Андреа Вульф - Открытие природы [Путешествия Александра фон Гумбольдта]

Кроме того, он был противоречивым человеком. Суровый критик колониализма и сторонник революций в Латинской Америке, он одновременно был камергером двух прусских королей. Восхищаясь Соединенными Штатами с их принципами свободы и равенства, он неустанно выступал против рабовладения. Он называл себя «наполовину американцем» {8} 8 Rossiter Raymond, 14 May 1859, AH Letters USA 2004, p. 572. , но в то же время сравнивал Америку с «картезианской воронкой, все засасывающей и все доводящей до тоскливого однообразия» {9} 9 AH to Karl August Varnhagen, 31 July 1854, Humboldt Varnhagen Letters 1860, p. 235. . Он был самоуверен, но постоянно нуждался в одобрении. Широта его познаний вызывала восхищение, а острый язык – опасение. Книги Гумбольдта были изданы более чем на десятке языков и пользовались такой популярностью, что люди подкупали книготорговцев, чтобы получить первые экземпляры, но умер он в бедности. Он мог быть тщеславным, но мог также отдать свои последние деньги нуждающемуся молодому ученому. Его жизнь была заполнена путешествиями и неустанным трудом. Ему всегда хотелось испытать что-то новое, и, как он говорил, для него идеально было бы делать «три дела одновременно» {10} 10 Leitzmann 1936, p. 210. .

Гумбольдт прославился своими знаниями и научным мышлением, но он никак не был кабинетным ученым. Не ограничиваясь своими научными работами и обществом книг, он сознательно изнурял свой организм физическими нагрузками, проверяя его возможности. Он, рискуя, забирался вглубь загадочных чащ венесуэльских джунглей, пробирался вдоль скальных пород над головокружительными пропастями Анд, чтобы посмотреть на пламя действующего вулкана. Даже шестидесятилетним, он преодолел более 10 000 миль к самым удаленным уголкам России, посрамив более молодых спутников.

Неравнодушный к научным приборам, всяческим наблюдениям и измерениям, он равным образом был направляем чувством изумления. Разумеется, природу следовало измерять и исследовать, но он также верил, что бо`льшая часть нашего восприятия мира природы должна опираться на чувства и эмоции. Он стремился выразить «любовь к природе» {11} 11 Arnold Henry Guyot, 2 June 1859, Humboldt Commemorations, Journal of the American Geographical and Statistical Society, vol. 1, no. 8, October 1859, p. 242; Rachel Carson’s The Sense of Wonder, 1965. . В то время как другие ученые искали универсальные законы, Гумбольдт настаивал, что природу надо познавать через чувства {12} 12 AH to Goethe, 3 January 1810, Goethe Humboldt Letters 1909, p. 305. .

Гумбольдт как никто другой был способен помнить годами даже мельчайшие подробности: форму листа, цвет почвы, показания термометра, слоистость горной породы. Эта незаурядная память позволяла ему сравнивать наблюдения, которые он делал по всему миру на территориях, отстоявших друг от друга на несколько десятков или тысяч миль. Гумбольдт был способен «проследить цепь всех событий мира одновременно» {13} 13 Matthias Jacob Schleiden, 14 September 1869, Jahn 2004. . Когда другим приходилось рыться в памяти, Гумбольдт, «чьи глаза настоящие телескопы и микроскопы», как восторженно выразился американский писатель и поэт Ральф Уолдо Эмерсон {14} 14 Ralph Waldo Emerson, notes for Humboldt speech on 14 September 1869, Emerson 1960–92, vol. 16, p. 160. , мог любую крупицу знаний сразу же применить.

Стоя на вершине Чимборасо, Гумбольдт, утомленный восхождением, любовался видом. Здесь растительные пояса укладывались один к верхней границе другого. В этих долинах он проходил через пальмовые и влажные бамбуковые леса, где яркие орхидеи льнули к стволам. Поднявшись выше, он наблюдал хвойные деревья, дубы и кустарники, напоминающие барбарис, – все это было ему знакомо и схоже с растительностью европейских лесов. Потом пришла очередь альпийских лугов с растительностью, очень похожей на ту, которую он собирал в горах Швейцарии, и лишайников, которые напоминали ему экземпляры Заполярья и Лапландии. Никто еще не смотрел так на растения. Гумбольдт видел их не как узкие категории классификации, а как типичных представителей, соответствующих месту и климату обитания. Это был человек, который видел в природе масштабную силу, расположившую климатические зоны вдоль всех континентов, – глубокая для его времени концепция и одна из немногих до сих пор влияющая на наше понимание экосистем.

Распределение растительности в Андах

Книги, дневники и письма Гумбольдта остаются дальновидными, принадлежащими мыслителю, сильно опередившему свое время. Он изобрел изотермы – линии температуры и давления, которые мы видим на нынешних картах погоды; он также открыл магнитный экватор. Он выступил с идеей растительных и климатических зон, опоясывающих земной шар. Но самое главное, Гумбольдт произвел революцию нашего ви́дения мира природы. Он нашел взаимосвязи везде. Ни один, даже самый мелкий организм не рассматривался обособленно. «В этой огромной цепи причин и следствий, – говорил Гумбольдт, – ни один отдельный факт нельзя рассматривать изолированно» {15} 15 AH Geography 2009, p. 79; AH Geography 1807, p. 39. . С этой догадкой он изобрел паутину жизни – концепцию природы, какой мы знаем ее сегодня.

Когда природа воспринимается как паутина, ее беззащитность сразу становится очевидной. Все тесно взаимосвязано. Потянешь за одно звено – вся мозаика может развалиться. После того как он увидел опустошительное действие колониальных плантаций на природную среду около озера Валенсия в Венесуэле в 1800 г., Гумбольдт стал первым ученым, заговорившим о пагубности человеческой деятельности для климата {16} 16 AH Personal Narrative 1814–1829, vol. 4, p. 140ff.; AH, 4 March 1800, AH Diary 2000, p. 216. . Вырубка лесов приводила там к истощению земли, уровень воды в озере снижался и с исчезновением подлеска проливные дожди вымывали почвенные слои к склонам близлежащих гор. Гумбольдт первым объяснил способность леса обогащать атмосферу влагой и его охлаждающий эффект, так же как и важность леса для влагоудержания и защиты от почвенной эрозии {17} 17 AH, September 1799, AH Diary 2000, p. 140; AH Aspects 1849, vol. 1, p. 126–127; AH Views 2014, p. 83; AH Ansichten 1849, vol. 1, p. 158; AH Personal Narrative 1814–1829, vol. 4, p. 477. . Он предупреждал, что, влияя на климат, человечество вмешивается не в свое дело и это может привести к непредсказуемому влиянию на «будущие поколения» {18} 18 AH Personal Narrative 1814–1829, vol. 4, p. 143. .