Алексей Трешников - У полюсов Земли

Ее открытие экспедицией на ледокольных пароходах «Таймыр» и «Вайгач» (в 1913 году) стало выдающимся событием начала XX века. Но Земля продолжала оставаться таинственной и неизведанной. Добраться до ее берегов было очень трудно. А тут началась первая мировая война, потом гражданская. И только в 1930 году к Северной Земле подошел советский ледокол. Он высадил на маленький островок Г. А. Ушакова, геолога Н. Н. Урванцева, охотника-промышленника Журавлева и радиста Василия Васильевича Ходова.

Острову дали название Домашний, и четверо отважных построили на нем домик, оборудовали метеоплощадку. Отсюда они совершали на собаках труднейшие переходы по гористой, покрытой ледниками Северной Земле и за два года, хорошо изучив архипелаг, нанесли его горы и острова на карту. Так была решена большая географическая задача.

5 апреля мы получили от Котова радиограмму, что можно вылетать на промежуточную базу.

…На поиски льдины для лагеря уходят долгие часы полета по сложному маршруту, над бесконечными дрейфующими ледяными полями и грядами торосов. Часто чернеют трещины и разводья. Порой туманная пелена окутывает самолет. Затем она рассеивается в одно мгновение, и нашим взорам вновь открывается бескрайняя ледяная пустыня.

Штурман непрерывно ведет подсчеты, определяет высоту солнца, сверяет свои вычисления с данными радиопеленгов, принятых радистом от береговых станций. Наконец он сообщает, что мы находимся в районе 86-й параллели и 180-го меридиана, то есть примерно в 400 километрах от Северного полюса. Как раз в этом месте и предполагается создать станцию.

Лед под нами мощный, но торосистый. Мы внимательно присматриваемся, на карте отмечаем в разных точках подходящие поля, пролетаем над ними еще и еще раз, чтобы отыскать наиболее крепкую и прочную льдину, выдержавшую уже не одно сжатие.

Наконец, после тщательных обсуждений остановились на одной многолетней льдине овальной формы, показавшейся нам наиболее массивной. Ее длина около трех, а ширина — два километра. Видимо, она дрейфует уже не первый год. С воздуха заметно, что поверхность льдины неровная, покрытая снеж-ними застругами. Местами видны холмы и острые гребни торосов.

Самолет пришлось посадить в девяти километрах от этого ледяного поля. 10 апреля штурман определил наши точные координаты: 85°58′ северной широты и 178° западной долготы.

Пасмурный, серый день. Даже торосы почему-то кажутся выше. Лед — изумрудно-голубой. В такую погоду трудно определять расстояния, однако мы вновь отправляемся в разведку.

Полетели на юг и километров за тридцать увидели как будто хорошую посадочную площадку. Но когда приземлились и направились на ближайшее паковое поле, убедились, что льдина малопригодна: большие гряды торосов посередине и по краям сделают ее неустойчивой во время летнего таяния.

Видимо, наша первая льдина подходит больше других.

Так оно и оказалось. При более внимательном осмотре мы пробурили лунки во льду, измерили рейкой его толщину — около трех метров, вполне достаточно, чтобы выдержать любой груз. Значит, здесь можно и жить и работать.

Из состава будущей станции со мной кинооператор Яцун. Евгений Павлович в течение года будет вести кинолетопись научного дрейфующего лагеря. Он ухитрился начать съемку даже в тесной кабине самолета, потом — когда мы обследовали ледяное поле, бурили лед и измеряли его толщину.

Мы с Евгением Павловичем решили разметить место будущего лагеря.

Вокруг нас сплошной стеной громоздились торосы, местами достигавшие шести-восьми метров высоты. Осмотрев поверхность льдины, покрытую жестким, но глубоким и неровным слоем снега, разбили подходящую площадку для посадки более тяжелых самолетов. Собираем палатку, монтируем газовую плиту и баллон, одним словом — хозяйничаем. Заснеженное поле понемногу приобретает домашний, обжитой вид.

Достав лопаты, приступаем к расчистке неровностей. Отныне лопаты — наши надежные спутники. Вряд ли в течение всего дрейфа будет такой день весной или летом, осенью или зимой, когда нам удастся обойтись без их помощи.

Предполагалось, что льдина, на которой мы обосновались, продрейфует над подводным хребтом Ломоносова.

Одновременно, южнее Полюса относительной недоступности и на тысячу с лишним километров южнее нас, но почти на той же долготе, создавалась вторая станция — «Северный полюс-4». Ее возглавил Евгений Иванович Толстиков.

Всего лишь за несколько дней на нашей льдине вырос целый поселок.

На мачте радиостанции был поднят красный флаг. В палатках поставлены легкие складные кровати, стулья, удобные столики. Оборудованы и рабочие места для сотрудников: к столикам подведены провода от самопишущих приборов. Аппаратура, нуждающаяся в защите от непогоды и низких температур, размещена в теплых палатках. Из снежных кирпичей построены павильоны для астрономических и магнитных наблюдений.

Зазвенели на ветру провода антенны. 14 апреля 1954 года на материк была передана первая метеорологическая сводка — научная дрейфующая станция «Северный полюс-3» начала свою работу.

Ритмично тарахтит моторчик радиостанции. Ее заведующий Курко со своим молодым помощником Леней Разбашем дают радиопривод самолетам, занятым перевозкой грузов с Большой земли. С каждым новым рейсом увеличивается на льду число ящиков, баллонов, бочек.

Спим мало, трудимся много. Работаем все, подзадоривая ДРУГ друга шутками. Метеорологи Матвейчук и Малков, магнитолог Попков уже установили свои приборы.

В чудесный солнечный день 18 апреля над лагерем появились два самолета и летательный аппарат необычной формы, без крыльев, с длинными лопастями, поднимающими снежный вихрь. Появление вертолета у Северного полюса было большим событием. Многие впервые видели подобную машину. Было удивительно смотреть, как она сначала висела в воздухе, затем начала пятиться назад, в сторону и вдруг плавно села на лед.

Перелет вертолета на расстояние четырех тысяч километров из Москвы в Центральную Арктику, до 86-й параллели, совершен впервые. Особенно трудным участком оказался путь с последней материковой базы до нашего лагеря. Сильный ветер сносил с курса, низкие облака стлались почти по самому льду. Подчас вертолет вместе с самолетами пробивался сквозь белую мглу.

Экипаж, состоявший из четырех человек во главе с командиром Алексеем Федоровичем Бабенко, познакомился со всеми обитателями нашего лагеря. Они примут участие в дрейфе, помогут нам в научных исследованиях.

И уже через несколько часов после посадки вертолет включился в работу.

Когда прилетел самолет Котова, повеселели и аэрологи. Среди груза были газогенераторы и другое необходимое им оборудование. Канаки, Пославский и Цигельницкий приступили к пуску радиозондов.