Эдуард Толль - Плавание на яхте Заря

План научного городка на острове Наблюдений:

А — дощатый домик для магнитных наблюдений; Б — астрономический снежный домик (для пассажного инструмента и маятникового прибора); В — снежный домик для магнитных наблюдений; Г — азимутальный столб; Д — палатка.

Вчерашний вечер меня утомил. Был день рождения наших «близнецов», а именно Бирули и доктора, которые по странной случайности родились в один день. Им вчера исполнилось по 36 лет. Фома приложил много стараний, чтобы отметить этот день праздничным угощением. К завтраку был подан пирог и холодное блюдо из мозгов с гарниром, к обеду — прекрасный суп с маленькими паштетами, тушеное жаркое из оленины и компот из консервированных фруктов, украшенный двойным вензелем из жженого сахара. После обеда я сварил кофе мокко, а Бируля принес из своей каюты абрикосовый ликер. Когда ликер был выпит, появился доктор с бутылкой бенедиктина, которая была тоже почти вся выпита. Один из «виновников торжества» — Бируля, несший дежурство, боролся каждый час со снежной бурей, снимая показания термометра и определяя силу ветра. Вечером разговор перешел в научный спор по вопросу, почему Таймырская земля необитаема, и коснулся затронутой мною проблемы о ледниковом периоде.

Ночью я спал плохо и чувствовал себя весь день усталым. Сижу снова за работой в своей лаборатории. Чувство одиночества сжимает сердце. Возможно, на моей родине сегодня теплый солнечный октябрьский день, но у тебя, вероятно, дождливо и пасмурно на душе!.. Сколько еще времени продлится разлука?

Понедельник 5 ноября . Сегодня великолепный зимний день. 15° мороза, легкий, едва заметный южный ветерок. В южной части горизонта разгорается алая утренняя заря и на открытом воздухе достаточно светло, чтобы видеть окружающее, но для работы в каюте необходимо искусственное освещение.

10 часов утра. На борту мир и тишина. Зееберг ушел с машинистом Клухом на работу, Коломейцев, Бируля и Колчак поехали на собаках со Стрижевым в качестве каюра к заливу Актиния. Вальтер на дежурстве, а я иду с Матисеном на остров, чтобы ознакомить его с употреблением бура при бурении скважины для измерения температуры почвы. Продолжается подготовка к зиме. Я распорядился сделать высокий порог у дверей лаборатории, обить двери паклей и холстом и обложить стены снегом. При сильном ветре температура в лаборатории опускается много ниже 0°, и зоологические препараты, консервированные в формалине, как и гидрологические пробы, могут пострадать от мороза, если не топить печь днем и не обогревать помещение ночью керосиновой печкой. У себя в лаборатории я поддерживаю +6°, однако на полу под письменным столом температура не поднимается выше 0° В остальных помещениях тепло и сухо, только на наружных стенах некоторых кают в палубной надстройке осаждается влага, образующая кое-где, например в каюте Коломейцева и моей, маленькие «глетчеры». При усиленном высушивании каюты керосиновой печкой можно было бы этого избежать. В помещениях команды и машинистов сухо и тепло. Матисен сконструировал практичный бур, который хорошо действовал в замерзшем грунте.

Вторник 6 ноября . Завтра исполнится четыре месяца со дня нашей разлуки в Бергене. Ждать остается еще в шесть раз больше. Пишу сейчас книгу. Ни одной минуты не оставляю неиспользованной и все же должен бороться с несвойственной мне вялостью. Пополняю пробелы в своих знаниях. Надеюсь, все будет хорошо — у меня хорошие сотрудники...

Сегодня ходил с Вальтером и Бирулей к южному побережью. Там мы расстались. Страшно тоскливо в тундре, она угнетает своим однообразием и безжизненностью. Что будет, если мы потеряем свою яхту, свой теплый кров? Что бы избежать возможности пожара, единственной в этом смысле опасности, я распорядился, чтобы боцман спускался в трюм с фонарем не иначе, как в сопровождении одного из офицеров или цоктора. Кроме него только Огрин имел право спускаться в трюм с фонарем для ежедневных измерений уровня воды в трюме.

Среда 7 ноября . Просмотрев список снаряжения, я обнаружил, что заказал слишком мало лапландской обуви. Правда, тобары [46] Ненецкая обувь, надеваемая поверх пим наподобие галош, сшита из оленьей шкуры шерстью наружу.— Я. В. могут служить взамен лапландской обуви, но тем не менее надо заготовить для смены запасную обувь из парусины, а именно — сшить гамаши по образцу торбасов, подошву сделать из юфтовой кожи, а верх окантовать сукном и пришить ремень для скрепления. К ним придется сшить наколенники по эвенкскому образцу, надо также заготовить ветронепроницаемую одежду из парусины.

Четверг 8 ноября . Печка в кают-компании настолько дымит за отсутствием тяги, что выкуривает всех из помещения. Приходится открывать обе двери и верхний люк для проветривания; в результате в кают-компании постоянно стоит стужа. После утепления в лаборатории температура держится около +6°. На ночь зажигаем керосиновую печку, которая поддерживает температуру выше 0°. У меня в лаборатории гость, который спит здесь и ночью,— это Туркан, прекрасный вожак из моей упряжки. Он находится в тепле в качестве пациента, так как страдает потливостью. По словам Стрижева, этот недуг встречается иногда у устьянских собак.

Фома все еще не может свыкнуться с экспедиционными условиями. Он скучает без обстановки петербургского ресторана «первого разряда», раздражителен, ко всем придирается и обвиняет во всем своих товарищей.

План снежного домика для дежурных наблюдателей

Вчера я поручил Матисену начать предложенную им постройку снежного домика возле станции для дежурных, выполняющих наблюдения. Он набросал план, с которым я вполне согласился.

Пятница 9 ноября . Дни быстро проходят в планомерной работе. Зима только что началась, а я уже опасаюсь, что не хватит времени для всех необходимых работ, или, вернее, оно недостаточно рационально расходуется. Предобеденное время ушло сегодня у меня на уборку моей крошечной лаборатории и наведение порядка в письменном столе. Вчера я начал измерять собак. Чистокровных очень мало и они, к сожалению, кастрированы. Вина моя! Упустил обусловить при заказе.

Суббота 10 ноября . Просидел всю неделю за письменным столом — начал писать о фиорде Гафнера. Завтра, в воскресенье, хочу выйти на воздух насладиться жизнью! Днем на несколько часов рассветает, но в каюте давно нельзя работать без лампы.

Работаю с 9 или 9 1/2 часов утра до 9 или 9 1/2 часов вечера с перерывами для еды от 12 до часу, от 3 до 4 и от б до 7 1/2 часов, следовательно, всего 8—9 часов, соответственно общепринятому рабочему дню. Чувствую себя хорошо, но временами появляется неуверенность в своих силах. Разрешу ли поставленную задачу и смогу ли выполнить все предстоящие работы?