Ратислав Пашков - Секта Ушельцев

Спалось хорошо. Усталость дороги, горный воздух и сытный ужин приковали к подушкам всю нашу братию, и время до подъёма пролетело незаметно для всех. Утром, не менее плотно позавтракав, мы выдвинулись в сторону ледника Чалаади. Первая часть пути лежала через северную окраину Местии, потом вдоль реки, носящей имя города. Справа по курсу показался местный аэродром. Громко сказал. Правильнее было бы назвать это место лётным полем или далее лётной полянкой. Здесь взлетал и садился небольшой развлекательный самолётик. Но всё было так красиво и аккуратно оформлено, что так и хотелось сказать: «аэродром». Небольшой подъём вдоль каменной стены и вот мы уже в месте, где река сливается с потоком воды, несущимся от ледников с высоких гор. Впереди показался мост.

Мост к началу подъема в гору, по дороге к леднику Чалаади

Металлическая конструкция для перехода через реку была узкой, не более метра в ширину. Но само место, над которым эта конструкция была возведена, было очень живописным — бурные потоки реки на фоне скалистых берегов, покрытых красивыми деревьями. Мы перешли через реку и направились вдоль её безымянного притока к леднику Чалаади. Дорога была не сложной, подъем минимальным, а пейзажи чудесными. В общем, гулять здесь было одним удовольствием. И так до самого ледника Чалаади. Там мы немного задержались на фотосессию. Место красивое и уникальное во всех смыслах. Пожалуй, это самый низкогорный ледник. Высота относительно уровня мирового океана здесь чуть более двух тысяч метров. Тем не менее, ледник не только не тает, но и становится с каждым годом всё толще и шире. Мы прошли вверх, почти к самому началу ледника и после стали спускаться по другому его рукаву, двигаясь по направлению к самой высокой горе на грузинской территории — Ушбе. Нам предстояло обойти подножие горы Ушба вдоль границы Грузии и России и дойти до ледника Ушба, который скрывает от всех людей нужное нам ущелье. К леднику можно было подойти двумя дорогами, если в горах уместно называть это слово — «дорога». Обходя вершину Ушбы справа или слева. Идя в обход вершины справа, мы избегали крутых подъёмов и больших высот. Единственное место, где пришлось бы немного поднапрячься, было перед самим ледником Ушба. Но и там альпинистских навыков не потребовалось бы. Зато мы бы дважды пересекали границу Грузии с Россией. И кто знает, как повезёт на этот раз. В прошлый свой поход погранцов я не встретил, но кто знает, как будет на этот. Второй дорогой, обходя вершину Ушбы слева, я идти не планировал. Там без альпинистского снаряжения и навыков не пройти. Крутые подъёмы и почти четыре тысячи метров над уровнем океана. Мы, конечно, ребята крепкие, но не альпинисты. И даже не сваны. Так что вариант не нарушать границу, я не рассматривал. Это казалось много проще, чем лезть на отвесные скалы без особых навыков и снаряжения.

