Михаил Заплатин - Вдоль каменного пояса

На другой день геологи повели нас на один из отрогов Неройки, возвышающихся над месторождением Додо. Это было наше первое серьезное восхождение. С непривычки подъем был долгим и нелегким. Мы вышли к вершине гребня, с которого был виден почти весь скалистый Урал - мощный горный кряж с острыми снежными пиками, уходящий далеко на северо-восток. Это был костяк всего Приполярного Урала. Внизу тянулась долина реки Паток. За горной грядой на северо-западе особенно выделялись острые заснеженные вершины какой-то горы. Показывая рукой на эти далекие шпили, Олег Федюкович сказал:

- Сабля - одна из красивейших гор Приполярного Урала.

Сабля своей альпийской красотой привлекает многочисленных туристов. Названа она так за клинообразный, острый горный гребень. Хребет Сабля отличается ярко выраженным альпийским рельефом. На эту гору в свое время поднимались русские ученые А. Кейзерлинг и Э. Гофман. Экспедиция, которую возглавлял Э. Гофман, в 1850 году впервые установила, что Уральский хребет не всюду тянется вдоль меридиана, как это считалось раньше, что к северу от горы Сабли он меняет свое меридиональное направление на северо-восточное. Было установлено, что в месте поворота хребет поднимается до наибольших абсолютных высот, ранее не известных науке.

Э. Гофман писал: «Несмотря на свою незначительную высоту, Северный Урал имеет альпийскую наружность, которую сообщает ему обрывистость его зубчатых скал…»

«Альпийская наружность» Приполярного Урала, который в свое время Э. Гофман называл Северным, была замечена многими позднейшими исследователями. Некоторые ученые стали применять к Приполярному Уралу термины: печорские Альпы, уральские Альпы. Последнее название более утвердилось среди научных работников.

По почину геолога А. Н. Алешкова северную часть Северного Урала стали официально называть Приполярным Уралом. В 1929 году Алешковна горе Сабле обнаружил ледники. Самый крупный из них он назвал именем Э. Гофмана. Однако Гофман, будучи на горе, не увидел ледников и вообще считал, что, несмотря на суровость климата, Урал даже в самой высокой своей части не имеет на вершинах вечных снегов и ледников.

В 1908 году экспедиция, руководимая А. Б. Журавским, посетила северную часть хребта Сабли и тоже не увидела ледников. А сам Журавский утверждал, что на Урале ледников «нет совершенно». В этом были убеждены многие исследователи. Однако местные оленеводы давно знали о существовании в горах Урала вечного снега и льда и рассказывали: «Есть у нас на Камне места, где снег никогда не тает и там уже не снег, а такой твердый лед, что его только топор берет, а снега и льда не видно, потому что они сверху завалены мелкими каменьями…»

Находки первых ледников послужили поводом к организации в 1932 году Уральской ледниковой экспедиции, которая обследовала ледники Сабли и района горы Народной. Эта экспедиция открыла шестнадцать новых ледников. В дальнейшем их обнаруживалось все больше. Были также найдены ледники в районах гор Манси-Нёр, Хаймы, Манараги, хребтов Саледы и Малды.

Геолог Алешков первым нашел горный хрусталь. В 1934-1935 годах он производил исследования в районе гор Неройка и Сураиза. В результате геологической разведки была установлена возможность добычи горного хрусталя. В 1936 году развернула промышленную добычу пьезокварца Полярно-Уральская экспедиция, деятельность которой продолжается и в настоящее время.

Месторождение Додо, как уже было сказано выше, открыл А. Н. Алешков. Старейшее на Приполярном Урале, оно до сих пор является одним из лучших. Много тонн драгоценного сырья отправлено отсюда промышленности.

С отрогов неройского гребня мы обозревали всю панораму месторождения. Сверху хорошо были видны изрытые траншеями склоны. Сколько человеческого труда потрачено для того, чтобы в поисках сокровищ проникнуть в глубь земли!

В горах стояла тишина. Порывы слабого ветра приносили отдаленный гул.

- Самолет летит, - сказал, прислушиваясь, Павел. Все стали шарить по небу глазами.

- Вот он!

Высоко над горами медленно плыл завсегдатай таежных мест, самолет АН-2. Маленькая черная точка висела над грозными скалистыми вершинами. Видеть бы эту картину князю Курбскому! Посмотрел бы он, как «ходят» теперь через Камень его далекие потомки.

- Это Лойко летит из Печоры,-сказал Олег,- Завтра будет здесь.

Ночь перед прилетом Лойки была тревожная. Мы несколько раз выходили из избушки, смотрели на небо: не испортилась ли погода. При низкой облачности Лойко не прилетит, и тогда мы надолго застрянем в горах. Но небо сияло звездами, похоже было на то, что день будет безоблачный.

Как только первые лучи солнца осветили вершину Неройки, мы - на ногах. Под окном уже слышен топот копыт и пофыркивание коней. Паша помогает конюху навьючивать животных, я убегаю на посадочную площадку, чтобы задержать Лойко, если он прилетит задолго до прихода лошадей с грузами.

Я устроился с кинокамерой в том месте, где обычно приземляется самолет, и ждал. Вот между вершинами гор появилась желанная точка, которая быстро приближалась. Проходят считанные секунды, и самолет АН-2, сделав «козла», совершает посадку. Машина заруливает к нашим ящикам. Лойко из кабины машет мне рукой и кричит:

- Зачем «козла» снимал? Вырежь!

Пока летчики делают перекур, устраиваем маленькое совещание о нашем маршруте.

- Полетим в Народу? - спрашивает Лойко.

- Да. Но хотелось бы попросить тебя пройти и мимо Сабли. Заснять ее нужно сверху.

Лойко, прищурясь, смотрит на небо, на горизонт в западной стороне и говорит:

- Ну что ж, погода сегодня отменная, пожалуй, можно заглянуть и к Сабле.

Договариваемся о маршруте в целом: Лойко подлетает к восточной стороне хребта Сабли, несколько минут летит вдоль него, мы в это время снимаем; потом направляемся к горе Народной, облетаем ее вершину и садимся в Северной Народе.

- Согласен, - сказал Дима.

Через несколько минут я сидел на подвесном сиденье между пилотами и снова слышал знакомое: «Поехали!» И вот уже под нами проскочил лесистый обрыв реки Щекурьи. Я с восхищением посмотрел на Лойко, крепко держащего обеими руками Штурвал. Сколько воли и бесстрашия выражало его серьезное лицо в эти минуты! Он заметил мой взгляд, улыбнулся, подмигнул мне, и лицо его снова приняло серьезное выражение.

Правее и гораздо выше нас проплывали скалистые отроги неройского гребня. Впереди преграждала нам путь гора с останцами на вершине. Отворачивая от нее вправо, над долиной реки, Лойко постепенно набирал высоту. Через минуту мы развернулись над лесными увалами и взяли курс на северо-запад. Зеленый лесной ковер под нами был испещрен желтеющими деревьями - тайгу обдало первым дыханием приближающейся осени.