Андрей Поляков - Снег на экваторе

– Да что вы, не волнуйтесь, – смущенно успокоили они. – Это у нас такая конституция.

Из рассказов рыбаков разные версии стали сплетаться в одну, истинную. Вот какой она получилась. В роковой рейс «Горизонт-2» вышел из Момбасы в начале января. У южного побережья Сомали предстояло ловить креветку, которой особенно много в районе устья главной сомалийской реки Джубба. Кения с начала года запретила лов траулерами, чтобы дать возможность рыбе и креветке восстановиться, а в Сомали, погруженной в хаос, можно было ловить, сколько хочешь. Рыбакам не слишком улыбалась перспектива идти в места, где нет ни центральной власти, ни власти закона, но пришлось поверить на слово кенийскому агенту Ишмаелу Джибрилу. Он поклялся, что обо всем договорился со своими соплеменниками из клана дарод, гарантировал и безопасность, и хороший улов, расхваливал сомалийского агента Али Шире.

– Нам не повезло с погодой, – вспоминал Калинин, сидя за ритмично раскачивавшимся, прикрученным к полу обеденным столом. – В январе начались шторма, которые не прекращались до февраля. Половить по-настоящему не удалось.

Время шло, трюмы пустовали, прибыли не было. Али Шире стал проявлять нетерпение и требовать деньги.

– С конца января отношение к нам изменилось, – вступил в разговор Гурешидзе. – Охрана с четырех человек увеличилась до восьми. Али Шире заявил, что это в наших интересах, так как обстановка в Кисмайо неспокойная. На самом деле он взял нас в заложники.

– Нам не только запрещали покидать судно, но и не разрешали работать, – добавил Сычев. – Шире боялся, что мы каким-то образом сумеем сбежать.

Когда привезенные продукты подошли к концу, Али Шире заявил, что будет поставлять еду в обмен на топливо. Агент откачал остававшиеся две тонны горючего, на вырученные деньги купил продовольствие, но рыбакам достались крохи.

– В основном он тратил деньги на себя и на своих людей, – сказал Сычев. – Но больше всего нас поразило, что стоимость нашего же топлива он прибавил к долгу. Вот так долг и рос. Не по дням, а по часам.

При таком новаторском методе подсчета сумма «задолженности» быстро достигла кругленькой цифры 100 000 долларов, но, поразмыслив, Али Шире остановился на 85 000.

Ишмаел, сидя в Найроби, клялся, что все устроит через старейшин клана дарод, если заплатить 20 000, но его обещания оказались блефом. День за днем я упрямо донимал Ишмаела расспросами о том, когда и где состоится заседание старейшин, и выражал горячее желание обязательно на нем присутствовать, даже если его соберут в разгар ночи в бандитском квартале Эстлей – одном из самых неблагополучных районов кенийской столицы, сплошь населенном сомалийцами. Агент беспрестанно выдумывал самые невероятные причины для отсрочек, продолжая заверять, что собрание непременно состоится, буквально завтра.

20 000, привезенные из Вены Кунгурцевым, достались Абдивели, который и без того скандалов не учинял, заложников не брал, а отпустил «Горизонт-1» и честно просил за свои услуги около 10 000. Столько же полагалось в действительности и Али Шире.

Положение становилось все более угрожающим. Окончательно убедившись в бесполезности Ишмаела, директор «Европы-Транс» обратился за помощью к проживавшему в Момбасе итальянскому судовладельцу Алесандро Баста. Тот тоже ловил креветки в Кисмайо, но, по его словам, никогда не испытывал проблем, так как нашел в Сомали порядочного агента, который пользовался авторитетом даже в этом крае сплошного беззакония.

С помощью сомалийского агента Басты выкуп снизили до 50 000 долларов.

– Посуди сам, если бы это был настоящий долг, разве удалось бы скостить его вдвое? – задал риторический вопрос Сычев.

Денег не хватало. Как раз в этот самый момент Россия внесла миллионы долларов за освобождение под залог Павла Бородина, арестованного в Швейцарии по обвинению в отмывании денег, то есть в серьезном финансовом преступлении. В современном мире с его бурным и мутным новостным потоком события вытесняются из памяти мгновенно. Поэтому для тех, кто уже не помнит, поясню, что речь идет о бывшем государственном секретаре Союзного государства России и Белоруссии и управляющем делами президента нашей страны. Но в Сомали на кону стояла свобода не высокопоставленного чиновника, а простых рыбаков. Директор «Европы-Транс» через средства массовой информации обратился к российским властям с просьбой дать в долг 20 000 долларов, недостающих для освобождения четырех ни в чем не повинных граждан. Ответа не последовало.

Спас положение Баста, согласившийся купить «Горизонт-1». Но и получив деньги, Али Шире несколько дней тянул и не отпускал траулер. Он хотел заручиться удостоверениями того, что ни в чем не виноват. Например, факсом от российского посольства в Эфиопии, который бы подтверждал его якобы хорошее отношение к российским гражданам. Сомалийский вымогатель сумел выбить и из директора «Европы-Транс» факс, в котором говорилось, что все плохое, что ТАСС, Би-би-си и любые другие СМИ о нем давали, – ложь, пятнающая его «добрую деловую репутацию».

С дипломатов взятки гладки. Они всегда утверждали, что Али Шире обращался с россиянами как гостеприимный хозяин с дорогими гостями, и ссылались на экипаж. Но почему рыбаки сами докладывали посольству о том, что с ними обходятся корректно?

– Да потому, что в ходе сеансов радиосвязи нас контролировал переводчик-сомалиец, учившийся в Кишиневе, – объяснил Гурешидзе. – А на переговорном пункте, откуда можно было позвонить по телефону, всегда находилось несколько человек, прилично владевших русским. Когда мы общались с родными и коллегами, те по интонации и разным известным только нам намекам понимали, как обстоят дела на самом деле. Но прямо заявить об этом мы не могли.

От скоропостижно оборвавшейся советско-сомалийской дружбы остались не только сомалийцы – выпускники советских вузов, говорившие по-русски. Сам Кисмайо – удивительный памятник той эпохе. Когда Романову однажды удалось добиться разрешения на прогулку по берегу в сопровождении двух автоматчиков, он увидел, что большой, одетый в железобетон порт был советской стройкой и служил СССР военно-морской базой. Об этом напоминали три затопленных при уходе советских боевых корабля.

– Один из них – сторожевой катер, остальные – не разобрал, они почти полностью находятся под водой и сильно обезображены временем, – сказал Олег.

Во время пленения «Горизонта» Кисмайо выглядел жалко. В городишке не было электричества, почти все жители ходили по улицам с оружием.

– Автомат Калашникова стоит на рынке 150 долларов и продается открыто, – говорил Гурешидзе. – Пока везут из порта на переговорный пункт, минуешь несколько блокпостов.