Но проблемы начались гораздо раньше, чем я ожидал. Нас в горы пошло пять человек, водители, естественно, остались в городе. Там тоже было и что посмотреть и чем позаниматься. Местиа в любое время года наполнена туристами из разных стран, причём россиян здесь далеко не большинство. Очень много украинцев, немцев, армян и азербайджанцев. Немало других европейцев и встречаются даже американцы с канадцами. Так вот, оказалось, что даже подъём по первому леднику, довольно-таки пологому и не сложному, может стать проблемой. Буслай, мой приятель по обители, с которым мы много и подолгу обсуждали устройство мироздания, сидя в библиотеке, оказался слабым ходоком. Ходьба по остроконечным камням, которыми усыпан склон горы, да ещё покрытым слоем льда, оказалась для него чуть ли не фатальной. Встав на один из камней, он так долго боялся переступить на другой, что коленки затряслись, и он упал с камня, знатно раздробив правую ногу. О том, чтобы идти дальше не могло быть речи. Яросвет, другой пассажир второй машины, очень интересовавшийся моей работой по поискам корней цивилизации и поэтому поехавший с нами, сразу же предложил себя на роль провожатого. А остальным участникам экспедиции пожелал скорее идти дальше. Лёшка хотел было также остаться с ребятами и помогать спускать Буслая вниз, но мы с Велимудром его отговорили. Во-первых, время было ещё относительно раннее и даже очень медленным ходом ребятам удастся спустить с ледника засветло. А во-вторых, Велимудр связался с водителем машины и тот уже направляется в сторону стоянки прямо перед металлическим мостом, до которого идти не очень далеко и всё время вниз. Так что задача стояла не самая трудная, и Яросвет должен был справиться с ней. Парень он крепкий и молодой, сил хватит на троих, а тут всего лишь немного хромающий Буслай, способный пусть медленно, но самостоятельно идти вниз. Вот вверх не получиться. Даже на двух ногах он отставал от остальных, а о восхождении на ледник на одной ноге даже думать не стоило. Я помог Яросвету спустить Буслая в самом крутом месте, где собственно он и травмировался, и, пожелав удачи, пошёл догонять группу. Точнее Лёшку и Велимудра, нас осталось трое на этом пути.

С Яросветом мы мало общались в Храме. В жизни до попадания в обитель, он был музыкантом и в Храме у него была тусовка с такими же как он. В основном музыканты были из рокеров. Видимо, есть какая-то связь между музыкой и мировоззрением. Сам Яросвет играл на бас гитаре в рок-банде «Логово», а его супруга, с которой они вместе пришли в Храм, пела в другой рокерской группе «Аура» жёстким хриплым вокалом, так странно звучащим с учётом её вполне мягкого женского голоса в обычной жизни. Талант. С ними в Храме был и их сын, четырнадцатилетний, не по годам умный, парень. Он любил зависать в библиотеке, пока родители на занятиях. С молодёжью мало кто из учителей занимался, а если и занимались, то в основном предметами для общего развития — литературой, родным языком, математикой и физикой, астрономией и химией. И обязательно физической культурой и основами верховой езды, фехтования и стрельбы из лука. Многие взрослые завидовали этой программе, но не имели свободного времени для получения подобных нагрузок.

Вещи, что тащили Буслай и Яросвет, мы распределили между собой, так что теперь идти стало чуть сложнее. Зато для ночёвки в горах появились дополнительные спальники и одежда. Ребят мы отправили вниз налегке, оставив на всякий случай им телефон и еды на суки. Учитывая, что идти им недалеко, а навстречу им движется как минимум один из наших водителей, проблем не должно было возникнуть. Так что мы шли спокойно, уверенные, что там внизу всё пойдёт как надо. До места слияния двух ледовых потоков мы дошли быстро, а вот дальше нам предстоял более крутой подъём по правому рукаву ледника Чалаади, спускающемуся с самой вершины горы Ушба. Ноги скользили даже на неровной поверхности ледника, лежащего на каменной реке давно разрушающихся кавказских гор. Несмотря на относительную молодость, по сравнению с Уралом и Алтайскими вершинами, кавказские горы тоже уже пережили свой расцвет и медленно, но верно угасали. Всех нас на уроках в школах учили, что камень — неодушевлённый предмет. Имея ввиду его безжизненность. Но это большая ошибка. Камень живёт. Он растёт, достигает максимального расцвета и потом медленно умирает. Это процесс у людей занимает сто лет, у некоторых растений один сезон с весны до осени, а у камней может длиться много тысяч лет. Поэтому нам, людям, наблюдающим, как камень не меняется на протяжении нашей короткой жизни, кажется, что он не живёт. Но проблема только в том, что жизнь человека слишком коротка по сравнению с камнем. Мы также не рассматриваем в качестве живого организма планеты, звёзды и всё, что находится за пределами нашего понимания. Но это не делает всё перечисленное безжизненным, а показывает лишь нашу ограниченность.