Ной Заржевский - Снежный поход

— Ага-га, кончаем. Идем. Сей секунд, — неслось в ответ.

Но трактористы упорно ковырялись возле машин и не спешили к саням с горючим. Расчет их был прост: времени на остановку машин отводилось мало, ждать было некогда. «Пока я тут провожусь, начальство позовет кого-нибудь другого, и все тракторы заправят», — думал каждый из них.

Так было в первые заправки, так повторялось и теперь.

Козлов стоял у саней с горючим, ожидая прихода людей. Дудко и Складчиков собирали их. Первыми подошли Соколов, Терентьев, Вобликов, Самарин и Ершов, вскарабкались на сани и начали энергично передвигать бочки.

— Что ж это: все одни и те же? — заметил Козлов. — Прошлый раз вы заправляли и теперь опять пришли? А у остальных что, рук нет?

— Отлынивают, Василий Сергеевич, — беззлобно бросил Соколов. — Одежду, надо понимать, берегут.

— Не нравится мне эта мода! — сказал Козлов. — Выходит, каждый только о себе думает. Шубы берегут, говоришь, ну, а если во время похода жизнью придется рискнуть? Что тогда будет?

— Так деревня же, Василий Сергеевич, деревня! Пережитки прошлого, ничего не поделаешь, — так же весело ответил Соколов. — Считаю, что списочек нужно составить, дежурство установить. Одни сегодня, другие завтра, и все будет в порядке. Твой черед, ты и мажься.

Козлов думал. Первые заправки происходили в те памятные сутки, когда тракторы прошли всего 16 километров. Это был жуткий день, весь состав экспедиции измучился. Козлов тогда решил, что трактористы отлынивают от заправки из-за сильного переутомления.

Третья заправка велась в условиях нормального пути. Дорога выравнялась, машины не буксовали, люди отдохнули — и все-таки избегали грязной работы. Уже тогда Козлов подумал: нужно что-либо предпринять, так продолжаться не может. Он собирался посоветоваться с Абрамовым, но в работе закрутился и забыл об этом.

— График, говоришь? — переспросил он Соколова.

Козлов чувствовал в этом решении что-то неправильное, но не мог пока понять, в чем, собственно, эта неправильность заключается.

— Непременно, Василий Сергеевич, а как же! По тракторам. Как тракторы идут в колонне, так и начинайте, — с меня, то есть с первого.

— А знаете что? — сказал вдруг Козлов. — Вы прошлый раз работали по заправке?

— Работали.

— Ну, и хорошо. А теперь идите к своим тракторам и занимайтесь осмотром. К саням с горючим без моего вызова не подходите.

— Это почему, Василий Сергеевич? — обиделись трактористы. — Разве мы отказываемся? Почему отсылаете?

— Знаю, товарищи! Не отказываетесь, но так нужно — идите!

— И не звать никого?

— Нет, не нужно…

Трактористы с недоумевающим видом слезли с саней и пошли к своим машинам. Самарин остановил их и решительно сказал:

— Василий Сергеевич, разрешите мне, я враз всех сюда пригоню.

— Не нужно. Идите к своей машине, — повторил инженер.

— Гаврилов, Лапшин, Харитонов! — донесся до Козлова громкий голос Дудко. — Что ж, вам двадцать раз повторять нужно? Начинайте заправку.

— Сейчас! — приглушенно раздался ответ.

— Сколько ж это можно «сейчас»! — негодовал Дудко. — Няньки вам нужны, что ли?

— Зачем няньки? Сейчас мы!

Иван Григорьевич, — позвал Козлов своего механика. Красный от мороза и возмущения, делая полутораметровые шаги, появился Дудко.

— Иван Григорьевич, оставь, не собирай людей. Позови Складчикова.

— Складчикова? — удивился Дудко.

— Да.

Дудко повернулся, поднес руки ко рту и, готовясь крикнуть, набрал полную грудь воздуха.

— Кричать не нужно. Подойди и позови — я здесь буду.

Дудко подержал еще немного воздух в груди, выпустил его, непонимающе поглядел на инженера. «Ладно», — буркнул он.

Через несколько минут все трое были вместе.

— Как дела, Иван Ипатьевич? — спросил Козлов.

Лицо механика не выражало ни злости, ни огорчения.

— Дела ничего, вот с народом похуже, — тракторы осматривают.

— А на смазку и заправку горючим?

— Обещают наведаться, — сказал Складчиков и беззлобно, даже весело добавил: — Психология, как мой Соколов говорит, мелкобуржуазная.

— Знаете что, Василий Сергеевич, — не выдержал Дудко. — Вы приказывать не хотите, а я так тоже не желаю. Вот официально вам говорю: ни к кому больше я ходить не буду и просить никого не стану. Сроду ни перед кем не кланялся. Я и сам управлюсь, только вы уж мне не мешайте.

— Что же ты собираешься делать?

— А вот что: повытаскиваю сейчас бочки и заправлю машины. Мне работы бояться не приходится.

— Правильно, — поддержал товарища Складчиков. — Давай, Ваня, вместе.

— Ну, а втроем — так и вовсе хорошо будет, — проговорил инженер. — Давайте сами заправим, так действительно будет лучше.

Они быстро начали снимать бочки и подкатывать их к ближайшему трактору.

Воронов, копавшийся у своего трактора, резко поднял голову и посмотрел на них.

После ночного разговора с Дудко много хороших мыслей перебродило в голове Воронова. Но когда вдоль колонны прошел механик, сзывая на заправку машин, Воронов задержался. И пойти хотелось — и одежду жаль было. Когда Дудко второй раз подошел к трактору, Воронов собрался было пойти с ним, но опять передумал: неловко. «Одно дело, если бы сразу пошел, — думал он, — а теперь все равно, Дудко злится. Да и неудобно как-то: вон с тех тракторов никто не идет, а он, на тебе, выскочил. Назначат в наряд — другой разговор, безо всяких пойду, а так — неудобно…»

Теперь Воронов увидел, что «заводские» сами снимают бочки и тащат их через сугробы снега.

Горячий стыд охватил Воронова. Он даже опешил.

— Что ж это, Степан, — обратился он к своему сменщику, — люди третьи сутки без отдыху, измаялись совсем, а мы с тобой паразиты, выходит? А?!

Не ожидая ответа, Воронов кинулся к Козлову и схватил с прицепа бочонок с маслом.

— Вы чего это? — стараясь говорить спокойно, спросил Козлов.

— Василий Сергеевич, не обижай, прошу, — отозвался Воронов. — Отойди отсюда.

— Берись! — яростно крикнул он подбежавшему сменщику.

Не успели трактористы откатить бочку на десяток метров, как вокруг бочек, шлангов, ведер столпилось уже столько людей, что делать всем было нечего. Каждый старался схватить что-нибудь и участвовать в заправке. Двое даже чуть не подрались.

— Дай сюда! — тянул ведро с маслом один из трактористов.

— Без тебя сделаем! — огрызался другой. — Иди, а то шубу испортишь.

— А сам чего раньше не шел? Сознательный нашелся!

— Я шел, так меня помпотех обратно вернул. Дай сюда ведро, слышишь!

— Прекратите галдеж! — крикнул Козлов. — В чем дело?

— Василий Сергеевич, — выступил вперед Воронов и, волнуясь, разгладил бороду. — Разреши самим заправить, а надальше, чтоб мне дому родного не видать, если я на заправку или какое другое дело не первый буду являться. Уж ты нам не мешай, сделай милость.