совершенно иными. Не видя более трех суток солнца и луны, корабль потерял ориентировку. Доверившись нашему определению, «Литке» быстро вышел на чистую воду и пришел в бухту Тикси.