Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 7

В то время, как старики перешептывались между собой, леди Барбара медленно повернулась, чтобы осмотреться вокруг. Она увидела скалы, окаймляющие маленькую круглую долину, почти в центре которой находилось озеро. Она нигде не могла увидеть даже признака на расселину в окружающих горах, которые поднимались на сто футов над долиной; и все же она чувствовала — где-то должен быть выход в другой мир, иначе как же эти люди попали сюда?

Осмотр, произведенный ею, давал возможность предположить, что долина лежит на дне кратера огромного потухшего вулкана, и если тут действительно была тропа, ведущая во внешний мир, она должна проходить через вершину этих остроконечных скальных стен, а они были, как видела Барбара, почти неприступны. Но как же объяснить присутствие здесь людей? Этот вопрос мучил ее, но она знала, что обязательно должна решить его до тех пор, пока не определит, кто она в странном племени: гость или пленница?

И вот жители деревни уже возвращались, многие из них несли в руках разные предметы. Они медленно и робко подошли ближе к ней, побуждаемые стариками, и наконец у ее ног возложили то, что принесли с собой,— мешки с приготовленной пищей, сырые овощи и фрукты, рыбу и домотканую одежду, такую же, какими были их грубые одеяния,— скудные приношения простых людей.

По мере того, как они приближались к ней с подарками, многие проявляли признаки нервозности, несколько человек упали на землю, став жертвами конвульсий, означающих приступ болезни, которой большинство из них было подвержено.

Леди Барбара никак не могла решить: эти жалкие люди, принеся дары, оказывают свое гостеприимство или просто предлагают товары в обмен на что-то чужеземцу, попавшему к ним из другого мира?

Но вдруг она ясно осознала, что жители деревни принесли свои дары, действительно поверив, что она посланник бога, или даже, возможно, сама богиня.

Возложив у ее ног свои приношения, они повернулись и поспешили уйти. Их грубые лица, выражающие испуг, заставили ее отбросить мысль об обмене товарами с целью торговли; итак, она решила, если эти подношения не проявление гостеприимства, то сделаны они с целью умиротворить своего потенциального врага.

Авраам, сын Авраама, пришел наконец в себя, медленно сел и осмотрелся. Он был очень слаб. Он всегда чувствовал слабость после приступа падучей болезни. Ему потребовалась одна или две минуты, чтобы он мог собраться с мыслями и вспомнить события, предшествовавшие припадку. Он увидел последнего человека, приносящего дары к ногам леди Барбары. Он увидел незнакомку и тогда вспомнил странное гудение, которое слышалось из-за облаков и видение, медленно нисходящее к людям долины с небес.

Авраам, сын Авраама, поднялся. Иов, первый среди старейших, увидел, что он пришел в себя.

— Аллилуйя,— воскликнул Иов.— Авраам, сын Авраама, больше не разговаривает с Иеговой. Он вернулся к нам. Давайте помолимся!

Все люди, за исключением леди Барбары и девушки по имени Иезавель, упали на колени. Среди них медленно двигался Авраам, сын Авраама, пребывая как будто в трансе. Он приближался к чужестранке, его разум все еще находился в помраченном состоянии в результате действия припадка. Вокруг него раздавалась странная жуткая разноголосица, так как древнейшие молились громко и вразброд, только изредка прерывая молитву криками: «Аллилуйя» или «Аминь».

Высокий и худой, с длинной седой бородой, покрытой клочьями пены, в убогой и грязной одежде, Авраам, сын Авраама, представлял собой отвратительное зрелище. Англичанка отвела глаза, когда наконец он замер перед ней.

Сейчас его ум прояснился, и как только он остановился, то заметил рядом с посланницей небес Иезавель.

— Почему ты здесь? — потребовал он ответа.— Почему ты не молишься на коленях, как другие?

Леди Барбара пристально наблюдала за сценой, разыгрывающейся между этими двумя. Она отметила суровый и обвинительный тон голоса неопрятного человека, а также от ее внимания не ускользнул умоляющий взгляд, который девушка бросила на нее. Инстинктивно леди Барбара положила руку на плечо девушке.

— Оставайся здесь! — сказала она в страхе, что человек приказывает девушке уйти от нее.

Если Иезавель не поняла слов странного небесного визитера, то не могла не понять жеста, которым ее удержала небожительница; кроме того, у нее не было желания присоединяться к группе молящихся. А возможно, единственное, чего она хотела,— это продлить те мгновения своей значимости. Ведь случай поднял ее над толпой, которая относилась к ней с презрением и насмешкой за то, что природа странным образом помиловала ее от злой печати вырождения, наградив такой редкой в здешних местах красотой.

Рука небесной гостьи, дружески сжавшая ее плечо, придала Иезавель силы, она решительно посмотрела на Авраама, сына Авраама, хотя чуточку с боязнью, ибо кто лучше ее знал, каким непредсказуемым становился пророк, когда кто-то вставал на его пути.

— Отвечай мне, ты, ты...— Авраам, сын Авраама, не мог найти слово, чтобы поставить девушку на свое место.

— Не позволяй гневу ослепить себя, ведь таково желание Иеговы,— предупредила девушка.

— Что ты хочешь этим сказать? — потребовал он.

— Разве ты не видишь, что его посланница избрала меня своей доверенной?

— Это кощунство, женщина!

— Нет,— ответила Иезавель твердо.— Это желание Иеговы, а если ты не веришь мне, спроси Иова, апостола.

Авраам, сын Авраама, повернулся туда, где молились старейшие.

— Иов! — крикнул он голосом, заглушившим шум молитвы.

В ту же минуту Иов закончил молебствие громким «Аминь!» Старики поднялись, их примеру последовали и другие жители деревни, которые не бились в припадке эпилепсии. Иов — апостол подошел к тем, на кого были устремлены глаза всех людей.

— Что произошло, пока я общался с Иеговой? — спросил Авраам, сын Авраама.

— Появилась посланница с небес,—ответил Иов.— Мы отдали ей почести: люди принесли дары, каждый по своим возможностям, и возложили у ее ног, и она, кажется, не проявила неудовольствия — как, впрочем, и удовольствия,— добавил он.— А дальше мы не знаем, что делать!

— А эта дочь Сатаны? — закричал Авраам, сын Авраама, указывая на Иезавель,— что ты думаешь о ней?

— Истинно только она говорит на языке Иеговы,— ответил Иов.— Поэтому он избрал ее доверенной своей посланницы!

— Мы будем восхвалять Иегову,— сказал Авраам, сын Авраама.— Пути господни неисповедимы.— Он снова повернулся к Иезавель, но когда заговорил с ней, новая нотка появилась в его тоне — умиротворяющая, однако в глазах старца не было ни капли страха.

— Попроси посланницу отнестись к нам, бедным слугам Иеговы, со снисхождением и прощением; моли ее заговорить с нами, грешниками, и высказать свои желания. Мы ждем ее речей, трепеща и пребывая в страхе, так как сознаем свою ничтожность.