Павел Сафонов - Американский дневник

На пристани огромная толпа провожающих, писк, визг, прощальные выкрики на всевозможных языках.

12 часов… Красавица «Нормандия» вышла первая, загородив наш путь. Колоссальная (80.000 т), она с изумительной легкостью развернулась и направилась к выходу из залива. Мы с завистью помахали стоящим на ее борту нашим коллегам. Наконец, и мы направились к выходу.

Шли малым ходом. Нью-Йорк медленно уползал назад.

Вспоминался день прибытия в Нью-Йорк 9 месяцев назад, с каким любопытством я смотрел тогда на это нагромождение небоскребов, и с каким безразличием — теперь. Но все же глаза были невольно прикованы к этой картине, хотелось запечатлеть ее навсегда. В памяти пронеслись все 9 месяцев, проведенные в Америке, вспоминалась каждая мелочь. С какой-то еле заметной тревогой старался припомнить — а всё ли сделал, что нужно и можно было сделать, что-то казалось недоделанным неиспользованным….

Рокфеллеровский центр остался позади. Вот поравнялись с кучкой небоскребов «Уолл-стрит». Теплоход набирал скорость, прошли мимо статуи свободы, но скоро и она осталась далеко позади. Железобетонные громады Нью-Йорка растворялись в сизой дымке, но все еще отчетливо выделялась горделиво возвышавшаяся серебристая голова мрачного «Эмпайр-Стейт-Билдинг».

Прощай, Америка!

Страна высокой техники, отчаянного бизнеса и классического бандитизма!

Теплоход шел полным ходом, и мы уже вышли в океан.

Впереди до самого горизонта — бесконечная синева океана.

Идем хорошо. Погода стоит сносная, почти не качает. У нас прекрасные 2-х местные каюты, одна против другой, крайние. Наша каюта особенно просторна, около 12 кв. м., целый апартамент.

Я установил свою радиолу, правда радиопередачи слышно очень плохо, так как экранирует корпус корабля, но имея огромный набор всевозможных пластинок, мы в этом и не нуждаемся, даем отличные концерты.

Культобслуживание на корабле вообще поставлено хорошо, так, что и времени не хватает — то кино, то танцы или игры и пр. Время разбито до единой минуты. Кормят великолепно. Стюард изощряется, как только может, надеясь, очевидно, получить изрядный «чай». Обычно мы ему заказываем на его вкус.

«What do you want». Надо сказать, что вкус у него неплохой — он действительно предлагает нам лучшие блюда.

На пароходе едет около 100 человек чехов, членов американского отделения спортивного общества «Сокол» на какой то большой с’езд этой организации в Чехословакии. Они очень организованы. По утрам регулярно производят коллективные физзарядки. Давали несколько выступлений на вечерах в кают-компании.

Рассчитываем прибыть в «Саутхамптон» 7-го утром.

В 8 часов зашли в военный французский порт Шербург. Он весьма сильно укреплен. Высадили несколько сот пассажиров в том числе и чехов. И взяли курс на Саутхамптон.

Прибыли сюда в 2 часа дня, все таможенные дела и оформление виз прошли еще на пароходе, в этом отношении англичане молодцы, они предусмотрительно для этой цели посадили на пароход чиновников.

Через час мы уже мчались в поезде по направлению к Лондону.

Много хлопот — надо произвести кое-какие закупки, а в 5 часов вечера на своем пароходе «Дзержинский» отправляемся в Ленинград.

Ну, теперь уж почти на родине. На теплоходе большинство едет советских граждан. Здесь как-то чувствуешь себя свободней, как дома. Нас тепло встретила команда. Вокруг радует слух родная речь. Теперь конец всем хлопотам, чувствуем себя спокойнее, у меня в кармане остался только один шиллинг.

Плотно поужинав, в десять часов вечера снялись с якоря и пошли вниз по Темзе.

Был теплый и тихий вечер. Все, и команда, и пассажиры собрались на нижней палубе. Тепло и дружелюбно разговаривали, мы наперебой расспрашивали моряков — как у нас там на родине. Невидимой нитью были все связаны; разве можно было это наблюдать на другом пароходе, где моряк есть слуга пассажира!? Появился патефон и куча пластинок. Пошли танцы, веселье. 13-го думаю пришвартоваться в Ленинграде.

Прошли Кильский канал.

Нам положительно везет! Стоит превеликолепная погода — море спокойно, теплоход идет ровно, не качнет.

Договорившись с капитаном, вместе с радистом установил свою радиолу в своей каюте. С трубы спустил специальную антенну. Пошарив по коротким волнам в эфире, наткнулся на какой-то радиотелефонный разговор Москвы с Ташкентом. Какой-то руководящий работник из центра давал установку своему работнику, затем любящая жена настойчиво спрашивала своего мужа в Ашхабаде «Вася, когда же ты приедешь?». Странно слышать родную речь здесь за тысячи километров.

А они спокойно беседуют, не подозревая, что их слышит весь мир. Моя каюта трещит от любопытствующих слушателей.

Вот диктор станции Коминтерна отчетливо сообщает последние новости на нашем живом и родном языке. Мы с жадностью вслушиваемся в каждое слово. Вот слышится звонкая песня счастья — «Широка страна моя родная!»… улыбка озаряет радостные лица всех слушателей.

12 часов… включается Красная площадь, мы отчетливо представляем сверкающие рубиновые звезды, слышим сирены автомобилей… Мы слышим мощный пульс жизни столицы нашей родины. Но вот Кремлевские часы мерно отбивают 12… Торжественная тишина, все затаили дыхание… Радостные и бодрящие звуки Интернационала унесли наши мысли снова туда далеко вперед, в столицу ликующего счастья!

Скорее, скорее домой!…

Сегодня, упражняясь с радиолой, уловил и довольно четко передачу из …Нью-йоркской «Опера Гарден сквер».

Завтра прибываем в Ленинград, идем без опозданий.

Дальше было возвращение в Комсомольск-на-Амуре, работа на заводе, построенном своими руками, новые самолеты, женитьба на красавице Любе, сталинские репрессии и боль за репрессированных друзей, выпуск боевого самолета ИЛ-2, затем легендарного ИЛ-4…

И вдруг война, армия, куда он пошел добровольцем, отказавшись от заводской брони. Я родилась в эвакуации и впервые увидела папу, когда мне уже шел пятый год. Всю войну я разговаривала с его фотокарточкой на этажерке (это фото в начале книги). Он пришел с войны пешком, в пыльных сапогах и запыленной выцветшей гимнастерке, с потускневшими, когда-то ярко-белыми волосами.

Теперь уже я была очевидцем и участником этой жизни, благодарным, наблюдательным, любящим. И я рассказываю, что было дальше…