Андреа Вульф - Открытие природы [Путешествия Александра фон Гумбольдта]

Считая, что постепенно сходит с ума, Александр стал писать своим немецким друзьям «сумасшедшие письма» {83} 83 AH, Ich Über Mich Selbst, 1769–90, Biermann 1987, p. 40. . «Мои несчастные обстоятельства, – писал он другу накануне отъезда из Англии, – принуждают меня хотеть того, что мне недоступно, и делать то, что мне не нравится» {84} 84 AH to Paul Usteri, 27 June 1790, AH Letters 1973, p. 96. . При этом он пока не осмеливался обмануть ожидания матери, стремившейся дать ему элитарное прусское образование.

По возвращении домой тоска Гумбольдта сменилась неутомимой энергией. Его сжигало «постоянное нетерпение», как будто за ним гнались «10 000 свиней» {85} 85 AH to David Friedländer, 11 April 1799, AH Letters 1973, p. 658. . Он хватался то за одно, то за другое, перепрыгивая с одного предмета на другой. Он больше не чувствовал неуверенности в собственных умственных способностях или отставания от старшего брата. Теперь он доказывал самому себе, друзьям, родным, насколько он умен. Форстер был убежден, что «ум Гумбольдта чрезвычайно перегружен», это мнение разделяли и другие {86} 86 Georg Forster to Heyne, Bruhns 1873, vol. 1, p. 31. . Даже невеста Вильгельма фон Гумбольдта, Каролина фон Дахрёден, была встревожена, хотя познакомилась с Александром совсем недавно. Симпатизируя ему, она боялась, что он «сломается» {87} 87 CH to WH, 21 January 1791, WH CH Letters 1910–1916, vol. 1, p. 372. Впервые они встретились в декабре 1789 г. . Многие знавшие его часто обращали внимание на его неугомонную активность и ускоренную речь, со «скоростью скаковой лошади» {88} 88 Alexander Dallas Bache, 2 June 1859, ‘Tribute to the Memory of Humboldt’, Pulpit and Rostrum, 15 June 1859, p. 133. См. также: WH to CH, 2 April 1790, WH CH Letters 1910–1916, vol. 1, p. 116. .

В конце лета 1790 г. Гумбольдт приступил к изучению финансов и экономики в Академии торговли в Гамбурге. Всевозможные цифры и счетные книги он ненавидел {89} 89 AH to William Gabriel Wegener, 23 September 1790, AH Letters 1973, p. 106. . В свободное время он погружался в научные трактаты и отчеты путешественников, изучал датский и шведский языки – лишь бы отвлечься от учебных предметов {90} 90 AH to Samuel Thomas Sömmerring, 28 January 1791, AH Letters 1973, p. 122. . Он пользовался любой возможностью выйти на берег Эльбы в Гамбурге и провожать там глазами большие торговые суда с грузами табака, риса и индиго из Соединенных Штатов. «Зрелище кораблей в гавани», признавался он друзьям, помогало ему держаться, символизируя его надежды и мечты {91} 91 AH to William Gabriel Wegener, 23 September 1790, AH Letters 1973, p. 106. . Он не мог дождаться, когда станет наконец «хозяином собственной судьбы» {92} 92 AH to William Gabriel Wegener, 27 March 1789, AH Letters 1973, p. 47. .

Ко времени окончания учебы в Гамбурге Гумбольдту исполнился 21 год. Снова уступая воле матери, он записался в июне 1791 г. в престижную Горную академию во Фрайберге, городке близ Дрездена {93} 93 AH, Meine Bekenntnisse, 1769–1805, Biermann 1987, p. 54. . Это был компромисс: там он готовился к карьере в прусском Министерстве недр, чтобы успокоить мать, и одновременно получал возможность заниматься интересовавшими его науками и геологией. Академия была передовым заведением этого рода, там преподавали последние геологические теории в разрезе их практического применения в горнодобывающей отрасли. Кроме того, там образовалось собственное научное сообщество, привлекавшее лучших студентов и профессоров со всей Европы.

