Артур Дойль - Мир приключений, 1922 № 01

— Ее никогда не бывает, — сказал он.

Внезапно изумление охватило меня. Стенлей! Стенлей! Как, но ведь он умер от дезинтерии во время бурской войны!

— Стенлей! — крикнул я, и слова сдавили мне горло: — Стенлей, ведь вы же умерли!

Он посмотрел на меня с тою же тихой, задумчивой улыбкой.

— И вы, — ответил он.

Рассказ загадка А. Е. Зарина.　

В ТИХИЙ осенний вечер, когда заходящее солнце словно последней улыбкой освещает землю и вся природа проникнута неиз’яснимой грустью — она вышла из деревенской школы, в которой жила, прошла через деревню и села на камень под деревом, почти у края дороги.

Дорога шла из Гатчины и здесь двумя разветвлениями уходила в лес— направо и налево.

Сегодня по ней до самого вечера тянулись обозы, проходили войска, мчались автомобили, скакали всадники.

С ночи до зари, на заре, утром и до полудня торопливо шли, отступая, войска белых. Они спасались и сплошной лавиной устремлялись по одной из дорог, идущих через лес.

А позднее стройными рядами тянулись войска Красной Армии и шли через тот же лес по другой дороге. Только к вечеру утихло движенье, углеглась пыль на дороге и природу об яла тишина и мир. Всю ночь и утро гремели выстрелы и ухали пушки и тишина осеннего вечера казалась от этого торжественнее и полнее.

Школьная учительница, Наташа, сидела на камне и смотрела на чернеющий лес, который медленно погружался в темноту. Она была в темном платье, покрытая теплым большим платком, который закрывал ее красивое, строгое, исхудавшее лицо.

Смотря в лес, вдыхая свежий воздух, проникаясь грустью осеннего вечера, она отдыхала от рабочего дня и думала все те же скучные неотвязные думы.

К тому ли готовилась она в жизни, так ли осуществлялись ее мечты о личном счастье? Радостное, беспечное детство, счастливая юность а там— словно налетевший шквал смел с ее дороги всех любящих, все радостное и оставил горе, обиды, разочарования.

Отец и брат убиты на страшной войне, мать умерла и она вдруг осталась одна. В отчаянии она искала дела, чтобы забыться и пошла в сестры милосердия и там встретила его, нанесшего ей последний удар.

Что знала она, неопытная девушка, брошенная, одинокая, о лживых людях, о лживых словах, о человеческой подлости? Он был красив, изящен, весел. Он первый открыл ей счастье любви, озарил ее жизнь теплом и светом.

А потом бросил… позорно бежал, оставив ей холодное, обидное письмо. И снова одиночество и горечь обиды и жажда мести.

Пронеслась революция и Наташа нашла себе приют и работу в сельской школе, но разве к этой доле готовила ее жизнь?..

Она сидела на камне, смотрела на чернеющий лес и воспоминания роем кружились в ее голове.

Он был легко ранен, а потом оставлен в тылу и прикомандирован к госпиталю, где работала Наташа.

При первой же встрече она почувствовала себя в его власти и он сразу понял свое положение.

Любил-ли он?

Наташа горько покачала головой. Такие люди не любят.

Они знают любовь только к себе и для своей прихоти готовы разбить и счастье другого и даже бросить на позор свою жертву. Для них жизнь праздник, пока не пробьет час возмездия.

Где он, что он делает, мелькает ли хоть на миг в памяти его ее имя, ее позор?..

Вечерние сумерки сгущались, повеяло холодом. Наташа плотнее завернулась в платок и собралась встать, когда увидела приближающегося к ней со стороны Гатчины человека.

Она поднялась и остановилась, вглядываясь в подходящего к ней. Он хромал и шел, опираясь на палку, на нем была накинута офицерская шинель с белой перевязью на рукаве. Очевидно это был белогвардеец.

Сгустившиеся сумерки мешали рассмотреть черты его лица.

Он подошел к Наташе, прикоснулся свободной рукой к козырьку фуражки и сказал:

— Здесь проходили белые и красные. Не можете ли вы указать мне, по какой дороге шли белые? Я думал укрыться в Гатчине, но это невозможно. Я спасаюсь от плена и расстрела. Куда мне итти?

При первых звуках его голоса, Наташа вздрогнула, выпрямилась и плотнее завернулась в платок.

Это его голос. Обмануться она не могла.

— Отчего вы не ушли с вашими друзьями на заре? — спросила она глухим голосом.

Он тяжело опустился на камень, на котором раньше сидела Наташа, вытянул больную ногу и беспечно ответил:

Я думал сначала, что наши отобьются. Потом, когда красные заняли город, я спрятался в погреб. Спрятала хозяйская дочь. — Он засмеялся. — А потом отец ее меня выгнал. Спасибо, проводил до какой-то лазейки, И вот я на дороге, без компаса, коня, с одним револьвером и с тысячью опасностей. Куда мне итти? Направо, налево, прямо в чащу?… и нет ни одной папиросы.

— Все также легкомысленны и беспечны? — с горечью сказала Наташа.

— Все также? — с удивлением произнес он. — Откуда вы меня знаете?

— Сергей Петрович Волынцев. Как вас не знать.

Офицер быстро встал и шагнул к Наташе.

— Кто вы?

— Я? Учительница из деревни. Отсюда, — она показала рукой.

— Не то. Ваше имя, откуда вы меня знаете?

— Не все ли равно? Сейчас для вас самое главное знать дорогу к своим.

— Не знаю, — ответил он, — сейчас мне важнее узнать, кто вы?

— Пока мы будем говорить, могут появиться красные…

— Мне все равно… — Волынцев снова опустился на камень. — Я прошу извинить меня, но у меня болит нога.

— Что с ней?

— Пустое. Старая рана, а теперь зашибла лошадь. Ну-с, ваше имя? — он хотел придать голосу беспечный тон.

Она покачала головой — Вам будет тяжело его услышать, а мне назвать себя. К чему?

— Интрига. Словно маскарад, — засмеялся он. — Почти ночь, большая дорога, я спасаюсь от плена и вдруг загадочная встреча. Нет, я не могу уйти.

Она вздрогнула.

Как он может быть так беспечен? Сила духа или полное ничтожество? Неужели то зло, которое он принес ей, не оставило никакого следа в его памяти? — Она подошла к нему:

— Чтобы окончить эту маскарадную беседу, я скажу вам кто я и куда вам надо итти, — прошептала она глухим голосом.

Он встал и придвинулся к ней.

— Меня зовут Натальей Алексеевной Скрыдниной. Наташей. Ваша дорога туда, налево.

Она указала рукой и быстро пошла.

Волынцев сначала отшатнулся, потом выпрямился. — Наташа! — воскликнул он, но она уже скрылась.

Он постоял несколько мгновений, снял фуражку и провел рукой по лицу, но через минуту оправился. Надел пальто в рукава, сорвал белую повязку и, опираясь на палку, пошел по указанному Наташей направлению.

Дорога разветвлялась направо и налево.