Т Габрусенко - Эти непонятные корейцы

Чжон Чжу, посетившего Россию, рассказывала мне, что старого поэта восхитила у нас больше всего сохраненная, не разрушенная пока природа, он то и дело просил шофера отвезти его в какой-нибудь красивый уголок русского леса или поля… Хотя сейчас многие жители России, думаю, предпочли бы этой первозданной дикости «индустриальный ад» со всеми вытекающими из этого жизненными удобствами, тем не менее факт остается фактом: корейцы, «дети больших городов», по природе тоскуют. И используют любую возможность, чтобы на природе побывать.

Зеленые дворцовые парки Сеула (Кёнбоккун, Чангёнкун и др.) всегда полны народа в выходные. В любую погоду. Старики сидят под солнышком или под зонтиком, молодежь с затуманенным взором гуляет по опавшей листве (в Корее именно осень считается сезоном любви, а не весна). Дети кормят до безобразия разжиревших карпов и уток в прудах. Кстати говоря, вся немногочисленная дикая живность корейского городского парка (бурундуки, голуби, воробьи, сороки) чувствует себя на редкость вольготно и уверенно. Голуби в парке Чанглнккун совершенно спокойно садятся на головы и плечи людям, и те вместо возмущенного «Кыш!» млеют от восторга.

Сеульский зоопарк тоже в некоторой степени заменяет людям прелесть встречи с природой.

Общением со зверями наслаждаются не только дети, но и взрослые. Тем более что у некоторых клеток сидят охранники, которые выдают посетителям еду для зверей, и детишки могут сами покормить какое-нибудь безобидное копытное. Интересно, что особой популярностью у корейских детей в зоопарке пользуются не экзотические слоны с жирафами, а самые что ни на есть родные, но, к сожалению, исчезнувшие в дикой природе

Южной Кореи тигр и благородный олень. Вот объединится страна — наглядятся вволю в северных провинциях. Там в животных недостатка нет. Там с электричеством и водопроводом — проблемы.

Несмотря на всю любовь к городским паркам, однако, куда с большим энтузиазмом кореец проведет время не в зоопарке, а за городом. Куда же уезжают отдыхать корейцы? Дач у них, по причине дороговизны земли, нет — это в Корее роскошь, доступная только очень богатым людям. Помню, как-то раз я ехала с друзьями по пригороду Сеула на машине, и мне сказали с легким придыханием: «Сейчас мы проедем по району, где богачи строят свои загородные виллы». Я протерла очки и приготовилась увидеть бронированные крепости и бассейны с живыми крокодилами. Но «загородные виллы» на поверку оказались скромными домиками, окруженными участками примерно в шесть соток.

Правда, вместо огородов – оборудованные мини-поля для гольфа.

Итак, дач в Корее нет. Многие корейцы поэтому на выходные вместо дачи едут в провинцию к родственникам. Многие нынешние горожане Кореи — это выходцы из провинции, и к ней они сохраняют теплые чувства. На мой взгляд, в Корее вообще нет того морального барьера между городом и деревней, который наблюдаешь в России. В сознании корейца деревня не является символом отсталости и неразвитости. Она связана скорее с теми прелестями простой крестьянской жизни, которые для горожанина потеряны безвозвратно: здоровый физический труд, отсутствие стрессов, простая вкусная пища и т. д.

Кореи — еще со времен японского господства, когда деревня начала восприниматься корейцами как символ нетронутой национальной культуры по сравнению с «испорченным» колониальной индустриализацией городом. Эта тенденция сохраняется и по сей день. И не только в экономической политике государства, поддерживающего высокие цены на всю продукцию своего сельского хозяйства. Традиционализм является важной составляющей корейской литературы и искусства. Точно так же, как и в

России, в Корее есть свои писатели-деревенщики, вроде Белова или Астафьева, воспевающие старый сельский уклад в противовес современному. И точно так же, как и в России, они непопулярны среди молодежи. Молодые — реалисты, и поверить в то, что жизнь без телевизора и водопровода была лучше, чище и нравственней, конечно, не могут. Однако при этом корейская городская молодежь, в отличие от современной русской, не относится к своей деревне со снобистскими насмешками в стиле:

«Ты что, с Урала?» Причин тому несколько.

Во-первых, сама корейская деревня не стоит на месте, а беспрестанно меняется. Настоящей революцией последних лет в деревне стало парниковое хозяйство, которое перевернуло весь привычный деревенский уклад с его сезонностью, то есть с напряженной работой летом и вынужденным бездельем зимой (бездельем, которое, как и в России, заполнялось часто, увы, водкой).

Парник дал корейскому крестьянину возможность зарабатывать деньги в любое время года. Как следствие, корейская деревня стала богатеть, ее жители начали приобретать современную технику, одежду. Путешествуя по стране, я с удивлением заметила, что ассортимент в деревенских и столичных магазинах Кореи отличается ненамного. Деревенские девушки на виноградниках одеты почти так же мило и нарядно, как и жительницы Сеула.

Конечно, в деревне по-прежнему не хватает тех сугубо городских центров досуга, которыми заполнен Сеул, однако телевидение в большой мере их заменяет. Главное же — в корейской деревне появились деньги. Послать ребенка учиться в Сеул или помочь с деньгами городской родне, например, для деревенского жителя нынче не проблема. Крестьянин в Корее нынче прочно стоит на ногах, и это не может не прибавить ему уважения.

Во-вторых, немалая заслуга в формировании положительного отношения к деревне принадлежит средствам массовой информации Кореи. Они делают о провинции и ее жителях интересные, а главное, веселые репортажи с участием теле– и кинозвезд, устраивают телеигры и красочные шоу с участием деревенских стариков и старушек и проч. Все эти программы начисто лишены риторики и занудства и по общему настрою напоминают наши мультики о Простоквашино. Городские жители с интересом наблюдают, как знаменитый певец пытается вместе с крестьянином накормить стадо свиней, а изящная звезда экрана ползает по колено в иле, стараясь вместе с профессиональной рыбачкой вытащить из норы илистого прыгуна (это порода рыбы). Во время этих, казалось бы, чисто развлекательных зрелищ, где вместе действуют и горожане, и сельские жители, людям ненавязчиво внушается мысль о том, что «вышли мы все из народа, дети семьи трудовой». Да и городские дети, посмотрев такое шоу, начинают понимать, что булки растут не на деревьях. Кстати говоря, показательные делянки, на которых зеленеет рис, просо, тыква, высаживаются по весне и в городских парках столицы, в парке аттракционов Соул-ленде и др. Маленький житель Сеула, гуляя с мамой по парку, наблюдает, как созревают овощи и зерновые, которые он привык видеть на своем столе, — замечательный образовательный и воспитательный прием, по-моему. Образ деревни часто используется и в корейских телесериалах: именно туда, на лоно природы, внезапно уезжают в порыве смятенных чувств положительные герои и героини, чтобы вернуться счастливыми и обновленными.