За восемь месяцев Гумбольдт освоил учебную программу, рассчитанную на три года {94} 94 AH to Archibald MacLean, 14 October 1791, AH Letters 1973, p. 153. . Просыпаясь каждое утро до рассвета, он ехал на одну из шахт в окрестностях Фрайберга, где по пять часов проводил в забоях, изучая конструкцию шахт, методы работы, горные породы. Вот где пришлись кстати его жилистость и гибкость: он легко перемещался по узким проходам, под низкими сводами, где высверливал и выколачивал образцы, чтобы забрать их с собой {95} 95 AH to Dietrich Ludwig Gustav Karsten, 25 August 1791; AH to Paul Usteri, 22 September 1791; AH to Archibald MacLean, 14 October 1791, AH Letters 1973, p. 144, 151–152, 153–154. . Работа так его увлекала, что он часто не обращал внимания на холод и сырость. К полудню он выбирался на свет, отряхивал пыль и торопился в академию, на семинары и лекции по минералогии и геологии. Вечерами, часто до глубокой ночи, Гумбольдт сидел за рабочим столом, склоняясь при свете свечей над книгами: читал, занимался. В свободное время он изучал влияние света (или его отсутствия) на растения, собирал гербарий, в котором насчитывались уже тысячи образцов, измерял их, описывал, классифицировал. Он был подлинным человеком Просвещения.

Через считаные недели после переезда во Фрайберг ему пришлось скакать в Эрфурт, что в 100 милях западнее, на свадьбу своего брата и Каролины {96} 96 AH to Dietrich Ludwig Gustav Karsten, ibid., p. 146. . Но и тут, как не раз уже бывало, Гумбольдт сумел соединить приятное – семейное торжество с полезным – работой. Он не просто поздравлял молодых в Эрфурте, но и предпринял 600-мильную геологическую экспедицию по Тюрингии. Новоиспеченный деверь веселил Каролину своей непоседливостью, но к этому добавлялась и тревога. Она одобряла его энергичность, но порой над ним подшучивала, как может подшучивать сестра над младшим братом. К причудам Александра надо относиться снисходительно, говорила она Вильгельму, но ее беспокоило его душевное состояние, его одиночество {97} 97 CH to WH, 14 January 1790, 21 January 1791, CH Letters 1910–1916, vol. 1, p. 65, 372. .

Во Фрайберге единственным другом Гумбольдта был соученик, у родителей которого он снимал комнату. Юноши были неразлучны днем и ночью, не могли наговориться, вместе учились {98} 98 AH to Archibald MacLean, 14 October 1791, AH Letters 1973, p. 154. . «Я никогда никого так не любил» {99} 99 AH to Carl Freiesleben, 2 March 1792, ibid., p. 173. , – признавался Гумбольдт, но при этом корил себя за такую сильную привязанность {100} 100 AH to Archibald MacLean, 6 November 1791, ibid., p. 157. , ибо знал, что, отучившись, будет вынужден покинуть Фрайберг и тогда почувствует себя вдвойне одиноким.

Впрочем, напряженный труд в академии принес плоды, когда Гумбольдта, завершившего учебу, назначили инспектором шахт, начальником над солидными людьми, – это в двадцать два-то года! Он был смущен таким резким взлетом, но тщеславие не позволяло ему умерить самовосхваление в длинных письмах друзьям и родным {101} 101 AH to Freiesleben, 7 March 1792, ibid., p. 175. . А главное, это назначение давало возможность много разъезжать, преодолевая тысячи миль ради изучения пород, забоев и залежей – от бранденбургских углей и силезских руд до золотых жил в горах Фихтель и залежей соли в Польше.

В этих поездках у Гумбольдта было много встреч, но он редко раскрывал встречным душу {102} 102 AH to William Gabriel Wegener, 27 March 1789, ibid., p. 47. . Он был более-менее доволен жизнью, о чем писал друзьям, но далеко не счастлив. Поздним вечером, после дня в шахтах или тряски в повозке по дурной дороге, он вспоминал тех немногих, с которыми его связывали дружеские отношения {103} 103 AH to Archibald Maclean, 1 October 1792, 9 February 1793, Jahn and Lange 1973, p. 216, 233. См. также письма Гумбольдта Карлу Фрейслебену, относящиеся к тому времени, например письма от 14 января 1793 г., 19 июля 1793 г., 21 октября 1793 г., 2 декабря 1793 г., 20 января 1794 г. См.: AH Letters 1973, p. 227–229, 257–258, 279–281, 291–292, 310–315. . Он ощущал себя «обреченным, постоянно одиноким» {104} 104 AH to Archibald Maclean, 9 February 1793, 6 November 1791, AH Letters 1973, p. 157, 233. . Утолив голод в убогой таверне или на постоялом дворе в пути, он порой чувствовал такую усталость, что не мог ни писать, ни говорить {105} 105 AH to Carl Freiesleben, 21 October 1793, ibid., p. 279. . Но чувство одиночества бывало вечерами настолько сильным, что усталость уступала тяге к общению. Тогда он хватал перо и сочинял пространные письма, в которых находилось место всему: и подробным описаниям его работы и научных наблюдений, и эмоциональным всплескам, признаниям в дружеском расположении и в любви.