Эдуард Толль - Плавание на яхте Заря

Сегодняшнее определение положения показало, что нас сильно отнесло, как и вчера, на северо-запад. Накануне наивысшая широта, достигнутая яхтой в неизведанных водных пространствах, составляла 77°35'.

Сегодня идем хорошо, при благоприятном ветре и относительно ясной погоде. При помощи парусов делали большей частью 5,5 узлов. На малых глубинах при замедленной скорости проходили около 4 узлов. Таким образом, завтра должен показаться Котельный. Температура воздуха днем — 0,5° и воды — 0,1°.

День прошел в подавленном и мрачном настроении. Все были задумчивы и молчаливы. Один только Матисен пребывал, как и всегда, в веселом расположении духа.

Сегодня видели моржа и стаю плавунчиков, направлявшихся с северо-запада на юго-восток.

Если высадка на берег удастся в ближайшую зиму, то могу рассчитывать обойтись без третьей зимовки. Но все же я должен быть готов покинуть в будущем году судно на длительное время.

Понедельник 16 сентября . В 9 часов утра показалось побережье Котельного. Идем вдоль берега на юг к Нерпичьей бухте, глубина здесь 22—24 м. Как отличается этот плоский берег от незабываемого мыса Эммы! Вчера и сегодня температура воды и воздуха постепенно повышалась. Ночью шел дождь, который смыл ледяную корку и ледяные сосульки со снастей; подтаявший лед градом падает на палубу. Сегодня в 8 часов утра температура воды снизилась на полградуса, что свидетельствует о скоплении льдов у побережья. Часом позже это подтвердилось. В то же время шел мокрый снег и после кратковременного прояснения снова появился узаконенный туман.

8 часов вечера. Стоим на якоре в Нерпичьей бухте — великолепная погода, прекрасный закат! Здесь люди! Вот человек приближается к борту! Есть ли для меня письма с родины?!

Я сделал дальнейший шаг и обеспечил себе еще одного товарища на третий год для острова Беннета. Простишь ли ты это мне?!

Вторник 17 сентября . События быстро следуют одно за другим. Начну с последнего, самого неприятного. В глубине Нерпичьей бухты имеется гавань, защищенная отмелью от любого натиска льдов. Через отмель тянется канал 23 м шириной. Когда мы проходили по каналу, яхта была отброшена ветром и течением к берегу. Это произошло в 3 часа. До 5 часов 30 минут продолжались тщетные попытки доставить вельботом на отмель завозной якорь и манильский канат. На вельботе находились четыре матроса под командой гидрографа. Шли против ветра (11 м ЗСЗ) при приливном течении и сильном прибое. Попытки оттянуть яхту остались безрезультатными. Вскоре ветер резко усилился, и вельбот оказался среди плавучих льдов. Только благодаря своевременному распоряжению гидрографа перерубить канат и выбросить за борт тяжелый якорь вельбот был спасен. Мы были бессильны бороться с ветром и течением среди льдов. Пришлось пережидать отлив. Такое критическое положение могло расстроить составленный мною ночью прекрасный план, возникший в связи с неожиданной встречей с Воллосовичем, который рассказал о своих замечательных достижениях! Покидая Европу, я просил Воллосовича позаботиться о том, чтобы в августе месяце этого года в Нерпичьей бухте нас ждал промышленник, с которым я мог бы отправить сообщения и получить почту. При этом я упомянул, что был бы несказанно рад встретиться там лично с самим Воллосовичем, хотя на это я не мог рассчитывать, так как полем его деятельности был остров Новая Сибирь. Согласно моему письму Воллосович составил свой маршрут с таким расчетом, чтобы сперва объездить Новую Сибирь, а затем провести лето на Котельном. В течение нескольких недель он поджидал прибытия «Зари» и наконец вчера, возвращаясь от устья реки Решетниковой, заметил нашу яхту. С предельной скоростью, с какой собаки могли везти нарту по едва прикрытой снегом тундре, он поспешил нам навстречу и почти одновременно с нами прибыл к северо-западному берегу. Нерпичьей бухты.

Тем временем стемнело — было уже 8 часов 30 минут вечера. Ветер завывал все сильнее и сильнее. Льдины беспрерывно ударялись о борта судна. Матросы и офицеры вконец изнурены. Жаль моего веселого капитана, он совершенно подавлен, и мое подбадривание мало ему помогает.

Прибыв к Нерпичьей бухте, Воллосович видел, как мы маневрировали, спустили вельбот и бросили якорь. Он пытался привлечь наше внимание ружейными выстрелами и пламенем костра. Когда немного стихло, я направил гидрографа на вельботе за находившимися на берегу людьми. Ко всеобщей радости, это оказался именно Воллосович. За торжественно накрытом столом он рассказал в освещенной в его честь электричеством кают-компании о своих работах и переживаниях.

Неожиданно мы ощутили сильный толчок, но это была не льдина; киль нашего судна наткнулся на камень и сел на него форштевнем. В 9 часов во время прилива удалось освободить переднюю часть судна и сойти с мели, дав задний ход, но несколькими минутами позже мы снова сели на банку ахтерштевнем.

На этот раз виной всему была темнота и одновременно течение, которое отличалось такой силой, что при полном заднем ходе наша слабая машина не могла с ним справиться.

Воллосович не только отлично устроил склады, он получил также интересные геологические данные во время своих исследований. Какая счастливая встреча здесь на Котельном! И вот появился новый план: выстроенный здесь Воллосовичем дом может быть в течение одного или двух дней разобран и погружен на «Зарю»; далее, Воллосович в избытке обеспечен собаками, так что 30 из них сможет уступить нам; наконец среди его промышленников имеются два, которые, возможно, согласятся принять участие в моей экспедиции на остров Беннета. После крайне необходимого всему экипажу отдыха и после чистки котла мы должны идти так или иначе к мысу Эммы и там высадиться. «Заря» возвратится обратно на остров Котельный, а в будущем году придет за нами.

Среда 18 сентября . На якоре в Нерпичьей бухте. Пока сидели кормой на банке, толчки были менее резки. Не будучи в силах что-либо предпринять, мы улеглись на койки. Матисен был вконец изнурен, так что заснул за разговором у меня в лаборатории. В 3 часа ночи он вбежал на мостик, что было своевременно: в бухту нагнало ветром и приливной волной много воды, и ее уровень заметно поднялся. Матисен немедленно распорядился дать ход, и мы благополучно снялись с банки, при этом прочный киль нашего судна и обшивка не были повреждены. Освободившись, «Заря» прошла каналом в залив, где 20 минут спустя Мы бросили якорь.

Сегодня тихая погода. Наладилось сообщение с островом. Воллосович, получив за вчерашний день представление о превратностях тревожной жизни моряков, перебрался сегодня на берег, чтобы завербовать обоих каюров. Стрижев будет его поддерживать в переговорах.