Рихард Хенниг - Неведомые земли. Том 3

Как бы то ни было, тогдашний правитель Персии Абага, как доказал Ремюза, [22]был весьма заинтересован в установлении хороших отношений с христианскими государствами, поскольку его монгольскому царству больше всего угрожало нападение сарацин. На этот раз обстановка сложилась иначе, чем в 1145, 1117 и 1221 гг. (см. т. II, гл. 115 и 119). Христиане и монголы как бы поменялись ролями. Теперь монгольский правитель искал поддержки у христиан, и его больше всего устроило бы, если бы папа Николай III (1277—1280) начал призывать к новому крестовому походу против сарацин в Египте. [23]Из политических соображений Абага стремился к дружбе с папой и, дабы расположить в свою пользу главу христианского мира, просил его о посылке миссионеров, с тем чтобы они начали действовать в Персии, а затем в Китае. В письме Абаги содержалось сообщение, несомненно обрадовавшее папу, но определенно не соответствовавшее действительности, будто великий хан уже принял крещение. [24]Вряд ли это сообщение было продиктовано искренним заблуждением, вероятно, мы имеем дело с преднамеренной мистификацией, чтобы добиться благосклонного отношения к стремлениям Абаги. Но у папы не было основания не доверять столь желанному известию, видимо возбудившему в Риме честолюбивые надежды. Он поспешил удовлетворить просьбу Абаги о посылке миссионеров и направил к персидскому ильхану пять францисканских монахов: Джерардо из Прато, Антонио из Пармы, Джованни из Санта-Агаты, Андреа из Флоренции и Маффео из Ареццо. Им были вручены письма как к ильхану Абаге, так и к великому хану. Оба письма датированы 1 апреля 1278 г. [25]В первом из них говорилось, между прочим, и следующее: «По усмотрению твоей мудрости они должны при подходящем случае лично отправиться к названному великому хану, дабы и там трудиться для спасения душ».

В письме к великому хану, которое, к сожалению, так и не попало в руки адресата, было написано, что до Рима дошел слух о его крещении. Поэтому и монахи должны были заняться в империи Катай дальнейшим распространением христианства.

Однако и над этой миссией нависло несчастье. Когда францисканцы уже были в Персии или вскоре после их приезда, 1 апреля 1282 г. умер Абага, дружелюбно относившийся к христианам, а его преемник хан Ахмед (1282—1284), перейдя в мусульманство, стал врагом христиан. Оп разрушал христианские церкви и преследовал приверженцев этого вероучения. Что стало с францисканцами, неизвестно. Возможно, они были убиты Ахмедом, во всяком случае, в Китай они не попали. Не исключено, что они тоже «из-за некоторых [149] препятствий должны были вернуться», как говорится в письме Тосканелли от 1474 г. Неизвестно, откуда дошли эти сведения до Тосканелли.

Этот великий флорентийский ученый, живший 200 лет спустя и правильно охарактеризованный в эпитафии на его памятнике как « iniziatore della scoperta dell’America » [инициатор открытия Америки], на основе своих тесных связей с папским двором имел, очевидно, возможность хорошо ознакомиться со всеми рассмотренными выше взаимоотношениями между монгольскими правителями и римской курией. Это дало ему основание посоветовать португальскому королю организовать плавание на запад через океан в Восточную Азию (см. т. IV). От Тосканелли узнал позднее и Колумб о событиях минувших лет, и это вдохновило его на отважный замысел предпринять свой исторический подвиг 1492 г. Об этом свидетельствует приведенная в начале главы цитата из «Пролога» Колумба к его «Дневнику».

Как бы то ни было, но враждебное отношение хана Ахмеда к христианским проповедникам помешало им попасть в Китай около 1284 г., когда там еще находились Поло. Это в известной мере расстроило планы христианизации Китая, для которой тогда открывались широкие перспективы.

Вскоре после этого, 10 августа 1284 г., хан Ахмед был убит, а его преемник Аргун возобновил попытки восстановить связи с папой. Аргун до самой своей смерти (7 марта 1291 г.) неизменно относился доброжелательно к западной культуре и христианской религии. Этот правитель также руководствовался политическими расчетами: «Он намеревался покорить Палестину и Сирию и поэтому хотел завоевать благосклонность христианских правителей». [26]По той же причине Аргун покровительствовал христианским купцам, торговавшим в его государстве, о чем свидетельствуют некоторые документы того времени. [27]

Как раз в течение семилетнего царствования Аргуна (1284—1291) в Тебризе вел постоянную торговлю один купец из Пизы, по имени Иол или Одзол.

Письмо Аргуна было написано 18 мая 1285 г., когда престол святого Петра занимал папа Гонорий IV (1285—1287). Доставило это послание в Рим посольство, состоявшее из несторианского епископа Раббена Каумы, одного персидского вельможи и толмача Угетаса. [28]Но поскольку документы, относящиеся к понтификату Гонория IV, ни слова не сообщают о прибытии таких послов, следует полагать, что их путешествие по неизвестной причине затянулось и что они попали в Рим, как предполагал еще Ремюза, только в период между смертью папы Гонория IV (3 апреля 1287 г.) и вступлением на престол Николая IV (20 февраля 1288 г.). [29]

На новую просьбу персидского правителя прислать к нему христианских миссионеров папа ответил в апреле 1288 г. отправкой Джованни Монтекорвино [150] в государство ильхана Аргуна, о котором очень часто упоминал также Марко Поло.

Письмо паны, которое Джованни Монтекорвино доставил ильхану Аргуну, по своему содержанию аналогично письму к Хубилаю, цитировавшемуся выше. В хрониках Райнальда и Ваддинга буквальный текст этого документа приведен перед письмом к Хубилаю.

В 1289 г. Монтекорвино снова вернулся в Рим. [30]

Во второй раз Монтекорвино отправился в Азию, видимо, в 1290 г. Но и теперь у этого путешественника не было причин к особой спешке. Монтекорвино через Персию проследовал прежде всего в Индию, где провел 13 месяцев преимущественно на Коромандельском берегу в общине христиан-фомистов. Отметим кстати, что несколько позднее в одном источнике об этих христианах упоминается как о владельцах большинства индийских перечных плантаций. [31]Монтекорвино заручился сотрудничеством богатого купца Пьетро из Лукалонго, позднее сопровождавшего его в Китай. Располагая большими средствами, Пьетро очень облегчил деятельность Монтекорвино. Помогал ему также брат Никколо из Пистон, но тот умер еще в Индии и похоронен в церкви христиан-фомистов.

Еще из Индии Монтекорвино отправил папе помещенное выше важное письмо о собранных им сведениях.

Письмо было написано 22 декабря, но в каком именно году, в оригинале, как уже отмечалось, точно разобрать нельзя. Прежде обычно его датировали 1291 или 1292 г. Но поскольку автор письма заказывает, что до 1291 г. он находился в Тебризе, а затем еще 13 месяцев пробыл в Индии, мы могли бы предположить, что подходит только 1292 г. [32]Однако это противоречило бы хронологии других событий. Ведь в следующем письме, от 1306 г., Джованни Монтекорвино подчеркивает, что он прожил в Пекине два года еще при правлении Хубилая. Но Хубилай скончался в 80-летнем возрасте в феврале 1294 г. Если письмо было написано уже в декабре 1292 г., то Монтекорвино не мог прожить в Пекине два года до кончины Хубилая. Ведь только путешествие из Индии в Пекин должно было отнять целый год. Следовательно, Монтекорвино мог прибыть в Китай не раньше конца 1293 г., то есть только за два месяца до смерти Хубилая.