Андрей Поляков - Снег на экваторе

Серая «Тойота Ленд Крузер» с высоченной антенной стояла первой в шеренге автомобилей, выстроившихся перед неприметным зданием в глубине аэропорта Уилсона – одной из трех воздушных гаваней столицы Кении. Среди других машин внедорожник выделялся не только цветом, габаритами, но и левым, «небританским» рулем. В Найроби движение левостороннее, поэтому привычное у нас расположение баранки здесь встречается крайне редко.

– Попался, голубчик, – с торжествующим злорадством подумал я.

После долгих поисков удача наконец-то повернулась ко мне лицом. Ошибка исключалась: другой такой машины в кенийской столице быть просто не могло.

Охранник указал на нужную дверь; секретаршу, представившись потенциальным деловым партнером, удалось без труда сбить с толку, и вот я в кабинете. Передо мной сидел молодой дородный сомалиец, источавший радушие в ожидании выгодного предложения. При взгляде на мою журналистскую визитную карточку улыбка исчезла с его лица, но отступать было поздно.

– Принеси папки с документами «Горизонтов», – крикнул он секретарше и, повернувшись ко мне, проворковал: «Сейчас вы узнаете все».

К тому моменту прошла неделя, как стало известно, что в южном сомалийском порту Кисмайо вооруженная группировка задержала траулеры «Горизонт-1» и «Горизонт-2» с «русскими экипажами». Новость исходила от кенийцев, для которых слова «русский» и «советский» значила одно и то же. Когда в печати встречались упоминания о соотечественниках и предпринимались попытки узнать подробности, обычно оказывалось, что речь идет о выходцах из бывших союзных республик.

Гастролировали в Найроби и «русские» танцовщицы варьете из Киргизии, и «русские» проститутки с Украины. И все попытки растолковать, что теперь это суверенные государства, а раз так, то должны отвечать за поступки своих граждан сами, были бесполезны. «Русские шлюхи выдворены из Кении», – гласили заголовки на первых полосах газет.

На сей раз информация оказалась верной. В Кисмайо в пиратский плен действительно угодили россияне. Только, чтобы удостовериться в этом, мне пришлось временно переквалифицироваться в сыщика. По прямой от Найроби до Кисмайо – всего километров 700. Казалось бы, преодолеть их несложно. Однако уже на территории Кении, по мере приближения к границе с Сомали, гарантии безопасности стремительно тают. Чем севернее, тем больше бродит по пустыням сомалийских разбойных групп шифта и банд угонщиков скота. По-русски звучит не слишком впечатляюще. Подумаешь, воруют ребята коров или коз. На самом деле это мощные формирования, состоящие из сотен бойцов, вооруженных автоматами и пулеметами. На лошадях и верблюдах они совершают длинные переходы, вырезают целые селения, сбивают посланные на их поиски полицейские вертолеты, а скот угоняют тысячами голов.

Если повезет увернуться от шифты и угонщиков, после пересечения кенийско-сомалийской границы никто ничего обещать не может уже наверняка. Юг Сомали, где Кисмайо всегда считался крупнейшим городом и главным портом, признан регионом повышенной опасности даже по меркам этой, с позволения сказать, нерядовой страны. После того как в 1991 году Сомали погрузилась в пучину конфликтов, распалась на десятки враждующих друг с другом районов и перестала существовать как государство, на большей ее части подобие порядка восстановить все же удалось. Но только не на юге. Там и в XXI веке продолжались вооруженные столкновения, а Кисмайо много раз переходил из рук в руки.

В таких обстоятельствах поиски логично было начать с кенийского порта Момбаса. То, что «русские моряки» туда наведывались, портовые службы подтвердили, но ничего конкретного сообщить не смогли. Большую осведомленность выказал представитель кенийского профсоюза рыбаков Эндрю Мвангура. Благодаря его наводке, удалось выйти на людей, знавших о случившемся не понаслышке.

Первые сведения о пленниках предоставили кенийцы, выполнявшие на задержанных траулерах неквалифицированную работу. Они поведали, что в Кисмайо «Горизонты» будто бы арестовали за долги, а их отпустили. Моряки были вынуждены добираться до Момбасы пешком и на попутных парусниках дау: сначала из Сомали до Ламу, потом до Малинди. А там до Момбасы – рукой подать.

Вторую версию изложили представители владельца «Горизонтов» – зарегистрированной в Австрии компании «Европа-Транс инкорпорейтед», где все известные мне сотрудники носили русские фамилии. Российские австрийцы рассказали, что кенийский агент траулеров и владелец рыбной фабрики в Момбасе Ишмаел Джибрил заключил контракт с людьми из Кисмайо о ловле креветок в сомалийских водах. Порвав тралы, первый «Горизонт» зашел в Кисмайо. Туда же на помощь ему поспешил «Горизонт-2». Начались проблемы.

В Сомали каждый траулер получил собственного агента. «Горизонту-1» достался некий Абдивели, который выставил счет, соответствовавший оговоренным в контракте расценкам по предоставлению судну стоянок, поставкам продовольствия и воды, обеспечению охраной. Не повезло «Горизонту-2». Его агентом стал Мохамуд Али Шире, племянник Баре Шире, чья группировка контролировала порт Кисмайо. Мохамуд заломил за тот же набор услуг в несколько раз больше. Поисками обоснований он себя не утруждал, потребовав за каждый килограмм выловленных в сомалийских водах креветок по 20 долларов. Для сравнения: фабрика в Момбасе принимала креветки по цене от трех до 11 долларов за килограмм. Это уж потом в Европе их продавали втридорога.

А что же сам Ишмаел, который втянул наших рыбаков в сомалийскую экспедицию и подобрал им сомалийских агентов? Найти его оказалось труднее всего. Раздобытый момбасский номер отвечал мелодичным женским голосом, утверждавшим, что агента дома нет и не предвидится. На фабрике также клялись, что понятия не имеют, куда подевался их хозяин. Давно не выходил он на связь и с «Европой-Транс», хотя должен был делить с компанией пополам не только прибыль, но и расходы.

И все же зацепка появилась. Один из бывших работников вспомнил, что Ишмаел ездил на сером «Ленд Крузере» с левым рулем и имел в Найроби небольшой самолет. Остальное было делом техники. В кенийской столице несколько воздушных гаваней, но местные авиалинии располагаются только в аэропорту Уилсона.

Ишмаел честно признался, что, не застань я его врасплох, разговор бы не состоялся.

– Я потерял кучу денег и не хочу больше в этом участвовать, – говорил он. – Думал, в Сомали рыбалка выгодна, раз креветок там навалом, но теперь зарекся. Сначала нужно обеспечить безопасность, и только потом там можно будет заниматься бизнесом.

Как все сомалийцы, с которыми мне приходилось общаться, Ишмаел оказался словоохотлив. За два часа беседы он не только в мельчайших деталях описал свое участие в судьбе траулеров, но и подробно рассказал свою родословную, из которой следовало, что, будучи кенийцем в третьем поколении, сомалийские корни не забывает. Ишмаел поддерживал постоянную связь с соплеменниками из клана дарод. К тому же клану принадлежали и оба агента «Горизонтов».