Т Габрусенко - Эти непонятные корейцы

И я узнаю в этой очередной белой теледурочке мою знакомую. В жизни — это гордая, умная девушка, прекрасно владеющая несколькими языками, включая корейский. Девушка очень красивая, с лицом, на которое хочется смотреть как на реку, на небо… Режиссеру надо было хорошо постараться, чтобы превратить ее в дегенератку — подобрать безобразный парик, изуродовать гримом лицо, выработать походку носками внутрь. Однако социальный заказ он выполнил безукоризненно. А именно — в очередной раз, в новой форме внушил родному народу чувство глубокой полноценности (для наглядности сравнив с идиоткой-иностранкой), убедил людей в том, что «корейское — значит, лучшее».

Да поймут меня правильно читатели — я вовсе не осуждаю тех, кто этот заказ дает (те самые, для кого «кино — важнейшее из искусств»). Отнюдь. Они свое дело знают и делают его хорошо. Благодаря их трудам Корея может спать спокойно.

Корейской культуре не грозит вестернизация, корейским корпорациям — «эпоха МВФ», корейским производителям — засилье западных товаров. Порядочная корейская невеста не обломится рыжему вояке с американской базы, а гамбургер не победит кимчхи. Пока народ убежден в том, что он исключителен, беспрецедентен и неповторим, пока он ощущает себя в белом костюме (а всех остальных — сами знаете в чем), ему нечего бояться. Зовите это патриотизмом, национализмом или шовинизмом, зовите это проявлением национального самосознания, но на данном историческом этапе подобные убеждения народных масс — вещь для государства необходимая. Может быть, когда-нибудь, в светлую эпоху победившего коммунизма, интернационализм и восторжествует. Пока же для любого здорового общества (Корея — одно из них) своя рубашка ближе к телу, а посему все средства пропаганды поддерживают уверенность народа в собственной исключительности. Методы могут быть разными, но суть одна.

Мне смешно, когда я слышу праведное возмущение американцев по поводу корейского национализма, ксенофобии и недостатка в этом народе «ореп mind». Достаточно посмотреть пару голливудских фильмов, чтобы понять — американский национализм даст корейскому сто очков вперед. В превосходстве американцев над другими нациями там вас убеждают куда более тонко и дипломатично. Там не будут прилюдно линчевать француза. О, нет!

С экрана будут звучать прелестные французские мелодии, будут демонстрироваться красоты Юга Франции, будет разворачиваться волнующая любовная история между американкой и французом — и вы преспокойно проглотите некоторые фразы главной героини: «обращайся с французским официантом как с дерьмом, и он будет уважать тебя»; «Ты, француз, отравленный алкоголем и никотином»; «Французы едят нездоровую пищу и ненавидят нас» и т. д. Под расслабляющим влиянием солнечных виноградников на экране у вас не возникнет внутреннего протеста против, мягко говоря, однобокой концепции фильма, где француженки показаны лживыми развратницами, а американки — чистыми и открытыми женщинами, ориентированными на вечные ценности; американцы — людьми законопослушными, трезвыми, следящими за своим здоровьем, а французы — бабниками, азартными игроками, пьяницами и транжирами (правда, не лишенными своеобразного порочного обаяния). И все это — не в какой-нибудь грубой пропагандистской листовке, а в милой романтической комедии «Французский поцелуй». Воистину: «кино — важнейшее из искусств».

Как я уже сказала выше, корейская кинематография действует куда более прямолинейно. Она сильно напоминает традиционный народный танец с масками — тхальчхум, в котором заранее известно, где герой, а где негодяй — это, извините за каламбур, у них на морде написано. Так вот, если вас, голубоглазые мои, пригласили сниматься в корейском фильме, знайте, что скорее всего в нем вам будет уготована маска «духа лихорадки» — это то, к чему образ иностранца максимально приближается. За то, что вы под ярким светом софитов наденете эту безобразную маску, изображая «наивную студентку», русского мафиози или шлюху из американского бара, вам действительно хорошо заплатят. Но будьте готовы к тому, что постепенно ваше настоящее лицо с этой маске прирастет, а походка так и останется носками внутрь. За одни голубые глаза гонораров не платят нигде.

Вопрос этот рано или поздно встает перед любым человеком, имеющим корейских друзей, знакомых или сослуживцев. Вас пригласили на праздник. Что подарить? Вопрос это, конечно, индивидуальный. Однако в Корее есть в отношении подарков некоторые правила, традиции, которые полезно знать иностранцу.

Например, на новоселье в Корее принято дарить… мыло и спички. (Мыло можно заменить стиральным порошком.) Эти подарки имеют символический смысл. Мыло дает пену, спички — огонь, а это символы процветания, богатства. Конечно, подарить хорошо бы не по одной пачке этих «символов», а по упаковке, чтобы хозяину пригодилось в будущем.

При открытии фирмы, на учрежденческий юбилей положено дарить большие зеркала. Тоже старый обычай, связанный с поверьями об изгнании злых духов. Считается, что нечистая сила не в ладу с зеркалами.

Что касается свадьбы, то здесь можно расслабиться и не вспоминать лихорадочно, есть ли у вашего друга сервиз на 12 персон или нет. На корейскую свадьбу положено дарить деньги в конвертике — как, собственно, и у нас в России в последнее время.

Вообще же следует учесть, что отношение к деньгам в Корее в корне отличается от российского. Если в России, особенно в интеллигентной среде, деньги считаются чем-то не совсем чистым, дарить их до сих пор как-то неудобно, то в Корее к этому относятся куда проще. Деньги здесь принято дарить даже маленьким детям. Моей Маше корейские знакомые довольно часто пытались вручить деньги за красоту или вежливость. Помню, как ошарашил меня этот обычай в первый раз. Я взяла пятилетнюю Машу на одну деловую встречу в ресторан, предварительно строго проинструктировав, что вести она себя должна будет как мышь.

Дочь дисциплинированно выполнила наказ — во время долгих и скучных разговоров взрослых не издала ни звука. Ее послушание настолько поразило корейцев, что после окончания ужина они пораскрывали бумажники и попытались одарить моего ребенка… десятитысячными купюрами. Моего решительного отказа не поняли и даже, кажется, обиделись.

Как-то раз Маша была приглашена на день рождения к своему приятелю — американскому корейцу. Мы долго думали с ней, что же подарить Крису, полтора часа ходили по рынку и выбрали наконец самую большую, самую красную и самую заводную машинку. И… оказались единственными, кто подарил имениннику игрушку, — все остальные, даже родственники, преподнесли деньги. Правда, выяснилось, что именно наш подарок впечатлил Машиного друга — в свои пять лет он не очень разбирался в денежных купюрах и побросал в угол скучные конвертики, зато машинку буквально не выпускал из рук.