Ратислав Пашков - Секта Ушельцев

Так вот, горные реки, образующиеся из разрушающихся вершин и состоящие из валунов разных размеров, сползших с вершины, и есть главное подтверждение «жизни» гор. Следы их разрушения от времени. Следы их старости. И сейчас мы идём с Велимудром и Алексеем по такой реке, вдобавок покрытой слоем льда, спустившегося с пятитысячной вершины. Шли мы медленно. Осматриваясь по сторонам и ожидая возможной встречи с пограничниками и охранниками последней обители Князя. Как рассказал Велимудр, эти ребята охраняют место заточения Князя уже много сотен лет, но не с самого момента исполнения приговора Богов прототипу Прометея. Кто и зачем их поставил там для него самого загадка, которую нам предстояло разгадать. Артефакты, взятые в этот поход, успокаивали своей многотысячелетней энергетикой, а посох к тому же был крайне удобен в качестве опоры. Он без труда фиксировался на любой поверхности без моего усилия. Казалось, что наконечник, входящий в породу, был одновременно и разогретым паяльником и магнитом. Он легко входил в лёд и не покидал поверхность, пока я сам этого не захочу. Волшебная вещь, одним словом. Меч не мешался, болтаясь на поясе. Вес его как будто бы менялся, в зависимости от положения. В руке он набирал вес на исходе удара, а на поясе болтался, практически, невесомым. Лук так и просился в руки, почёсывая спину своими неровностями, поддерживая, таким образом, меня в тонусе и заставляя быть внимательным к мелочам. Я был очень рад тому, что Велимудр догадался взять в поход эти артефакты и ещё более рад тому, что нести их выпало именно мне. С ними я чувствовал себя в абсолютной безопасности. И, кажется, эти вещи придавали силы, а не отнимали их, как другая ноша.

Последние несколько сотен метров подъёма дались нам с большим трудом. Приходилось ползти на пузе и цепляться друг за друга. Тут очень помогал посох, свойство которого впиваться в поверхность там, где нужно владельцу, было как нельзя кстати. Так мы и преодолели самый крутой участок ледника — сначала посох, за ним я, за мной Велимудр с Лёшкой на плечах. Своеобразная связка. Но вполне удачная, так как подъём был преодолен и настало время передохнуть и обсудить дальнейшие действия.

— Что бы мы делали без посоха! — буквально воскликнул я, усаживаясь на брошенный на камни спальник.

— Да, без артефактов, что мы привезли из Мексики, тут делать нечего, — согласился Велимудр.

— Отчего же. Альпинисты тут шастают без артефактов, — заметил Алексей.

— Шастать, они шастают, — снова согласился Велимудр, — но что они будут делать без артефактов с ними?

Рука учителя показывала в сторону солнца и мы не сразу заметили две фигуры, неторопливо шагающие в нашу сторону.

— Это та самая охрана. Молчите и не делайте резких движений. Эти люди много поколений охраняют это место и всё, что они умеют в своей жизни — это побеждать в схватке.

Мы с Лёшкой переглянулись и улыбнулись друг другу. Я как бы хотел приободрить своего друга перед возможным боем, а Алексея рассмешило предложение не делать резких движений в мой адрес. Для него я всё ещё был тем «пиджаком» с «Горбушки», которого вызывали на ЧП, когда не могла справиться охрана. По всей видимости, он ещё не осознал, что здесь мы имеем дело не с мелкими хулиганами или борзыми хачами, понаехавшими в Москву с гор, где ими попу вытирали их же сородичи. Но, как бы то ни было, улыбка успокаивала и придавала уверенности, вне зависимости от природы происхождения. Двое в штатском приближались медленно, а мы демонстративно стояли в ожидании, показывая тем самым своё миролюбивое настроение. Как ни странно, на приближающихся суровых охранниках тоже была надета улыбка. Со стороны могло показаться, что на леднике встретились старые друзья.

— Здравствуйте, следуйте, пожалуйста, за нами, — вежливо попросил один из воинов ущелья, когда расстояние между нашими группами сократилось до 5–6 метров.

— Куда? — не удержал язык за зубами я, а Велимудр, коснувшись моей руки, поспешил исправить ситуацию:

— Идёмте, — сказал он горцам.

Те улыбнулись ещё шире. По всей видимости, мой вопрос не показался им лишним, а согласие Велимудра сотрудничать и вовсе вызвало прилив радости. Надеюсь, нас ведут не в ловушку для доверчивых оленей. Дорога была не сложной. Хотя издалека, то место, с которого спускались охранники ущелья, казалось неприступной скалой. Однако тропа, по которой вели нас эти полупроводники, была проложена как бы между всех серьёзных выступов и больших валунов, сама при этом, практически не имея серьёзных крутых подъёмов. Ногам всегда было куда наступить, без касания скользких камней или острых каменных выступов. Так, петляя между колючими валунами, мы быстро поднялись к перевалу и начали спуск вниз. И опять тропа петляла, но была относительно пологой и не сложной даже для ребёнка. Вскоре камни сменились льдом, а это значило, что мы почти у цели — ущелье, которое мы ищем, должно было быть скрыто именно этим ледником. Наши провожатые остановились.

— Вам придётся идти одному. Не бойтесь, вас там ждёт наш предводитель, Абрек Рауф.

При этом, сказавший смотрел в мою сторону.

— Абрек? Разбойник? — блеснул я знанием горских имён.

— Нет. Так переводят только русские, — улыбнулся в ответ горец. У нас словом абрек называют, как это по-русски… богатырей, рыцарей, удалых воинов. Такие воины редко подчинялись чужакам и, в своё время, именно они становились главными врагами русским царям и их наместникам. Поэтому русские переводят слово «Абрек» как — разбойник, налётчик.

— Ну, не разбойник, уже хорошо. Богатырь, значит, — без особого энтузиазма от этой информации, пробурчал я, уже входя в расщелину, видневшуюся в каменной стене горного склона.

Внутри было неожиданно чисто и светло. Но не так, как в той гватемальской пещере. Солнце сюда не попадало. Однако, всюду был свет электрических осветительных приборов, и это поражало ещё больше, чем солнечный свет внутри скалы. На большом, покрытом покрывалами или пледами камне, сидел старик. Больше никого в небольшой, но уютной пещерке не было. Так вот он какой, рыцарь гор. Немного полегчало, всё-таки приятно осознавать себя заведомо более сильным, чем твой возможный оппонент.

— Проходите, уважаемый. Давно Вас ждём, — старик указал на место возле себя, где только что возник ещё один камень, также покрытый ковром.

Готов поклясться, что его только что там не было! Или я совсем потерял зрение, блуждая по ледяным вершинам? Снежная слепота плохая штука, но проходит. Значит никакой магии, просто я чуть-чуть ослеп?

Я привес на указанное место и всем своим видом показал, что целиком состою из внимания.

— Знакомые вещицы, — продолжил старик, указывая взглядом на посох и остальные артефакты. Ваш далёкий Предок получил их здесь после своего освобождения. И оставил наказ нам, много тысяч лет охранявшим его от случайных зевак и злых врагов, которые не раз пытались воспользоваться его беспомощностью и убить. Наказ был таким: пришедшему с этими вещами человеку, который не может быть никем иным, кроме как моим потомком, нужно показать колодец истины. Но перед этим рассказать о младшем Буслаевиче. Не просто рассказать, а дать вот это, — старик протянул мне какой-то свиток, похожий на древний фивский папирус.