Кей Чорнук - Прогулки с Вольфом

Большинство заповедников предлагают удобные, ухоженные тропы для людей, которые хотят только слегка ощутить вкус дикой природы. В заповеднике туманного леса, где большинство туристов не рискуют идти за пределы, очерченные тропами Треугольника, самое сильное влияние человеческого присутствия ощущается лишь на очень маленьком участке леса. Деньги, собранные с посетителей, и их поддержка для постоянной защиты района компенсируют негативные последствия, вызванные их присутствием. Но гораздо важнее то бесценное духовное омоложение, которое они обретают, проводя время среди деревьев.

Вольф в свое время проложил путь для тех, кто хочет отправиться глубже в джунгли. Эту тропу продолжают поддерживать в нормальном состоянии. После более чем пятидесяти лет походов по тропическому лесу при высокой, в общем-то, вероятности несчастного случая, Вольф получил-таки несколько травм. В семьдесят с лишним его тело устает, но разум выше материи. И он продолжает ходить. У него есть несколько шрамов, своего рода отметки его промашек. Но до сих пор не случалось ничего серьезного, что помешало бы ему возвращаться в леса вновь и вновь.

«Мой опыт всегда говорил мне, что чем дольше тянется время без укуса змеи, без неурожая или без ощущения дыхания смерти, тем больше шансов, что это вот-вот произойдет. Но вплоть до 1990 года, то есть за двадцать лет развития тропического заповедника и еще за девятнадцать других лет, проведенных в заботах о защите диких тропиков, у меня случались лишь небольшие порезы. В общей сложности обошлись пятнадцатью стежками, а то и вообще хватило лейкопластыря. Сейчас смешно вспомнить тот день — это было в семидесятых годах. Я расчищал пограничные просеки вместе с Эладио. Мое мачете тогда затупилось, помню, и я отдал ему свой инструмент на заточку. Ну вот, он заточил мое мачете. Я подхожу к бревну, которое выглядело довольно толстым, вдвое толще моей ноги. И я что-то тут подумал, что не смогу перерубить его с первого удара. Но, к моему удивлению, с первого взмаха мачете прошло насквозь и вошло в мое колено. Я наложил платок на рану и заковылял вниз, туда, где находилась Сильвия Смит, наша медсестра. Она прочистила рану и наложила три шва. Так что, можно сказать, историческая ценность заключается как в каждом метре этого леса, так и в каждом шраме на моем теле.

В самый последний день 1990 года я отправился в непростой поход по запасной тропе, по которой старался не ходить с тех самых пор, как заточил свое первое семидесятисантиметровое мачете. В последний день года вот прям обязательно нужно было куда-то бежать и делать все, что не успел сделать в уходящем году, чтобы Новый год уже начать с чистого листа, без забот. 31 декабря 1990 года был тем днем, когда мне лучше было бы оставить свое мачете дома.

В этот прекрасный солнечный день я ждал своих товарищей, сидя рядом с мостом, что возле молочного завода в Монтеверде, и решил подрезать кое-какие растения, которые закрывали мне вид на реку. Я уже заканчивал работу, когда слегка размахнувшись своим верным мачете, чирканул себе по правой ноге, нанеся рану в три дюйма, чудом не задев коленную чашечку. Так получилось, потому что мачете застряло в ветвях и, когда я рывком потянул его, лезвие ударило меня в колено. Можно сделать тысячу отличных ударов мачете, ни разу себя не задев, а потом — один удар, и ты его уже не забудешь никогда.

Я заторопился в поликлинику со своим окровавленным порезом на штанине, полагая, что достаточно будет лишь наложить несколько швов. Увы, медсестра, как только всмотрелась в рану, тут же вызвала скорую помощь, и меня отвезли в больницу в Пунтаренас. Моя любящая жена Лаки и сын Берто поехали со мной, позаботиться об оформлении документов, чтоб все прошло гладко. Так что мне оставалось лишь сидеть там в кресле-каталке и улыбаться, пока меня возят туда-сюда. Общий вердикт врачей заключался в том, что меня надо отправить в Сан-Хосе для операции на сухожилии и хряще. Помню, на ногу надели большую шину и вывели меня на улицу. После часа ожидания машина скорой помощи отвезла меня в больницу «Мехико», где мою рану еще раз промыли и осмотрели.

Меня хотели доставить в операционную палату вне очереди, но врачи вдруг спросили, когда я ел последний раз, и после моего ответа изменили свое решение. Мне же никто не сказал, что я должен был блюсти пост, поэтому в 3 часа пополудни я съел бутерброд. За эту ошибку я был наказан: меня припарковали в коридоре до 2 ночи. Вот такой вот Новый год я отпраздновал в Сан-Хосе, наблюдая за тем, как мимо меня провозили других граждан, тоже не попавших к новогоднему столу.

Первый день нового года забрезжил рассветом. Я проснулся в лазарете. Моему взору предстала моя нога, торчащая из гипса, который начинался от моего бедра. Вид из окна был более привлекательный: цепочка гор Центральной долины с вулканом Барва, который как бы напоминал мне, что есть еще один уголок мокрых, пронизанных ветрами горных вершин, на которые мне еще предстоит подняться. С этого момента началось мое месячное заточение — время, проведенное в основном в Сан-Хосе и потраченное на употребление пищи внутрь в условиях нежной заботы, и — никаких походов. Прошло два месяца, прежде чем я смог ходить по холмам и по тропе».

Ему, конечно, повезло, что он никогда не был серьезно ранен или травмирован во время походов по лесу, вдали от цивилизации. Невезение и зачастую плохое планирование приводят к тому, что люди уходят в джунгли и не возвращаются тогда, когда обещали. Вольф участвовал во многих экспедициях поиска заблудившихся туристов. До сей поры все пропавшие без вести всегда были найдены, возможно, голодными, но по большей части живыми и невредимыми. Любому, работающему в заповеднике, знакомо тревожное чувство, которое испытываешь в поиске того, кто не вернулся на базу в соответствии с планом. Всегда задаешься вопросом, а что мы найдем, всегда молишься за счастливый исход. За все годы работы Вольфа в лесу был только один случай, когда люди искали его.

«Как-то в один из последних дней декабря 1992 года я шел в заповедник Монтеверде через заповедник «Санта-Елена». Какое-то время спустя, днем, я находился в районе Ранчо Алегри, потому что была информация, что в той части леса было найдено логово пумы. Я нашел ее следы и немного походил вокруг, а потом решил отправиться домой другим маршрутом, не тем, о котором я говорил Лаки перед выходом в путь. Я знал, что максимум до темноты доберусь до хижины Эль-Валле, и решил, что смогу хотя бы добраться до нее.

Когда я выходил, сияло солнце. Поскольку я не планировал ночевать под открытым небом, то не прихватил сухой смены одежды, не брал еды, фонарик оставил дома. В какой-то момент погода стала портиться, и к вечеру подул холодный сильный ветер. Я добрался до Эль-Валле уже впотьмах и вошел в избушку, отперев дверь ключом, который у меня был с собой. К моему удивлению, свечей в домике не было. Там имелся в наличии газ для приготовления пищи, но в сундучке для провизии остался только один пакет супа Магги. Чтобы не замерзнуть, я воспользовался чрезвычайно тонким пластиковым пончо из моего набора первой помощи, и оно действительно выполнило свои функции достаточно хорошо. Я никогда не пользовался им раньше, так что это была настоящая проверка. Это было лучше, чем «космическое одеяло», которое легко сминается и, возможно, хранит тепло, но так шуршит, когда ворочаешься на лежанке, что невольно просыпаешься.