Эдуард Толль - Плавание на яхте Заря

Что касается религии якутов, то их представления чрезвычайно просты и наивны: существует бог-отец, богоматерь, бог-сын и святой Николай, который также могуществен, как все трое вышеназванных. У повелителя всей земли бога Тангара, как и у каждого властелина, имеются свои помощники, подобно тому, как у каждого купца есть для помощи приказчики. Если хочешь, чтобы удалась сделка с купцом, надо подарками расположить приказчиков в свою пользу. Точно таким же образом святому помощнику великого Тангары должен быть при случае преподнесен подарок, например свечка, чтобы он позаботился о хорошем месте в небесном царстве. Большие церковные праздники известны всем обитателям тундры, но Джергели выделялся среди остальных точным знанием всех праздников в году, которые он почти безошибочно перечислял по порядку. Для путешественника имело практическое значение знать главнейшие праздники и их якутские названия, так как обитатели высоких северных широт не знают названий месяцев, как и чисел, а определяют время по соответствующим праздникам. Представляю т интерес праздники, связанные с наблюдениями над природой. Так, например, Иегорьеп — Егор — (6 мая н. ст.) соответствует самому раннему начал у снеготаяния в Усть-Янске. Царь Крстакин — Константин (3 июня н. ст.) — совпадает с временем прилета на острова птиц (гаги, гребенушки). Михайла (21 ноября н. ст.) — начало полярной ночи в устьянской тундре и т. д.

Однажды вечером (это было в воскресенье 9 марта), перед тем как ложиться спать, я увидел, что Джергели подошел к Оммунджа, подал ему руку, поцеловал и сказал «прости». Его примеру последовали остальные присутствующие, сказав друг другу «прости», причем некоторые из них трясли только руку. Истипан почтительно поцеловал руку своему отцу и его старому другу. Они подошли также ко мне, чтобы сказать мне «прости». Я не сразу понял значение этой сцены и спросил, не решили ли они сегодня разъехаться и не думают ли оставить меня одного или же хотят предварительно выспаться? Тогда мне объяснили, что они просили друг у друга и у меня прощение, так как сегодня большой церковный праздник. Теперь я понял, почему мои друзья стояли сегодня особенно долго перед своей Иконой, крестились и отвешивали низкие поклоны. Икону носят на пруди в кожаном мешочке и берут постоянно с собой в дорогу. В доме «тангару» вешают в углу против камелька, а в чуме привязывают к шесту против входа. Отправляясь на охоту, кочевники оставляют его дома, как ничего не смыслящего в охоте. О ловле песцов, как и обо всем, касающемся природы, «тангара», по их мнению, также не имеет никакого представления. Специалистами в этих делах считаются «ичиты» различных областей: островной, морской, живущий на материке и т. д. Об этих «ичитах» мало что известно. Мои собеседники рассказали только, как в давние времена островный «ичита» явился однажды промышленнику. Это было зимой в тундре на материке. Промышленник осматривал свои капканы и, к своему большому огорчению, не нашел в них ни одного песца. В это время с севера с островов приехал на нарте седой человечек, одетый в белые меховые шкуры. В его нарту были запряжены белоснежные собаки. Человечек подсел к якуту и спросил, нет ли у него при себе колоды игральных карт? Якут, который, как и все промышленники, не мог отказать в просьбе игроку, достал в ближайшем жилье колоду карт, и тогда началась азартная игра. Седой человечек начал метать банк и проигрывал раз за разом, но не успел якут взыскать свой выигрыш, как человечек собрал карты и уехал с такой быстротой, что якут не смог крикнуть ему вдогонку даже бранного слова. В это мгновение его взгляд упал на песцовый капкан, там находился придавленный насмерть песец. Во втором капкане тоже был песец и так пошло дальше — во всех капканах оказались песцы, Промышленник стал за один день состоятельным человеком. Белый человечек оказался островным «ичитой», но с тех пор больше никто его не видел. Все сведения о нем ограничивались тем, что он был страстным картежником. Якуты говорят, что и все остальные «ичиты» собираются вместе, чтобы играть в карты. Когда проигрывает островной «ичита», а материковый в выигрыше, в тот год на материке много песцов, а на островах песцов почти не встречается. Таким же образом объясняется неравномерность появления стад диких оленей и их численности. Якуты полагают, что «ичиты» проигрывают не только песцов и оленей, но и мамонтовые бивни.

Утром Джергели и Оммунджа уехали на охоту. На ровной тундре, где нет байджарахов, под защитой которых охотник мог бы незаметно приблизиться к оленям, эвены пользуются оленьей упряжкой. Обнаружив диких оленей, охотник объезжает широким кругом стадо по низине под защитой какой-либо возвышенности, чтобы приблизиться с наветренной стороны. Когда он выходит из-под прикрытия, начинается бешеная охота, успех которой зависит от стремительности бега оленьей упряжки и ловкости самого каюра. Джергели вернулся вскоре после полудня с пустыми руками. Оммунджа оставался дольше, из чего мы заключили, что он вернется не без добычи. Наше предположение вскоре подтвердилось — Оммунджа привез двухлетнюю оленью самку. Старик сильно устал и все же сиял от удовольствия, что ему удалось при помощи подаренных мною ружья и патронов добыть для меня мясо. Рога этого оленя я сохранил на память. Меня тронуло прекрасное ц вполне естественное разделение труда, имевшее место у стариков: утомленный охотой Оммунджа, усевшись у огня, подкреплялся чаем и курением бесконечного числа трубок, а в это время его друг Джергели, который был на десять лет старше, свежевал оленью тушу, Истипан распрягал упряжку. После того как Джергели содрал шкуру с ног оленя, началось пиршество. Каждый хватал левой рукой кость, на одном конце которой были слегка подрезаны сухожилия, захватывал зубами конец жилы и отрезал его быстрым, ловким движением остро отточенного ножа, держа его в правой руке и проводя им снизу вверх вплотную мимо носа и рта. Кто не привык к этому зрелищу и не был знаком с ловкостью едоков, невольно смотрел на землю, ища там глазами отрезанный кончик носа участника пиршества и одновременно инстинктивно дотрагивался до своего собственного носа. Неподражаемая ловкость такой ухватки находила объяснение в том, что у моих друзей, за немногим исключением, нос устроен иначе, чем у нас — у них он более плоский, так что нож может скользить отвесно вверх от линии губ, не задевая его кончика. У тунгусов и якутов скуловые дуги настолько резко выступают вперед, что у некоторых нос полностью складывается по линии профиля, что благоприятно сказывается на его защите от леденящего бокового ветра.

Доктор Вальтер в магнитно-метеорологическом домике