Т Габрусенко - Эти непонятные корейцы

Вердикт «красивый-некрасивый» в Корее выносится и детям.

Мне приходилось часто слышать комплименты дочке: «Ой, какая она у вас красивая!» Честно говоря, радости это у меня не вызывало. Хвалить детей за красоту, да еще в глаза, в России не принято. Нет во внешности ни заслуги, ни вины ребенка. Скорее мы назовем малыша милым, забавным, хорошеньким. А красота — могут ли быть некрасивыми дети?

Но постепенно я почувствовала, что характеристика «красивый» в Корее имеет многослойный смысл. «Красивый» означает и хорошо воспитанный, нарядный, приличный, аккуратный. Вот почему с этим словом существует много сопутствующих выражений, звучащих по-русски чуть странно: «Мать воспитала ее красиво», «надень кофточку красиво», «поправь скатерть красиво», «попроси красиво» и проч. В щедрых похвалах красоте западных детей корейцы, думаю, скорее выражают свое удивление необычной внешностью. «Какая красивая! Как кукла!» — часто слышала я про Машу. И действительно — куклы, которыми играют корейские девочки, в большинстве своем почему-то голубоглазые блондинки. Наверное, поэтому не раз и не два корейские дети в метро пытались потрогать мои европейские глаза пальчиками.

Однако только традициями ситуацию объяснить нельзя. Всеобщая озабоченность корейцев красотой имеет, на мой взгляд, и другие, более современные причины. Дело в том, что Корея — это довольно конкурентное, жесткое общество, где расслабон и фан немыслимы на любом уровне. Внешний вид в подобных обществах всегда является важным фактором. Даже если конкретный человек, домохозяйка, например, не участвует в общественной жизни, она не может перестать следить за собой, опуститься ниже какого-то уровня — а окружающее общество держит планку высоко. Это тебе не благодушно-сонная, дачно-социалистическая Австралия. В книге, написанной одной корейской домохозяйкой после развода, я прочла замечание: «Как хорошо, как свободно мне теперь! Можно ходить по дому в халате, без косметики!» Австралийки, которые разгуливают по центральным улицам Канберры в разношенных мужских сандалетах и выцветших футболках, ее облегчения, думаю, не поняли бы.

Да, строгие каноны красоты делают Корею страной красивых, нарядных людей, на которых приятно смотреть. Но как чувствуют себя эти люди внутри жестких стандартов? Как свидетельствуют признания этой домохозяйки, не особенно комфортно — постоянно ощущается необходимость подстегивать себя. Если бы для этого требовались одна косметика и нарядная одежда, ничего плохого в этом, наверное бы, не было. Но обязательные стандарты в Корее распространяются и на длину ног, форму носа и подбородка… Можно только догадываться, в каком психологическом аду живут в Корее те, кто не может соответствовать общепринятым нормам при всем желании: крупные от природы девушки, низкорослые мужчины. В мае 2000 года в Сеуле проводился телеконкурс «Антимисс Корея». Его участницами стали женщины, которые не подходят под стандарты журналов мод. Они пытались доказать, что нельзя вгонять людей, как в колодки, в одинаковые сантиметры и килограммы. (Одна полная девушка с горечью процитировала свою мать: «Если на тебя не налезает одежда, ты должна натянуть ее на себя».) Что у обаяния нет стандартов, и талант, чувство юмора, интеллект, уверенность в себе делают человека привлекательным. Как и следовало ожидать, никому и ничего они не доказали.

Пожив в Корее, я стала замечать у своих соотечественников одну особенность, о которой никогда раньше не думала, — боязнь старости. Назовем ее условно геронтофобией.

Судите сами. Большую часть сознательной жизни наш человек проводит в бессмысленной тревоге о своем возрасте. Лет с 25 (в провинции — и того раньше) человека начинает одолевать паническое соображение: «Годы проходят, все лучшие годы… я уже не тот (не та)». Притом что жизнь вроде не прожигает. Наоборот. Избавляется от юношеских прыщей и комплексов. Учится властвовать собой и зарабатывать деньги. Делает карьеру и растит детей. Отлично солит огурцы. Сооружает на даче неземной красоты сортир. Художественно рассказывает внукам сказки.

Однако затраченное на эти дела и, естественно, проходящее время почему-то вызывает в его сердце мистический ужас. Нашему человеку все время кажется, что он что-то прошляпил, упустил, что его медленно, но верно вытесняют с какого-то праздника жизни.

В данном случае россияне демонстрируют типично западные черты поведения в их традиционном варианте — культ молодости для европейского сознания традиционен. (Сейчас, правда, отношение к пожилому возрасту на Западе меняется в связи с общим постарением населения и улучшением качества жизни пожилых людей, однако Россия эту тенденцию пока не принимает.)

Поиск средства «вечной молодости» — излюбленный мотив западной литературы. Фауст, алхимики, профессор Преображенский из «Собачьего сердца»… Все, казалось бы, понятно — что может быть лучше и желаннее весны? Заметим, однако, что среди клиентов Филиппа Филипповича преобладают на редкость похабные личности. А сам себе никаких «яичников обезьяны» профессор не вставляет. Почему? Да потому что ему это совершенно не нужно. Седая борода, лысина и морщины не мешают профессору наслаждаться своим бытием — качественно делать свое дело, зарабатывать хорошие деньги, слушать «Аиду» в Большом театре и вкушать за обедом деликатесы. В отличие от своих клиентов, булгаковский герой умеет получать удовольствие от жизни здесь и сейчас. И поэтому, несмотря на все приметы старости, он удивительно симпатичен.

Так же, как и профессор Преображенский, корейцы умеют жить в своем возрасте — уверенно и спокойно. Различие с западной традицией заметно уже при первом знакомстве. В Корее после получения информации об имени и национальности следует неизменное: «Сколько вам лет?» Сами корейцы называют свой возраст, как имя, — просто, без заминок. Реакция же западной женщины бывает такова, что не остается сомнения: публичный вопрос о регулярности стула — и тот не смутил бы ее в такой степени. «Почему?» — недоумевают корейцы. Действительно, непонятно. Кто, как не воинствующий геронтофоб, пустил это нелепое правило приличия? Кто сделал возраст больной и запретной темой?

Геронтофобия после 25 лет приходит к нам не на пустое место. До этого совсем недавно — лет 8 назад — у нас уже были похожие страдания. Что грудь и прочие прелести — малы, что не умеем целоваться и не изобретательны в любви… Короче говоря ЧТо слишком молоды . Этот недостаток наши подростки зачастую стараются компенсировать избытком косметики и сексуальных контактов. Корейские же тинэйджеры — дети в полном смысле этого слова — разительно отличаются от своих западных ровесников. В то время как на Западе воспитатели мучаются вопросом — когда начинать учить ребенка пользоваться презервативом (в 12 лет? или все-таки в 15?), — корейские подростки мирно готовятся к экзаменам, щебечут об учителях и уроках и, кажется, не торопятся покинуть уютную гавань детства. Они — как бутоны, которые спокойно созревают и не стремятся быстрей развернуться в полный цвет. Они не торопят время.