Евгений Бузни - От экватора до полюса

Очевидно, весь журнал составлялся значительно позже происшедших событий…

В то же время администрация Шпицбергена предоставила нам автобусы, чтобы отвезти ничего не знающих пока о несчастье полярников из аэропорта в посёлок и освободить зал на случаи транспортировки раненых. Но эта мера оказалась напрасной. Ни одного потерпевшего катастрофу ни в этот день, ни в последующий в аэропорт не привезли. Полицейский, прибывший первым на место крушения самолёта, сообщил по рации, что никого в живых не осталось и ни одного целого тела нет.

Но проследим дальше ход событий по журналу губернатора, которая сама в это время находилась на материке, а её обязанности временно исполнял вице-губернатор.

11.30. Башня сообщает курс прилёта самолёта — 120 с исходной точки в 18 кило метрах от аэропорта.

11.35. Вертолёт «Суперпума» вылетает на поиск.

11.46. Получен список пассажиров — 129 плюс экипаж 12 человек.

На самом же деле в тот момент у меня не было точных данных о числе пассажиров. Один пассажир, заявленный в списке, на посадку не явился, о чём мы узнали позже. Часть списков прибывающих пассажиров находилась у начальника аэропорта — до прилёта самолёта. Что касается членов экипажа, то их число я мог лишь предполагать, поскольку официальной заявки на полёт с указанием времени прилёта, фамилии командира экипажа и других данных от Внуковских авиалиний в тот раз мы не получили. Всё это ещё раз говорит о том, что записи в журнал губернатора вносились значительно позже и не являются точной хронограммой событий.

Тем не менее — дальнейшие записи:

11.47. Сообщение в «Крипос» идентификационной группы Осло в лице директора Арне Беркос.

11.56. Команда из десяти добровольцев Красного Креста в состоянии готовности.

12.00. Дана команда, запрещающая всякие передвижения в аэропорту, кроме связанных с поисково-спасательными работами.

12.06. С вертолета «Си Кинг» сообщают, что на горе Опера обнаружены обломки разбитого самолета.

12.10. Отдан приказ команде Красного Креста выехать к радиомаяку в долине Адвент.

12.15. С вертолета «Си Кинг» сообщают координаты места аварии — Север 78.12.72, Восток 16.05.53. Обломки самолёта найдены на горе Опера в стороне долины Хелветиа. Хвостовая часть и двигатели упали вниз, корпус самолёта находится на плато.

12.20. Бригада из четырнадцати пожарников направляется с оборудованием из Лонгийра к радиомаяку.

12.22. Судно береговой охраны «Нордкап» сообщает, что идет в Лонгийр. Их вертолёт «Динке» может прибыть в Лонгийр около 14.30.

12.27. Добровольцы Красного Креста и пожарники прибыли на радиомаяк.

12.30. Губернатор Анн-Кристин Олсен сообщает, что прибудет в Лонгийр сегодня в 21.00.

12.36. Сообщение с места аварии: прилетели три медика и полицейские. Признаков жизни нет. Нужны термопалатки.

Позволю себе вновь прервать цитирование журнала и прокомментировать записи, по которым получается, что лишь через два часа с небольшим после катастрофы норвежцы оказались на месте аварии и определили, что «признаков жизни нет». Между тем доставить врача из посёлка в аэропорт можно было сразу же — российские вертолёты с тремя членами экипажа на каждом могли оказаться на плато горы Опера максимум через десять минут.

В то же время губернатор Шпицбергена предложила автобусы, чтобы отвезти ничего не знающих пока о несчастье полярников из аэропорта в посёлок, чтобы освободить зал на случай транспортировки раненых. Но эта мера оказалась напрасной. Ни одного потерпевшего катастрофу ни в этот день, ни в последующий в аэропорт не привезли. Полицейский, прибывший первым на место крушения самолёта, сообщил по рации, что никого в живых не осталось и ни одного целого тела нет.

Главный инженер рудника Баренцбург, готовившийся к встрече своей семьи, переспрашивал несколько раз, не веря, потом разрыдался и улетел в российский посёлок. Там он неожиданно услышал по российскому центральному телевидению сообщение о том, что пятерых пострадавших уже привезли в Лонгиербююен, и тут же позвонил мне, умоляя сообщить имена спасённых, а я вынужден был снова бить по его нервам словами, что никаких спасённых никто на самом деле не привозил, а телевидение врёт с чьих-то слов, ибо только что по рации с места катастрофы сообщал норвежский врач об отсутствии кого-либо живого.

(Только в скобках скажу, что и тогда не поверил этой информации, не верю и сейчас после всего, что узнал и увидел. Не мог полицейский, а затем врач осмотреть так быстро почти полторы сотни тел, многие из которых оказались в действительности почти целыми, но наваленными друг на друга и под обломками самолёта или в снегу. Убеждён и поныне, что во всех случаях нужно было немедленно посылать наши вертолёты с бригадами спасателей на поиски хотя бы одного живого, которого можно было бы попытаться спасти. Тогда только не разворачивалась бы вторая трагедия. Да, потом прилетел большой специальный спасательный вертолёт «Суперпума» и с помощью прибора с высоты определил по температуре тел, что живых среди них нет, но это было потом, когда живой организм мог успеть замёрзнуть).

Между тем мы связывались с Москвой и, наконец, узнали, что министерство по чрезвычайным ситуациям готово направить свой самолёт для участия в спасательных работах. Сообщаю об этом норвежцам. Они вежливо благодарят, но не разрешают совершать посадку в этот день, так как опечатали все контрольные приборы, которые решили проверить на правильность показаний, и потому откроют аэропорт лишь в десять утра следующего дня. Об этом никакой записи в журнале губернатора не делается.

Что же касается сегодня, то для жителей российских рудников, оказавшихся в Лонгиербюене проводится в местной католической церкви панихида по погибшим, затем здесь же и частично в здании школы всех устраивают на ночлег.

Нам с консулом Российской Федерации удаётся получить разрешение, и на норвежском вертолёте мы летим к горе Опера. Об этом запись в журнале имеется:

20.10. Вертолёт облетает место аварии. На борту вертолёта находятся среди других господин Оноша и господин Бузни. Вертолет возвращается в 20.45.

На месте катастрофы с вертолёта можно было видеть отдельно лежащее, распластавшееся на снегу тело, и груду тел под обломками самолёта, креслами, багажом…

Следующая, последняя в этот день запись журнала — изменение погоды:

20.57. Погода ухудшается. Густой туман.

На следующий день в середине дня из Москвы прилетают два самолёта: один — за пассажирами, не улетевшими вчера, второй — с высоко классными специалистами-спасателями. Вместе с последними заместитель министра МЧС, представители российского и украинского МИД, руководство треста «Арктикуголь» журналисты. Представительные участники собираются здесь же в аэропорту на оперативное совещание с норвежскими специалистами. Совещание длится несколько часов, принимается решение о том, что российские спасатели приступят к работам завтра. Сообщается, что норвежская полиция работает неустанно по подготовке тел к транспортировке, но работы ведутся пока у подножья горы.