Игорь Ротарь - Непарадная Америка [Про ковбоев, бездомных и коренное население] [litres]

Увы, судя по всему, отчасти я разочаровал этих добрых людей. Так, читать лекции в США меня пригласили после серии моих статей – репортажей в «Известиях», где я подробно изобличал преступления Российской армии во время войны в Чечне. Обо всем этом я говорил и на лекциях в университетах, но при этом рассказывал и об обратной стороне медали.

Чечня была частью России, а ввод туда войск был спровоцирован бандитской вольницей режима Дудаева. В некоторых университетах такая моя «объективность» встречала понимание, но часто от меня ожидали несколько другого: рассказа об имперской России, которая вновь кроваво расправляется с борющимися за свободу национальными меньшинствами.

Кстати, удивила меня и подвозившая меня старушка, – в российских соцсетях она собирала высказывания россиян о войне в Чечне, чтобы доказать шовинизм русских.

Тогда такое отношение к России меня несколько удивило, но потом, когда я поработал штатным сотрудником в нескольких советологических центрах, я понял, что для американской политологии это норма.

Так, например, во время войны в Чечне американские советологи часто называли чеченскую столицу не Грозный, а Джохар (именно так ее называли тогда сепаратисты). Когда же я заявил коллегам, что такое наименование возможно лишь в том случае, если Вашингтон признал независимость Чечни, мне ответили, что «поскольку русские – агрессоры, мы берем то название, которым пользуются борцы за свободу».

По-новому я сумел посмотреть на Россию глазами американских дипломатов, когда работал представителем одной западной правозащитной организации в Средней Азии. Как-то в беседе с представительницей известной американской правозащитной организации Human Rights Watch в Ташкенте я обмолвился, что жизнь в СССР давала народам Средней Азии и определенные плюсы – например, получение хорошего образования. Увы, я тотчас же был обвинен в расизме и имперских амбициях. «Еще скажите, что вы строили школы и больницы!» – заявила мне разгневанная женщина.

К слову сказать, американские правозащитники, с которыми я столкнулся в Средней Азии, достойны отдельного рассказа. Честность этих очень хороших людей граничила с сентиментальностью. Так, например, одна моя знакомая, страстная любительница классической музыки, никогда не слушала Вагнера, так как этого композитора любил Гитлер.

Увы, их идеализм граничил с крайней наивностью: они искренне верили, что весь мир должен жить по тем же правилам, что веками складывались на их сытых благополучных родинах. Если честно, их мессианство и безапелляционная уверенность, что все должно быть как у них, меня раздражали. Это были типичные, если использовать терминологию братьев Стругацких, «прогрессоры». Только менее умные и глубокие, чем герои фантастического романа советских фантастов.

Кстати, и у этих, в целом, хороших людей, похоже, были изъяны. Есть подозрения, что защищать они были готовы только своих. Так, как-то я, работая в то время корреспондентом западной правозащитной организации в Средней Азии, захотел дать заметку о нелестном, нарушающем права человека, поступке чиновника американского посольства в одном из государств региона. Увы, ее отклонили: не наша тема.

Несколько лет назад киргизские власти не пустили в республику постоянно проживающего здесь десятки лет с семьей (имеющего квартиру!) политолога с российским паспортом. Отказ во въезде (де-факто домой) объяснялся тем, что ученый писал нелестные вещи о киргизских властях. Я уже из США связался с одним из занимающихся Киргизией западных правозащитников, но тот мне ответил, что они не собираются защищать политолога, так как он «совсем не демократ». Это была правда, к слову сказать, и я отнюдь не разделял взгляды этого человека, но какая разница, если в данном случае он пострадал (и серьезно) за свои убеждения?!

Американские власти, судя по всему, действительно убеждены, что демократическая модель – оптимальна для всех, даже отсталых стран. Так, США являются единственной страной мира, где в каждом посольстве есть специальный дипломат, чьей единственной обязанностью является отслеживание соблюдения прав человека. Более того, полностью игнорировать нарушение прав человека даже в дружественной стране Белый дом просто не может (об этом все равно будут говорить независимые правозащитные организации, преступным молчанием правительства воспользуется оппозиция). Другое дело, что если права человека нарушаются «своей диктатурой», то реакция США будет (если это возможно) вялой, а если то же самое произойдет во враждебной стране, то Белый дом, напротив, максимально раздует «преступления диктатора», будет выступать за введение экономических санкций, а то и за военную операцию.

Справедливости ради стоит добавить, что посольства США не только фиксируют нарушения прав человека, но и помогают пострадавшим. Например, американский дипломат здорово помогал мне, когда меня, как западного правозащитника, депортировали из Узбекистана. Российское посольство защищать меня не стало (хотя и обязано было это делать, так как я являюсь гражданином России), а вот американский дипломат дежурил в ташкентском аэропорту, где меня задержали. Именно благодаря ему в мире узнали о моем задержании и предстоящей депортации.

Увы, с последствиями «российского колониализма» борются не только правозащитники, но и политики. В США совершенно искренне считают, что для жителей любой республики бывшего СССР будет лучше, если влияние России в ней будет сведено к минимуму.

Например, американские дипломаты в Средней Азии предпочитают учить не русский, а язык титульной нации, хотя в реальности – по крайней мере, пока – русский в регионе позволяет говорить с бо́льшим количеством людей, так как кроме титульного народа (к слову сказать, среди казахов и киргизов очень много русскоязычных) на нем говорят и национальные меньшинства.

Однако, как мне объяснили работники посольства, они не сомневаются, что вскоре русский в регионе уже будет не нужен. При этом мои собеседники считали, что не произойдет ничего страшного, если все русские квалифицированные специалисты покинут Среднюю Азию – их «готовы заменить индусы и пакистанцы».

Вряд ли такая политика освобождения бывших советских республик от колониального наследия объясняется чувством справедливости. Скорее американцы руководствуются чисто практическими соображениями.

Например, особый интерес США к Украине вполне логичен. Напомним, что Збигнев Бжезинский писал, что, потеряв Украину, Россия уже никогда не будет сверхдержавой. И, конечно же, США делали все возможное, чтобы ослабить связи этой страны с Россией. Помню, что как-то в беседе со мной один американский политолог похвастался, что это именно он предложил, чтобы мультфильмы в Украине шли на украинском – таким образом дети с малых лет приучались бы говорить по-украински, а не по-русски.