Алексей Трешников - У полюсов Земли

Самолет, покружившись в кромешной тьме над Пионерской, вернулся в Мирный…

6 марта теплая, солнечная погода. В такой день кажется, что никогда больше не будет пурги и холодов и никогда не кончится ласковая осень. Особенно радуются солнцу аэрофотосъемщики, потерявшие было надежду выполнить в этом сезоне намеченный план, теперь съемки идут успешно, и начальник аэрофотосъемочного отряда Борис Владимирович Дубовский снова стал бодро смотреть на жизнь.

На Пионерскую летали врач и начальник нашей механической мастерской Н. С. Блох. Выяснилось, что плотники, полностью закончив работу, вчера утром сменили газовый баллон и стали готовить обед. Вскоре к ним присоединились Павлов и радист Котломанов. Грязнов в это время на тракторе укатывал взлетно-посадочную полосу, а Макаров исправлял установку приборов на метеоплощадке. Почувствовав сильную головную боль и сердцебиение, Павлов решил, что это влияние низкого давления, и, ничего не сказав, ушел в другой домик, чтобы лечь. За ним последовал Котломанов. Спустившись вниз, Макаров почувствовал резкий запах пропана, в кают-компании обнаружил лежавших без сознания на полу плотников, а в другом месте — бредивших Павлова и Котломанова. Макаров сразу же закрыл основной вентиль газового баллона, к этому времени подошел механик Грязнов, и они начали вытаскивать всех через люк наверх, под открытое небо. Мороз был 50 градусов, поэтому пришлось каждого засовывать в спальный мешок.

— Я думал, у меня сердце разорвется от напряжения, — рассказывал впоследствии Макаров, — и тут особенно почувствовал, что живем мы на высоте.

Оказалось, что баллон внесли с мороза в теплое помещение, произошло внезапное расширение металла, гайка редуктора лопнула и через трещину начал выходить газ.

— Сейчас все здоровы, — доложил врач.

Кончилось это чрезвычайное происшествие благополучно, а могло бы стать трагическим, сделал я вывод и, несмотря на тщательный инструктаж работников, получающих газовую арматуру, послал напоминание на все станции и поезда об осторожности при пользовании газом.

…Ежедневно мы получаем сведения от наших друзей. «Кооперация» полным ходом идет домой, 28 марта она уже на траверзе Гибралтара; «Обь» направляется из Кейптауна в Мирный с гидрологическим разрезом, прошла острова Принца Эдуарда и обследует сейчас вновь открытую подводную возвышенность в юго-западной части Индийского океана; «Лена» заканчивает работы в районе залива Амундсена, западнее Земли Эндерби. Оба дизель-электрохода предполагают быть в Мирном около 5 апреля. Опять встают вопросы: как выгрузить с «Оби» овощи и фрукты? Как пересадить людей сезонного состава? Как погрузить их оборудование, которое здесь больше не понадобится?

В экспедиции начальнику нет отдыха от забот. Они возникают утром, днем, вечером, ночью, насыщают окружающую атмосферу, и от них никуда не скроешься. Вот почему так важно, чтобы научный и хозяйственный руководящий состав экспедиции был подобран удачно. За несколько месяцев нашей работы все больше и больше притираются грани, товарищи меньше стали обращаться за помощью по мелочам, оперативнее на месте решаются вопросы. Каждый в полную меру проявляет свои способности.

…29 марта. Каждый вечер надеемся, что, может быть, завтра погода улучшится. Море сквозь редкие просветы свинцовосерое. На воде полосы сала. К западу от Мирного между айсбергами образовался молодой лед, видно, как на нем темнеет колония императорских пингвинов. Перед приходом кораблей обязательно надо провести ледовую авиаразведку, по крайней мере десяток раз слетать на Пионерскую, чтобы обеспечить станцию на зиму, доставить горючее для поездов. Но погода беспросветная. Приостановились аэрофотосъемочные и аэромагнитные работы. Ветер и поземка выматывают душу. Температура воздуха 10–15 градусов мороза.

Заканчиваются сезонные работы. Начальник геологической группы М. Г. Равич отчитался на Ученом совете.

Снабженные легким самолетом АН-2 и вертолетом МИ-4, которые позволяли быстро посещать любые пункты побережья, геологи изучили десятки скалистых гор — нунатаков, протыкающих ледниковый покров, провели съемку скал Мирного и площадную геологическую съемку оазиса Бангера и его окрестностей.

П. С. Воронов, зимовавший в Первой континентальной экспедиции, исследовал крайние пункты района работ советских ученых — оазисы Грирсон и Лангнесет, расположенные в 700–800 километрах по обе стороны от Мирного. (Сейчас на скалах оазиса Грирсон на берегу Нокса американцы создали станцию Уилкс, а в оазисе Лангнесет австралийцы построили станцию Дейвис.)

Кроме того, на всей прибрежной территории выполнена площадная аэромагнитная съемка.

…Интересные материалы за короткий летний сезон собрали профессор М. М. Голлербах и зоолог Е. Е. Сыроечковский. Они провели 14 дней на острове Хасуэл, затем перебазировались в Оазис и здесь, кроме основного массива, в центре которого построена станция, обследовали Малый оазис и острова Тейлор — насевере, Заснеженный оазис, скалы Грейс и морену — к югу, затем скалы Посешен и хребет Джонс-Ридж. Уже в последние дни перед началом пурги биологи на самолете посетили острова Аллигатор и Дейвида, полуостров Дейвис, горы Амундсена иСандау.

Вот что писал профессор Голлербах:

«Исследование острова Хасуэл позволило составить ясное представление о максимально возможных масштабах развития растительной жизни на участках антарктической суши, когда они связаны с морем. Эта связь осуществляется здесь главным образом через пингвинов, выносящих из моря с пищей огромное количество органических веществ и, кроме того, устилающих остров пухом и перьями. Благодаря этому на мелкоземе в долинах среди скал получила массовое развитие зеленая водоросль из рода Празиола, требующая для своего успешного роста значительное количество азотистых органических веществ. Она придает всему острову характерный пятнисто-зеленый тон и служит основой для возникновения и течения своеобразных почвенных процессов. Точно так же и снег, сохраняющийся на острове в течение всего года в виде малых и больших снежников, обогащенный пометом пингвинов, является местом массового развития нескольких видов зеленых водорослей, главным образом простейших одноклеточных форм порядка протококковых. Их поросли особенно обильны в слое, расположенном на несколько сантиметров ниже поверхности. Зеленые водорослевые экраны на белом снежном фоне служат аккумуляторами солнечного тепла и обусловливают более быстрое таяние снега, что вызывает на острове, преимущественно на склонах северной экспозиции, глубокое протаивание снежников в форме параллельных траншей, достигавших в момент наблюдения глубины до одного метра. Весьма характерны на острове и данные разрастания водорослей в водоемах; обильные скопления птичьих перьев в воде лишают их обычной плотнопленчатой консистенции, свойственной сине-зеленым водорослям, превращая в рыхлозеленую, легко взмучиваемую массу. Лишайники в своем развитии не связаны с наличием в субстрате органических веществ, поэтому в их распространении на острове не наблюдается зависимости от колоний пингвинов, разве только можно отметить, что в ближайшей к колониям зоне они поселяться не могут. Зато на острове Хасуэл на примере лишайников отчетливо выявляется значение одного из наиболее мощных природных факторов Антарктиды — ветра. Ветер, если он не несет с собой снега, при общей сухости воздуха Антарктиды оказывает иссушающее воздействие, что совершенно исключает возможность поселения субстрата на наветренной стороне.