Ратислав Пашков - Секта Ушельцев

Лекции на исторические темы были мне интересны более других, многие вопросы я готов был освещать и сам, ибо последние пару десятков лет своей жизни именно посвятил изучению исторических событий, важных для нашего Рода. Но, если я оперировал данными своих собственных раскопок и шаманских камланий, то учителя Храма являлись носителями истины в первой и последней инстанции. А это заставляло многих принимать всё на Веру. Но не меня. Если что-то мне казалось не столь явным, как должно было, то я не стеснялся, не только задавать вопросы, но и спорить с учителями. Правда, в итоге всегда проигрывал спор. К своему же собственному удовольствию. Так как наивысшим удовольствием для меня было получение Знаний, доказанных и обоснованных, а не собственное эго.

Некоторые темы были бы больше полезны тем, кто остался в обществе, именуемом себя «государство». Но, видимо, нам эта информация тоже должна была пригодиться. Например, нам открыли интересную технологию, по которой можно внедрить в любое общество любую субкультуру или вовсе жизненные принципы целых народов. Некоторым образом эту проблему осветил ещё в конце 90-х годов прошлого столетия Джозеф Овертон, в честь которого такие технологии стали называться «окном возможностей Овертона». Но он лишь прикоснулся к самому краешку видимой части этих технологий. На самом деле таким технологиям много тысяч земных лет и не одна цивилизация пала перед Тьмой, попав на удочку, внедряющих их посланников тьмы. Или политтехнологов, коими считают их те, кто в курсе происходящего.

На одной из лекций, нам рассказали, как совершенно чуждые обществу идеи могут довольно-таки быстро, с исторической точки зрения, пройти путь от совершенно немыслимых до законодательно закреплённых. Причём, это не промывание мозгов как таковое, а технологии более тонкие. Эффективными их делает последовательное, системное применение и незаметность для общества, становящегося жертвой политтехнологий, самого факта воздействия.

Допустим, нужно внедрить в общество каннибализм. То есть идею легализовать право граждан на поедание друг друга. Достаточно жёсткий пример? Всем очевидно, что так сходу нет возможности развернуть пропаганду каннибализма — общество встанет на дыбы. Такая ситуация означает, что проблема легализации каннибализма находится в нулевой стадии. Смоделируем теперь, как это немыслимое будет реализовано, пройдя все стадии.

Причём, нам рассказывали не выдуманную концепцию, не мысли на этот счёт, а описали уже работающую технологию. Работающую многие тысячи лет в среднем мире на различных планетах наших Вселенных. То есть такую последовательность действий, исполнение которой неизменно приводит к желаемому результату. В качестве оружия для уничтожения человеческих сообществ такая технология может быть эффективнее любого термоядерного заряда.

Итак, разберём на примере каннибализма. На начальной стадии тема каннибализма отвратительна и совершенно не приемлема в обществе. Рассуждать на эту тему нежелательно ни в прессе, ни, тем более, в приличной компании. Пока это немыслимое, абсурдное, запретное явление. Соответственно, первая задача состоит в том, чтобы перевести тему каннибализма из области немыслимого в область радикального. У нас ведь есть свобода слова. Ну, так почему бы не поговорить о каннибализме? Учёным вообще положено говорить обо всём подряд — для учёных нет запретных тем, им положено всё изучать. А раз такое дело, соберём этнологический симпозиум по теме «Экзотические обряды племён Полинезии». Обсудим на нём историю предмета, введём её в научный оборот и получим факт авторитетного высказывания о каннибализме.

Видите, о людоедстве, оказывается, можно предметно поговорить и как бы остаться в пределах научной респектабельности. То есть уже обозначен пересмотр позиций. Тем самым обеспечен переход от непримиримо отрицательного отношения общества к отношению более позитивному.

Одновременно с околонаучной дискуссией непременно должно появиться какое-нибудь «Общество радикальных каннибалов». И пусть оно будет представлено лишь в интернете — радикальных каннибалов непременно заметят и процитируют во всех нужных СМИ. Во-первых, это ещё один факт высказывания. А во-вторых, эпатирующие отморозки такого специального генезиса нужны для создания образа радикального пугала. Это будут «плохие каннибалы» в противовес другому пугалу — «фашистам, призывающим сжигать на кострах не таких, как они». Но о пугалах чуть позже. Для начала достаточно публиковать рассказы о том, что думают про поедание человечины британские учёные и какие-нибудь радикальные отморозки иной природы. Результат первого этапа технологии обмана: неприемлемая тема введена в оборот, табу больше нет, произошло разрушение однозначности проблемы — созданы «градации серого».

Следующим шагом эта технология обмана движется дальше и переводит тему каннибализма из радикальной области в область возможного. На этой стадии продолжаем цитировать «учёных». Ведь нельзя же отворачиваться от знания? Знания про каннибализм. Любой, кто откажется это обсуждать, должен быть заклеймён как ханжа и лицемер. Осуждая ханжество, обязательно нужно придумать каннибализму элегантное название. Чтобы не смели всякие фашисты навешивать на инакомыслящих ярлыки со словом на букву «Ка». Внимание! Создание эвфемизма — это очень важный момент. Для легализации немыслимой идеи необходимо подменить её подлинное название. Нет больше каннибализма. Теперь это называется, например, антропофагия. Но и этот термин совсем скоро заменят ещё раз, признав и это определение оскорбительным. Цель выдумывания новых названий — увести суть проблемы от её обозначения, оторвать форму слова от его содержания, лишить своих идеологических противников языка. Каннибализм превращается в антропофагию, а затем в антропофилию, подобно тому, как преступник меняет фамилии и паспорта. Параллельно с игрой в имена происходит создание опорного прецедента — исторического, мифологического, актуального или просто выдуманного, но главное — легитимированного. Его найдут или придумают как «доказательство» того, что антропофилия может быть в принципе узаконена.

«Помните легенду о самоотверженной матери, напоившей своей кровью умирающих от жажды детей?»

«А истории античных богов, поедавших вообще всех подряд — у римлян это было в порядке вещей!»

«Ну, а у более близких нам христиан, тем более, с антропофилией всё в полном порядке! Они до сих пор ритуально пьют кровь и едят плоть своего бога. Вы же не обвиняете в чём-то христианскую церковь? Да кто вы такие?»

Главная задача вакханалии этого этапа — хотя бы частично вывести поедание людей из-под уголовного преследования. Хоть раз, хоть в какой-то исторический момент. После того как предоставлен легитимирующий прецедент, появляется возможность двигать с территории возможного в область рационального.