Кей Чорнук - Прогулки с Вольфом

В те годы много было работы для лесорубов: расчистка земли шла вовсю. Мой отец был лесорубом в Вермонте. У нас дома всегда был топор, и именно тогда я научился пользоваться этим инструментом. Я привез с собой в Южную Америку свой типичный североамериканский топор с коротким топорищем. Вскоре выяснилось, что в этих краях люди использую инструмент с более длинной ручкой и гораздо более легким металлическим топором. Для здешних деревьев такие топоры гораздо лучше — порой надо рубануть по стволу выше ребер, столь характерных для тропических деревьев.

Многие виды деревьев в тропиках имеют продольные ребра, напоминающие стабилизаторы у ракет, и рубить эти деревья топором очень сложно. Лесорубы подпирали дерево деревянными столбами так, чтобы сделать своего рода платформу. Стоять приходилось на ней, а не на земле, достаточно высоко, над этими самыми ребрами-стабилизаторами. Вот когда совершенно необходим топор с более длинной рукояткой. Как только дерево падает, лесорубы забираются на бревно и подрубают ствол так, чтобы с одной стороны получилась плоская поверхность, что упрощает погрузку на телегу. И в этой операции не обойтись без длинного топорища.

Тропические деревья, даже гигантские, часто имеют отходящие от дерева корни длиной около одного метра. Во время своих походов по лесу я видел много повалившихся деревьев, у которых корневая система не уходила глубоко в землю, а распространялась по поверхности. Удивительно, как они вообще стоят с такими поверхностными корнями. У некоторых видов деревьев корни, естественно, длиннее, но я никогда еще не видел корней, схожих с теми, какие мы видим в Соединенных Штатах. Я узнал, как опасно оставлять деревья, стоящие в одиночку, открытым ветрам. Я оставлял какие-то деревья по причине их красоты. В результате они падали, да так, что у меня, например, погибли три коровы. Они стали жертвами падающих стволов. Некоторые из этих деревьев не были срублены, потому что я их оставил про запас, чтобы потом срубить на распиловку или на дрова. Это был еще один урок, полученный в первые годы, и цена его была ощутимой.

Сначала я сам занимался вырубкой, расчищая пространства от лесов. Но в первые два года у меня было очень мало времени на это. В конце концов, большая часть этой работы была сделана молодым человеком по имени Умберто Солано, который был более искусным, чем я. У меня было недостаточно денег, чтобы оплатить всю проделанную им работу, но его очень заинтересовало мое ружье. Поэтому я обменял его на три участка — чуть более двух гектаров вырубленного леса. Но мне все равно надо было платить ему наличные деньги, потому что он и его семья должны были что-то есть, пока он отрабатывал ружье. Пока он вырубал деревья, я сначала занимался тем, что разбрасывал травы на пастбище и начинал доить коров. Затем я подключался к Умберто и начинал работать бензопилой.

Понятно, что в наше время мы заботимся об удобстве в работе. Меня с бензопилой познакомил мой тесть в Айове. У него была своя лесопилка. Тесть был обладателем одной из первых бензопил Homelite с поплавковым карбюратором. Это был потрясающий новый вид пилы. Когда мы переехали сюда, стало ясно, что вырубка топором будет очень долгой историей.

Конечно, наличие бензопилы было необходимо, и это был не просто гаджет. Наши соседи костариканцы, помнится, в первый раз услышали шум пиления и пришли посмотреть, что происходит. Они тоже захотели себе такую же пилу. После покупки пилы для себя я продолжал поддерживать контакт с фирмой Homelite в Нью-Йорке, поэтому стал первым дилером бензопил в Коста-Рике. Здесь считалось, что если у тебя есть бензопила, то ты человек. Я стал широко известен, поскольку торговал пилами и учил людей пользоваться ими и тому, как ухаживать за этими инструментами.

Я и сам многому научился, пока занимался бензопилами. Когда я продавал пилу, кроме товара, я давал покупателю два или три дня учебных курсов. Я думал, что буду учить костариканцев, как валить деревья. Мне было понятно, что большинство из них всю свою жизнь деревья рубили. В конце концов, получилось так, что это я был тем, кто учился больше всех. Я узнал много нового о разных древесных породах, о том, как их лучше использовать: для топки, в качестве столбов или пиломатериалов. Очень много еще я узнал о работе в разных погодных условиях: в ветреный день, сухой или дождливый.

Я работал с бензопилой в нашей коммуне и работал с ней для соседей-костариканцев. Я начал ездить в отдаленные поселения в развивающихся районах и познакомился с новыми регионами и новыми людьми. Работа с костариканцами была полезным опытом, будь то расчистка участков, или обучение людей использованию бензопил, или когда я сам работал по найму на кого-то. Параллельно с работой я изучал культуру костариканцев, их веру и убеждения, знакомился с проблемами простого люда. Я подружился со многими, и эти дружеские отношения продолжались на протяжении долгих лет. Много было выпито чашек кофе. Хотя, наверно, не так и много, если сравнивать с более поздним периодом, когда я начал работать в заповеднике, путешествуя по еще большему участку в качестве лесника и выкупая землю под заповедник, для консервации.

Когда я занимался вырубкой и расчисткой земли, то оставил нетронутыми несколько деревьев, в том числе одно историческое, которое мы назвали четвероногим фикусом-душителем. Я не думал, что это дерево простоит больше года или двух, не говоря уже о более длительном сроке. Но вот прошло пятьдесят лет, а дерево все стоит. Что-то необычное в его лапах-побегах, которые удержали его, несмотря на ветры. У этого дерева теперь потрясающая роскошная верхушка, но я уверен, что и она когда-то падет под воздействием ветра. Остальные деревья из тех, что я когда-то оставил, теперь уж все упали.

Рубка деревьев для расчистки земли под сельскохозяйственные угодья была одной из самых опасных работ, которые я когда-либо делал. Всякий, кто рубил деревья, знает, что это довольно сложное занятие. Когда работаешь топором, у вас больше времени для того, чтобы судить о последствиях того или иного действия — подрубания, насечек, зарубок, сделанных для направленного заваливания дерева. Когда работаешь бензопилой, все может произойти очень быстро. Вы просто не в состоянии слышать все и наблюдать за всем, и опасность как раз таится в том, что вы не полностью в курсе всего, что происходит. Пару раз я смотрел смерти прямо в лицо и едва успевал отскочить на несколько футов в сторону, чтобы избежать падения дерева на меня. Огромный ствол, падающий вниз, может убить. Падающие деревья рвали мои резиновые сапоги и однажды угробили мою пилу. Разветвляющиеся деревья всегда реально опасны. В первый раз, когда я испытал это на себе, я не осознавал, что происходит, пока ствол не треснул мне прямо по голове.