Джордж Кеннан - Кочевая жизнь в Сибири

Вскоре после отплытия корвета «Клара Белл» была доставлена в устье реки, груз кронштейнов и изоляторов выгружен, лейтенант Арнольд и его команда посажены на борт, и со следующим приливом, 26 августа, она отплыла в Ямск и Сан-Франциско, оставив в Гижиге Додда, майора и меня.

Прибытие барка «Пальметто» – Выброшен штормом на отмель – Трудная разгрузка – Бунт негритянской команды – Еду один в Анадырь – Глупые коряки – Срочная заготовка провизии.

Краткий переполох, вызванный прибытием «Варяга» и «Клары Белл», сменился ещё одним долгим, тоскливым месяцем ожидания, в течение которого мы по-прежнему жили одни в устье реки Гижиги. Неделя за неделей проходили, не принося никаких известий от пропавших кораблей, и, наконец, короткое лето закончилось, в горах появился снег, и продолжительные тяжёлые штормы объявили о скором приближении зимы. Прошло более трёх месяцев с предполагаемого отплытия «Онварда» и «Пальметто» из Сан-Франциско, и мы могли объяснить их отсутствие только предположением, что они вышли из строя или погибли. 18 сентября майор Абаза решил послать гонца в сибирскую столицу, чтобы телеграфировать компании для получения инструкций. Оставшись в начале второй зимы без людей, инструментов и материалов любого рода, за исключением 50 000 изоляторов и кронштейнов, мы ничего не могли сделать для строительства линии, и единственный выход состоял в том, чтобы известить компанию о нашем малоприятном положении. Однако 19-го числа, прежде чем это распоряжение успело вступить в силу, прибыл долгожданный барк «Пальметто», за которым следовал российский пароход «Сахалин» из Николаевска. Последний, будучи независим от ветра и с небольшой осадкой, без труда переправился через отмель и зашёл в реку, но «Пальметто» пришлось бросить якорь на рейде и ждать прилива. Погода, которая в течение нескольких дней и так была холодной и мрачной, быстро ухудшилась, и 22-го с юго-востока подул штормовой ветер. Мы серьезно опасались за безопасность невезучего барка, но ничего нельзя было сделать до следующего прилива, поскольку уровень воды не позволяла ему пересечь отмель в устье реки. 23-го числа стало ясно, что «Пальметто», на которую теперь возлагались все наши надежды, неизбежно выбросит на берег. Она потеряла свой самый тяжёлый якорь и медленно, но верно дрейфовала к скалистому берегу на восточном берегу реки, где ничто не могло спасти её от гибели. Поскольку другого выхода не было, капитан Артур отдал якорный конец и направил корабль прямо в устье реки. Он уже не мог избежать выброса на берег, но лучше уж было сесть на песчаный грунт, чем беспомощно дрейфовать к чёрной отвесной скале, где судно безжалостно разобьёт вдребезги. Барк неуклонно приближался, пока не оказался всего в полумиле от маяка, а затем тяжело сел на мель на глубине примерно семь футов. Тотчас же его стало с ужасающей силой бить о дно, а гигантские волны понеслись сверкающими облаками брызг через его корму. Было очевидно, что корабль не переживет эту ночь. Однако по мере того, как наступал прилив, барк стал понемногу продвигаться к устью реки, пока не оказался всего в четверти мили от берега. Будучи очень прочным кораблем, он пострадал не так сильно, как мы предполагали, и, когда начался отлив, лежал на отмели с повреждениями не более серьёзными, чем потеря фальшкиля и нескольких листов медной обшивки.

Так как судно лежало на боку, и его палуба накренилась под углом в сорок пять градусов, и ничего нельзя было вытащить из трюма, то мы приготовились сразу же выгрузить груз в шлюпки, как только очередной прилив поднимет барк в вертикальное положение. Мы почти не надеялись спасти сам корабль, но было очень важно выгрузить его содержимое прежде, чем он развалится на куски. Капитан парохода «Сахалин» Тобизин [113] Герман Германович Тобизин командовал этой винтовой шхуной с 1863 до 1867 года, когда «Сахалин» сел в тумане на камни и вскоре был разбит штормом. предложил нам использовать все его лодки и помощь команды, и на следующий день около пятидесяти человек начали работать на шести лодках и большом лихтере. Наступил прилив, барк снова начал биться о дно, лихтер набрал воды и затонул с полным грузом в ста ярдах от берега, и ящики, клети и бочки с мукой поплыли вверх по реке вместе с приливом. Несмотря на все эти несчастья, мы продолжали упорно работать, пока вокруг судна оставалось достаточно воды для наших лодок, и к концу прилива мы могли поздравить себя с тем, что спасли достаточно провизии, чтобы застраховаться от голода, хотя сам корабль должен был развалиться в ту же ночь. 25-го ветер несколько утих, море успокоилось, и так как барк не был серьезно повреждён, у нас появилась надежда на спасение как корабля, так и оставшегося груза. С 25 по 29 сентября все лодки «Сахалина» и «Пальметто» с экипажами обоих судов непрерывно занимались перевозкой грузов с барка на берег, и к 30 сентября по меньшей мере половина груза «Пальметто» была благополучно выгружена. Насколько мы могли судить, ничто не помешало бы ей выйти в море с первым приливом в начале октября. Тщательный осмотр показал, что судно не получило более серьезных повреждений, чем потеря фальшкиля, и это, по мнению офицеров «Сахалина», не делало её менее пригодной для плавания. Однако возникла другая трудность. Все члены экипажа «Пальметто» были неграми, и как только они узнали, что майор собирается отправить барк в Сан-Франциско, они тут же отказались идти, заявив, что судно не годится для плавания и что они предпочитают провести зиму в Сибири, чем рисковать и плыть на нём в Америку. Абаза немедленно созвал комиссию из офицеров «Сахалина» и попросил их ещё раз осмотреть барк и дать ему письменное заключение о её мореходности. Было проведено обследование и вынесено заключение, что она вполне пригодна для плавания до Петропавловска и, вероятно, до Сан-Франциско. Это решение было зачитано неграм, но они всё ещё настаивали на своём. Предупредив их о последствиях мятежа, майор приказал заковать в кандалы их главаря, и тот был доставлен на борт «Сахалина» и заключен в карцер, но его товарищи всё еще держались. Было очень важно, чтобы «Пальметто» вышла в море с первым приливом, потому что сезон заканчивался, и она неизбежно будет раздавлена льдом, если останется в устье реки позже середины октября.

Кроме того, майор должен был отплыть в Якутск на «Сахалине», а тот уже был готов выйти в море. В полдень 1-го, когда пароход уже готовился к отплытию, негры сообщили майору, что если он отпустит человека, которого велел заковать в кандалы, то они сделают всё возможное, чтобы разгрузить «Пальметто» и доставить её обратно в Сан-Франциско. Человека тут же отпустили, и через два часа Абаза отплыл на «Сахалине» в Охотск, предоставив нам делать всё, что угодно с нашим сидевшим на мели полуразрушенным кораблём и его мятежной командой.