Пауль Вернер Ланге - Горизонты Южного моря: История морских открытий в Океании

Ортега придерживался этой инструкции, хотя его потери были большими, чем у противной стороны: два испанца были ранены стрелами и один из них умер, в то время как из жителей Соломоновых островов погиб только один человек. Правда, квартирмейстер становился непреклонным, когда встречался

Житель Соломоновых островов. На лице шрамы-украшения. Гравюра на дереве, XIX век

с проявлениями язычества: «Он выдержал много столкновений с индейцами, в ходе которых сжег много храмов, где молящиеся поклонялись змеям, жабам и другим гадам».

Через несколько дней Менданья увидел нечто еще более отвратительное: островитяне принесли ему клубни ямса и части тела ребенка. Он велел сжечь труп в присутствии того, кто его передал, «чтобы они поняли, что мы не едим человеческого мяса». И хотя Гальего пишет, что жители Соломоновых островов будто бы потупились от стыда, вряд ли они поняли, почему испанцы с таким негодованием отвергли предложенный им трофей охоты за головами. Менданья не дал своим подчиненным выразить отвращение с помощью аркебуз, и это делает ему честь.

Между тем строительство бригантины было закончено. Судно могло поднять на борт тридцать человек со всем для них необходимым. Его исключительная польза наглядно проявилась во время исследования близлежащих островов, например во время ночных плаваний, когда расположение остроконечных коралловых рифов можно было определить лишь благодаря флуоресценции, вызванной наличием в воде мелких организмов. Более

Воин с Соломоновых островов. Гравюра на дереве. XIX век

громоздкий корабль очень скоро наскочил бы на мель. В ходе последующих плаваний под руководством Ортеги и Гальего были обследованы южные и центральные Соломоновы острова: Гуадалканал, Сан-Кристобаль, Малаита, Флорида, Улава и остров Трех Сестер. Почти на всех из них над сверкающей поверхностью моря более чем на тысячу метров поднимались конусообразные вершины гор, покрытые прохладными лиственными лесами. Берега заросли манграми, имевшими корни-ходули, иногда встречались рощи кокосовых пальм, верхушки которых напоминали веера. Вода у берега была темно-голубой, и лишь на расстоянии нескольких сотен метров от пляжа прибойная волна и бирюзовый цвет воды выделяли линию прибрежных рифов. Ветер выносил в море запахи цветов, дым костров, слышались кри-езнакомых птиц. Правда, эта райская местность то и дело становилась ареной кровопролитных стычек с ее темнокожими, ко сложенными и гордыми обитателями. Мужчины были совершенно голые, и только на шее и руках у них были надеты браслеты из листьев, служившие украшениями, а на лицах, тоже для красоты, были нанесены искусственные шрамы, и, конечно, они всегда имели при себе оружие: стрелы и луки, копья, палицы, украшенные искусной резьбой. Нередко они встречали испанцев, высаживавшихся на берег, градом стрел и камней: женщины и дети обычно тоже принимали участие в такой обороне, и часто на берегу оставались один-два трупа.

Педро Сармьенто де Гамбоа тем временем тоже не оставался без дела. Еще до Ортеги он вместе с отрядом из двадцати четырех человек предпринял попытку подняться на горный хребет острова Санта-Исабель, но, столкнувшись с ожесточенным сопротивлением, вынужден был укрыться на песчаной отмели посреди реки. Там преследуемые провели бессонную ночь под проливным дождем в постоянном страхе подвергнуться новым нападениям и в конце концов совершенно обессиленные вернулись в бухту Звезды. Сармьенто показалось, что во время этого похода он обнаружил признаки месторождения золота. Наверное, его сообщение пробудило всяческие фантазии в воспаленных умах и способствовало тому, что острова впоследствии получили название Соломоновых. Во всяком случае, во время плавания никто еще не употреблял этого названия. На островах, открытых Менданьей и его спутниками, современники расположили золотую страну Офир, откуда библейский царь Соломон получал свои сокровища: «И отправились они в Офир, и взяли оттуда золота четыреста двадцать талантов, и привезли царю Соломону» 45 45 Сейчас эта группа островов носит название — острова Тувалу. .

В конце первой недели мая оба корабля и бригантина поплыли к Гуадалканалу. Здесь испанцы нашли хорошее место для якорной стоянки и вступили во владение окружающей местностью, согласно уже заведенному порядку. Островитяне не остались к этому равнодушны: в воздухе засвистели стрелы, воздвигнутый деревянный крест кто-то утащил. Два мертвых островитянина, в том числе вождь, — вот результат первой встречи в бухте, благочестиво названной Гальего Пуэрто-де-ла-Крус. Но все-таки, как записал Гальего вскоре после столкновения, крест островитяне возвратили. Они даже разрешили испанцам набрать Соломоновы острова плодов с кокосовых пальм, принадлежавших убитому вождю, а остальные деревья пометили связками листьев, показав таким образом, что это их собственность. 19 мая Менданья разрешил примерно трем десяткам солдат отправиться на поиски золота.

Деревянный идол с нагрудным украшением из перламутра.

Вероятно, они обнаружили золото в наносном песке реки, находившейся неподалеку, неоднократно пытались намыть вожделенный металл, но им все время мешали воинственные местные жители и сильное течение. Единственное, что удалось раздобыть, это несколько кур, но поскольку дневной рацион испанцев к тому времени был урезан до полуфунта корабельных сухарей и такого же количества вяленого мяса, то и такой добычи было достаточно, чтобы вселить веру, что «они нашли лучшую землю».

Но это было ошибкой. В течение последующих дней командиры и другие участники экспедиции склоняют Менданью разграбить одно из многочисленных поселений неподалеку, чтобы запастись свежими продуктами питания. После того как все попытки мирным путем сторговать провизию оказались напрасными, Менданья больше не может удерживать своих людей. Настал звездный час Сармьенто. Уже во время первого нападения ему и его спутникам удалось награбить много таро, ямса, кур и свиней. Но в их отсутствие островитяне обезоружили оставленных охранять лодку матросов и только принялись выяснять строение их бедер, как подоспевшие мародеры выручили своих товарищей из крайне неприятного положения. В другой раз темнокожие воины оказались более удачливыми. Они захватили десятерых матросов, посланных за пресной водой, и убили девятерых из них. Десятого, тяжело раненного, удалось отбить. То, что последовало затем, можно назвать самой настоящей колониальной войной. Попытка испанцев оправдаться тем, что они якобы хотели отомстить за растерзанных товарищей, выглядит наивно, ведь они первыми причинили островитянам несравненно больше страданий.