Павел Пашков - Заметки Русской Тайги

Сам же я сказать одно могу: дедам в селе я верю больше, чем чиновникам в конторах. К сожалению…

Вопрос второй: не только численность.

С конца прошлого века, лет с 90-х, изменился и характер популяции животных и птиц Русской Тайги. Резко выросло число охотбаз, охотхозяйств. И продолжает расти. Коммерческий сектор спортивной охоты. От ситуации, когда такой деятельности коммерческой фактически не было, до существенного, вполне «денежного», сегмента рынка. Конечно, доходы здесь не такие, как в промышленной лесозаготовке. Но так же весьма высокие. И, часть животных, разводится, выращивается искусственно. То есть, это уже не совсем «дикие» звери. Примерно, как утки в московских прудах или белочки в московских парках. Человека не боятся, кормятся человеком. Хотя, и живут, вроде, свободно. Но, все одно, уже изрядно «очеловечились». Существенный нюанс, что в отчеты они попадают, но живут на территории отдельных охотхозяйств. В природную среду включены не полностью.

Вообще, разведение, пусть и для охоты, момент скорее положительный. Вроде…

Но не могу тут не упомянуть и следующее. В современном мире такая «спортивная охота» становится все больше и больше «спортивным убийством» в чистом виде. Егеря отбивают, например, быка от стада и подгоняют его охотнику под выстрел. Вся разница в том, что это не привычная «буренка из Простоквашино», а лось или благородный олень. Выслеживание реального дикого зверя там нет. Как и в помине нет давно необходимости в шкуре или мясе. Одно желание убийства осталось. Одну собственную страсть к убийству и удовлетворяет такой современный «охотник».

В итоге, картина не столь радужная, как «по бумажкам». Статистике официальной доверять можно разве что с бо-о-ольшой осторожностью! И сама структура высших организмов в Русской Тайге не однозначная. Разведение нескольких, удобных для охоты, видов финансируется даже. Не только в частных, чисто работающих на прибыль, охотхозяйствах. И в государственных тоже. Только исследованием «некоммерческих» видов толком и не занимается никто. А вопрос исследования связей живых организмов в отдельном участке тайги, изучения системы живой организма леса — даже не ставится! За убийство платят, а за исследования жизни — нет. Хорошо, что хоть заповедники есть. Мало только таких территорий, и исследований еще меньше…

Моя первая заметка, первое мое размышление о русской охоте вызвала непонимание у совсем разных людей. Даже негодование у кого-то. Темы я этой не касался раньше. И на истину в последней инстанции никак не претендую. Это именно размышление. Кто он, охотник в современном мире. И как менялась русская охота, и, вместе с ней, человек — охотник. Все, что мы говорим и делаем для сохранения Русской Тайги, на самом деле не о тайге. Это все о нас, людях. О нашей связи с лесом, которая сохранилась и сегодня. Хотя многие и не отдают себе в этом отчета совершенно. Простейший пример: воздух, которым мы все дышим. Пусть ты живешь в самом центре огромного города и не задумываешься об этом, но воздух для твоего дыхания тайга и производит. Собирая, как губка, пыль и углекислоту, выделяя живительный кислород. И этот обмен происходит в масштабах всей планеты. Наполняя пригодным для дыхания воздухом и города. Пока происходит. Прогнозы ученых на этот счет не однозначные. Есть и очень мрачные, учитывая нарастающие темпы промышленного потребления и вырубки лесов.

Вопрос охоты и охотников вторичен. Но он показателен касаясь, так скажем, психологии человека. Отношения человека с лесом. Личного отношения. В древности человек от леса себя не отделял. И охотник был уважаем. Лучшие, самые сильные только и могли таким промыслом заниматься. А как иначе? Охота то шла, считай, на равных. С рогатиной, луком со стрелами или самострелом. Риск не шуточный. И в тайге от рассвета до заката, и повадки зверя знать нужно, выследить. И ума, хитрости да смекалки охотнику требовалось много.

Времена менялись, появились ружейные охотники. И произошло разделение. Кроме охотника — промысловика, для кого охота, это промысел, способ обеспечить свою жизнь, появились и охотники — спортсмены. Спортивная охота, не ради шкур или мяса, она же тоже не вчера появилась. Давняя уже история. Несколько столетий. У нас, на землях Русской Тайги, это были цари да бояре первыми. И заповедное дело с тех времен пошло. Первые заповедники были как раз охотничьими заказниками в современном понимании. Для царя и бояр дичь берегли. А простому человеку туда соваться — ни-ни! Дальше помещики. Увлечение охотой было модным, признанным в обществе. Самый яркий пример литературный, это «Записки ружейного охотника оренбургской губернии» Сергея Тимофеевича Аксакова. Настоящие записки естествоиспытателя, внимательный взгляд подмечающего мельчайшие детали наблюдателя. Человека, по-настоящему любящего природу.

В современном мире охотник — промысловик рудимент. Остались, но очень мало. Не больше, чем сапожников, например, вручную забивающих гвозди в подметки сапог. И, по-моему, спортивных охотников в понимании прошлых веков, с помещиками и балами, так же не много. Тех, кто со знанием родных лесов и с любовью к ним. Тех, для кого важно знание окружающего мира. Тех, для кого процесс выслеживания добычи интереснее и важнее, чем просто убийство.

Много вижу какого-то осовремененного варианта «царской охоты». Приезжают в тайгу обеспеченные люди. Им охоту организуют. Часто с техникой, квадроциклами, джипами — вплоть до охоты с вертолетов. Тайги эти люди не знают, важно убить зверя поматерей. Кабана поклыкастей или оленя порогатей. Трофей! Так, трофейной охотой, и называют часто. Тайгу, зверя, да и окружающих людей из «низших сословий» такие охотники просто презирают. Егеря, кстати, им часто отвечают тем же. Понимают, что такие «охотнички» выследить зверя сами и не способны. Посмеиваются над ними. Убийство ради убийства и подтверждения «социального статуса убийцы». И, судя по всему, в современном мире именно таких охотников уже большинство. И возникает мысль: а нужно ли в обществе вообще потакать таким психопатическим наклонностям, по сути, отдельных людей при власти и деньгах?

Постоянно задаюсь вопросом, что может сделать один человек в масштабах величественных лесов? И верным ли я иду курсом? Во многом несомненно мне не хватает опыта, временами не хватает и уверенности. Но буквально сегодня я нашел ответ на свой вопрос. Человек может начать уважать природу. Именно уважение — станет первым верным ориентиром в сторону спасения лесов. В наше время отношение к природе со стороны человека — пользовательское. Это как считать себя рабовладельцем, где рабом выступает именно природа. Все эти свалки в лесах, варварские вырубки ради денег или даже в меньших размерах: уничтожил муравейник, оставил горящий костер, изувечил дерево метанием ножа — все это унизительное пользовательское отношение к природе. По сути, попытки самоутвердиться: я главный. Для монополистов же природа — источник дохода. Не больше, чем просто сырье. Но всех людей, проявляющих невежество к природе, объединяет одно: отсутствие какого-либо уважения.