Марк Кабаков - Битый лед

Не прошло и двух часов, как на нас надвинулся высокий, обрывистый остров Крестовый, первый из Медвежьих островов. Остров был совершенно черный, ни кустика, ни травинки. А над ним висели розовые неподвижные облака. «Щетинин» шел Восточно-Сибирским морем, пятым по счету на моем пути.

Колыма показалась под вечер. Сначала это были силуэты двух гор, потом их стало больше, и вот уже черные башни стали обступать нас. Невеселые ассоциации рождали эти места…

Солнце опустилось за горы. Похолодало. Мы приняли на борт лоцмана и стали двигаться в бар Колымы.

Я ушел в каюту читать, а часов в 11 вечера поднялся на мостик. Черные тучи клубились над горизонтом. По обе стороны темнели берега, и между правым берегом и тучами нестерпимо багровела красная полоса. А над этой зловещей феерией обреченно застыло розовое облако, сквозь него посверкивали звезды, и прямо над головой гигантским куском сиреневого полотна дрожало, переливалось северное сияние!

Мы стояли ошеломленные, ни о чем не говорили, только смотрели. Сколько это продолжалось: 3 минуты, 5 минут? Бог ведает. В тишине были отчетливо слышны команды лоцмана, негромкие «есть» рулевого и серебряный перезвон воды, набегающей на форштевень.

Умеет Арктика потрясти душу!

…Я открыл глаза от солнца, бьющего наотмашь в каюту. На взгорке белели, голубели, синели несколько трех- и четырехэтажных домов. Все, что ниже, было прочерчено штриховкою стрел и корабельных тросов. А на противоположном берегу росли деревья! Самые настоящие! Они были невысоки, метра 2,5—3, не более, и назывались даурскою лиственницею. Это уже была лесотундра. Мы пришли в арктические Сочи, в порт Зеленый Мыс. Через 30 минут я уже сидел в кабинете начальника порта Виктора Андреевича Стрелкова. Он вполне безразлично слушал мои пространные объяснения: куда я иду, и зачем, и насколько это важно для морского флота, и неожиданно прервал меня, сказав, что он, Стрелков, никакого отношения к морскому флоту не имеет (!).

Значит, к речному? Я еще бодрился. Оказалось, и к речному тоже. Зеленомысский порт подчинялся Госснабу СССР, а точнее, Управлению материально-технического снабжения северо-восточного района страны.

Вот те раз! Все мои «морские» мандаты летели к черту, а ведь предстояло добираться до Певека…

Виктор Андреевич успокоил меня: на Певек грузится «Камчатка», и он даст соответствующие указания. Кстати, судно после Певека пойдет в Петропавловск…

Вообще я довольно скоро понял, что строгость Стрелкова кажущаяся. Он был попросту сосредоточен.

Вот чего я не мог взять в толк, так это подчинение порта Госснабу.

— Ничего удивительного в этом нет. Порты ведомственного подчинения создаются там, где развертывается мощное строительство по линии одного какого-нибудь министерства, а все ему сопутствующее: жилье, транспорт, предприятия быта и т. д. — возникает из него и для него. Порт Зеленый Мыс был создан для снабжения Билибинского золотодобывающего района. Сначала он подчинялся совнархозу Якутии. А когда совнархозы упразднили, порт передали Госснабу. Выгоды такого подчинения очевидны.

Стрелков встал из-за стола, прошелся. Речь его текла неторопливо, обстоятельно, казалось, он никуда не торопился.

— Начнем с того, что вы уже знаете. В условиях Арктики резко возрастает нагрузка на порт. То, что в других условиях можно перевалить за год, мы переваливаем за 3 месяца. Чтобы переработать такое количество грузов, надо иметь много рабочих, главным образом докеров. Зимою им надо находить работу или увольнять — что большей частью и бывает. А у нас? А у нас остается семьдесят пять процентов!

И он торжествующе поднял палец.

— Природа сама занимается регулированием этого процесса. Летом по тундре не поездишь. Это фактически бездорожье. И дорогу на вечной мерзлоте не построишь: потечет. Доставить грузы можно только в холода, по «зимнику». И наши люди либо принимают участие в этих перевозках, либо занимаются погрузочно-разгрузочными операциями. Таким образом создается коллектив со своими традициями, который обживает эти места, а не является наполовину сезонным.

Конечно, «зеленомысская схема» рентабельна при наличии мощных предприятий, которые нуждаются в постоянной доставке грузов (а в Арктику завозят все: от кирпичей до конфет). Скажем, в Тикси она вряд ли бы себя оправдала по той простой причине, что никаких автозимников там нет. Ведь это Якутия. В Зеленом Мысу я увидел прообраз будущего заполярного порта.

Виктору Андреевичу надо было в Черский, и он предложил мне поехать с ним. «Газик» быстро проскочил мимо новых домов, мимо палисадников и запетлял, объезжая овраг.

За поселком дорога пошла укатанная, ровная. «Каждый год насыпаем», — обронил Стрелков с переднего сиденья. Возле дороги по колено в густой траве стояли лиственницы. Их тонкие стволы казались игрушечными, а в просветах между деревьями голубела река, виднелись крутые, поросшие травами берега. На минуту забыть где ты — и чем не Волга?

Через несколько минут въехали в Черский. Дома поставлены как попало. Повсюду шпаклевка, доски, рамы — казалось, поселок строится заново.

«Газик» остановился у двухэтажного приземистого здания райкома.

— Вы можете пока поездить по городу. В вашем распоряжении сорок минут, — предложил Стрелков.

Я согласился, и водитель, знающий, что можно и что должно показать приезжему человеку, повез меня к аэродрому. Останавливаемся на небольшой площади. С края ее, над рекою, на бетонном основании стоит самолет. Это первый Ли-2, прилетевший в Арктику.

На хвостовой части белокрылого красавца эмблема: круг, в верхней части которого белая медведица, а в нижней — три пингвина и «крылышки». По кругу бегут красные буквы: «Полярная авиация». Неподалеку от самолета карта. На ней алые линии пересекают сетку меридианов: Новая Земля, остров Врангеля, бухта Провидения, Северный полюс. Рейсы отваги, врезанные в бетон.

Возвращаемся. Стрелков уже на крыльце.

— Не опоздали, Виктор Андреевич? — беспокоится водитель.

— На три с половиной минуты, — невозмутимо отвечает Стрелков.

Обратный путь до порта кажется совсем коротким.

На судне я узнаю, что на завтрашний день капитан планирует выезд экипажа на природу. По этому поводу на шлюпочной палубе мотористы колдуют над катером. Будем ловить рыбу, собирать ягоды, грибы. Красота! Тем более что мне спешить некуда. «Камчатку» грузят металлоломом, на складе Вторчермета вышел из строя кран, и починят его не раньше, как дня через два. Так уверил меня диспетчер, а диспетчеры знают все…

Вечер включил якорные огни на судах, зажег в порту прожектора. Ток Билибинской атомной электростанции побежал по проводам поселка.