Андреа Вульф - Открытие природы [Путешествия Александра фон Гумбольдта]

Для Гумбольдта цель его экспериментов заключалась ни много ни мало в том, чтобы разрубить «гордиев узел жизненных процессов» {120} 120 AH to Freiesleben, 9 February 1796, AH Letters 1973, p. 495. .

В 1794 г. Александр фон Гумбольдт ненадолго прервал свои опыты и инспекционные поездки по шахтам, чтобы навестить брата Вильгельма, его жену Каролину и двух их маленьких детей в Йене, в 150 милях юго-западнее Берлина {121} 121 Гумбольдт впервые приехал в Йену в июле 1792 г. и остановился вместе с братом Вильгельмом в доме Шиллера, но с Гёте мельком повстречался только в марте 1794 г., а потом снова в декабре. См.: AH to Carl Freiesleben, 6 July 1792, AH Letters 1973, p. 202; Goethe’s Day 1982–1996, vol. 3, p. 303. . Йена была тогда городком с населением всего 4000 человек в герцогстве Саксен-Веймар – маленьком государстве, которому повезло с правителем – просвещенным Карлом Августом. Это был центр учености и литературы, которому суждено было вскоре стать местом рождения немецкого идеализма и романтизма. Университет Йены стал уже к тому времени одним из крупнейших и известнейших во всех немецкоязычных областях, туда, на свет либерализма, влекло прогрессивных мыслителей из более отсталых германских государств {122} 122 Merseburger 2009, p. 113; Safranski 2011, p. 70. . По словам тамошнего жителя, поэта и драматурга Фридриха Шиллера, не существовало другого места, где так много значили бы свобода и истина {123} 123 Schiller to Christian Gottlob Voigt, 6 April 1795, Schiller Letters 1943–2003, vol. 27, p. 173. .

В 15 милях от Йены находился Веймар, столица герцогства, родной город величайшего поэта Германии Иоганна Вольфганга фон Гёте {124} 124 Merseburger 2009, p. 72. . В Веймаре не набиралось и тысячи домов, городок был так мал, что там, как говорили, все друг друга знали. По булыжным мостовым брела домашняя скотина, почту доставляли так нерегулярно, что Гёте было проще отправлять письма своему другу Шиллеру, работавшему в Университете Йены, с зеленщиком, развозившим свой товар, а не дожидаться почтового дилижанса.

В Йене и в Веймаре, как выразился один приезжий, самые блестящие умы сходились, как лучи солнца в увеличительном стекле {125} 125 De Staël 1815, vol. 1, p. 116. . Вильгельм и Каролина переехали в Веймар весной 1794 г. и стали участниками дружеского кружка, в центре которого находились Гёте и Шиллер. Они поселились на рыночной площади напротив Шиллера, настолько близко, что могли, жестикулируя из окна, условиться с ним об очередной встрече {126} 126 Вильгельм жил по адресу Unrerm Markt 4, Шиллер – Unterm Markt 1. См.: AH Letters 1973, p. 386. . Когда приехал Александр, Вильгельм отправил в Веймар записку с приглашением Гёте в Йену {127} 127 WH to Goethe, 14 December 1794, Goethe Letters 1980–2000, vol. 1, p. 350. . Гёте с радостью приехал и остановился, как всегда, в герцогском замке, расположенном совсем рядом, всего в двух кварталах севернее рыночной площади.

Пока Гумбольдт гостил у брата, он ежедневно встречался с Гёте. Собиралась веселая шумная компания, много спорившая и громко смеявшаяся, часто до поздней ночи {128} 128 Maria Körner, 1796, Goethe Encounters 1965–2000, vol. 4, p. 222. . Гумбольдт, несмотря на свою молодость, часто выступал заводилой. По одобрительному замечанию Гёте, он «натаскивал» собеседников в естественных науках, заводя разговор о зоологии и вулканах, ботанике, химии, гальванизме {129} 129 Goethe, 17–19 December 1794, Goethe Encounters 1965–2000, vol. 4, p. 116. . «За восемь дней чтения из книг не узнать столько, сколько ты узнаешь от него за час», – удивлялся Гёте {130} 130 Goethe to Karl August, Duke of Saxe-Weimar, March 1797, ibid., p. 288. .

