Тамара Илатовская - Семь баллов по Бофорту

«26 августа 1959 года. В 11.00 вылетели из Москвы и взяли курс на север. Назначен начальником станции на острове Жохова в архипелаге Де-Лонга. В Тикси прилетели поздно вечером.

5 сентября. Каравана с запада пока нет. Говорят, на остров Жохова пароход пройти не сможет — льды. Если удастся, забросят нас самолетом. Поэтому надо все пересчитать, взять с собой минимальный запас горючего и продовольствия. Идет снег, начались заморозки.

11 сентября. На завтра назначен был вылет, но оказалось, что наш самолет переброшен в Нижние Кресты. А снег все валит и валит. В этом году тяжелая ледовая обстановка. «Седов» сегодня должен был быть на месте, а он все еще в проливе Лаптева. Ожидание начинает тяготить. Рвусь поскорее на место, пока не началась настоящая зима, пока еще есть светлое время. Ведь нужно собрать на острове каждый килограмм угля, каждое поленце, чтобы хватило на полярную ночь.

1 октября. Пришли пароходы из Архангельска, на которые уже не было никакой надежды. Привезли оборудование и овощи для Тикси и Якутии. Сколотил на разгрузку бригаду из наших ребят. Работали по 12 часов. Устали маленько. Стал помогать на передающей станции. Приступили к сборке передатчика.

Все переболели гриппом, меня тоже прихватило, правда, удержался на ногах. Пришла телеграмма: в наше распоряжение выделен самолет полярной авиации пилота Бурого.

14 ноября. В 2 ночи (я всю ночь не спал) пришла машина, забрала груз. На рассвете вылетели и через 4 часа были уже над островом. Но туман сгустился такой, что Бурый повернул обратно. И снова ждем. Туман и туман.

16 ноября. Мы на Жохове! Сели едва-едва — торосы, снег, никакого подобия площадки. Бурый сказал, что садиться сюда больше нельзя. Обещал приходить на сброс. Самолет поднялся, сделал круг, помахал нам крылышками и ушел. Мы остались одни.

19 ноября. Разобрал всю документацию. Сделал электропроводку в склад и проверил спецодежду. Все время готовим дрова. Печурка для отопления соляркой, самодельной конструкции, действует неплохо.

14 ноября. Встал, как всегда, раньше всех. С утра постирал в бане, выполнил обязанности дежурного, натаскал снегу. Осмотрел всю территорию. Погода ясная, Солнышка давно уже нет. И не будет 75 дней. Прибрал в комнатах. Живем мы так: в бывшей кают-компании аппаратура радиостанции, рядом метеокабинет. По стенкам в метеокабинете четыре кровати, в центре стол на крестовине и скамейки, у самой двери наша благодетельница — печь.

26 ноября. Сегодня встал на суточную вахту. Вдвоем с Ананьевым пошли искать место для приемки груза с самолета. Шли по звездам. Отыскали подходящее место километрах в трех от станции. Возвращаясь обратно, любовались северным сиянием. Это единственное внеплановое и довольно частое развлечение.

27 ноября. Сообщили, что будет самолет. Зажгли костры. Он действительно появился, стал сбрасывать мешки. Два мешка картошки попали на оголившуюся землю, разбились. Улетел. Мы опять одни. Почти ежедневно над нами проходит самолет на СП-6, она самый близкий наш сосед, километров за двести. Закончил «Тропой нехоженой», начал «Над Тиссой». Читать можно сколько угодно. Ребята все время шелестят страницами.

7 декабря. Банный день. Хорошая банька на станции — великое дело! Придешь с пару, попьешь чайку с малиновым вареньицем — и будто дома. Тихо, светит луна. Вполне можно принимать лунные ванны. Дома как-то не замечаешь луну, а здесь она полгода в центре внимания. Очень хочется пройти вокруг острова, но придется отложить до появления солнца — безопасней.

22 декабря. Мороз, снег, безлюдье. Самая темная полярная ночь. После этого будет прибавляться светлое время. Все будет веселее, а то затосковали ребята. 19-го у меня был день рождения, стукнуло сорок четыре.

26 декабря. Самолет сбросил газеты, журналы и самое драгоценное — письма. Я получил четыре письмеца. Все расселись по кроватям и читают. Жаль, что ответить никак нельзя — только радио.

1 января. Вот и Новый год! Стол был отличный: яблоки, настойка из спирта на лимонных корочках, лучший портвейн. Не хватало только елочки, конечно, не было и Деда-Мороза со Снегурочкой. Зато был просто мороз сорок четыре градуса, без Снегурочки. Ребята выпили изрядно, но было весело, никто не дебоширил и не ругался. А это немаловажно, когда нас шестеро и мы у черта на куличках.

17 января. Была пурга, оборвала все антенны. Когда утихло, водрузили все на свои места. На улице мороз 35—40 градусов. Очень часто засоряется печная труба, прожигаем сажу. Занимаюсь подслушиванием любительского диапазона. Сегодня хорошо слышал Антарктиду, Мирный.

1 февраля. Ветер восточный, светло, луна. Небольшая поземочка. Ребята изучают радио, а я постигаю метеорологию. Ежедневно занимаемся часика по два.

5 февраля. Готовлю месячный отчет. Сегодня был самолет на сброс. Второй счастливый день на острове Жохова. Почта! Я получил пять писем. Сергеевна меня ругает — не совсем заслуженно. Моя единственная вина, что мы не вместе.

7 февраля. Сегодня солнышко уже подсвечивает облака. Скоро, скоро его увидим! Забрался на самую высокую гору. Видны северный и восточный кончики острова и море. Солнышка не видно. Но гелиограф уже установили.

11 февраля. С горушки видел солнышко!!! На юге очень яркий свет, как зарево от пожара.

14 февраля. Потеплело до минус 25. Сегодня съедим последнюю картошечку. Остров наш бедноват, ни одного зверька, лишь одиночные следы песцов. Кругом торосистые льды. Сможет ли летом пробиться пароход?

26 апреля. Солнышко уже не заходит. Прилетели первые весенние гости — пуночки. Это вроде бы полярные воробьи. Жмутся к жилью. Поют так, что заслушаешься, суетятся, готовятся вить гнезда. Собаки сначала их гоняли, потом привыкли.

5 мая. Всего семь градусов мороза. Теплынь. Ребята второй день загорают. Ходили в скалы — на птичий базар. Птиц уже много — кайры, чистики. Готовлюсь к ремонту радиорубки и комнат.

7 июля. Солнышко, а в его лучах идет снег. На припае стали появляться нерпы. Зацвели полярные маки и еще какие-то махонькие цветочки. Поставили букетик на стол. Подготовил отчет. Трактором выровняли посадочную площадку. На всякий случай собрали вещички, — может, будет замена.

15 августа. Сегодня двадцать лет, как я переступил полярный круг. В тридцать восьмом высадился со «Сталинграда» на мыс Челюскина. С тех пор и носит меня по арктическим морям.

21 августа. Первый заход солнца. Покатило на зиму. Очень тяжелые льды. Пароходы пришли на Диксон с опозданием в две недели.

26 августа. Караван все еще в проливе Вилькицкого. По ночам уже сильные заморозки. На льдине, что села на мель, лежит штук сто моржей — перед дорогой на юг наслаждаются отдыхом, а мы — ими. Лед от берега почти не отходит. Не прорваться к нам пароходу…»