Декабрь 1794 г. выдался очень холодным {131} 131 Goethe, December 1794, Goethe’s Year 1994, p. 31–32; December 1794, Goethe Encounters 1965–2000, vol. 4, p. 116–117, 122; Goethe to Max Jacobi, 2 February 1795, Goethe Correspondence 1968–1976, vol. 2, p. 194, 557; AH to Reinhard von Haeften, 19 December 1794, AH Letters 1973, p. 388. . Замерзший Рейн стал удобной дорогой для наступавших на Европу наполеоновских войск {132} 132 Boyle 2000, p. 256. . Герцогство Саксен-Веймар укутал глубокий снег. Но каждое утро, еще до восхода солнца, Гумбольдт, Гёте и еще несколько друзей-ученых брели в темноте, по сугробам, через рыночную площадь Йены. Кутаясь в толстые шерстяные пальто, они миновали сохранившуюся городскую ратушу XIV в. по пути в университет, где они посещали лекции по анатомии {133} 133 Goethe, December 1794, Goethe’s Year 1994, p. 32. . В почти пустой аудитории в круглой средневековой башне, бастионе старинной городской стены, тоже властвовал холод, зато при таких необычно низких температурах гораздо дольше сохранялись трупы, подвергавшиеся препарированию. Гёте, ненавидевший холод и при обычных условиях отдавший бы предпочтение жару потрескивающей печки {134} 134 Goethe to Schiller, 27 February 1797, Goethe Correspondence 1968–1976, vol. 2, p. 257. , был в восторге и говорил не переставая, так его вдохновляло общество Гумбольдта {135} 135 Goethe, December 1794, Goethe Encounters 1965–2000, vol. 4, p. 122. .

Гёте, находившийся тогда на середине пятого десятка, был самым знаменитым литератором Германии. Ровно за двадцать лет до этого он снискал мировую славу «Страданиями юного Вертера» – романом о несчастном влюбленном, кончающим с собой, – воплощением сентиментализма того времени. Он стал главной книгой целого поколения, и многие симпатизировали главному герою. Роман вышел на большинстве европейских языков и снискал такую популярность, что многие, включая молодого сакс-вермарского герцога Карла Августа, начали одеваться, как Вертер, в желтый камзол, бриджи и синий фрак, носить коричневые сапоги и круглую фетровую шляпу {136} 136 Merseburger 2009, p. 67. . Люди обсуждали вертеровскую лихорадку {137} 137 Friedenthal 2003, p. 137. , и китайцы даже производили вертеровский фарфор для продажи в Европе.

К моменту знакомства с Гумбольдтом Гёте уже не был чарующим молодым поэтом периода «Бури и натиска» (Sturm und Drang). Период немецкого предромантизма характеризовался прославлением индивидуальности и полного спектра крайних чувств – от трагической любви до черной меланхолии – в полных страсти романтических поэмах и романах. В 1775 г. 18-летний Карл Август впервые пригласил Гёте в Веймар, где они долго предавались любовным увлечениям, пьянству и всяческим шалостям. Обмотавшись белыми простынями, поэт и герцог слонялись по улицам Веймара, пугая тех, кто верил в привидения. Они воровали у местного торговца бочки и скатывали их вниз по склону, приставали к крестьянским девушкам – все это во славу гениальности и свободы. Пожаловаться на проказников никто не смел – не делать же выговор самому молодому правителю Карлу Августу! {138} 138 Merseburger 2009, p. 68–69; Boyle 1992, p. 202ff., 243ff. Но те сумасшедшие годы давно миновали, остались в прошлом театральные признания в любви, слезы, битье стекол и плавание голышом, возмущавшие местных жителей. В 1788 г., за шесть лет до первого приезда Гумбольдта, Гёте еще раз шокировал веймарское общество, взяв в любовницы необразованную Христиану Вульпиус {139} 139 Гёте женился на Кристине Вульпиус в 1806 г. . Меньше чем через два года она произвела на свет сына Августа. Пренебрегая условностями и не слушая злые сплетни, Христиана и Август жили с Гёте.