Рихард Хенниг - Неведомые земли. Том 3

В гл. 118 и последующих главах этого тома мы уже говорили о том, что в середине XIII в. западные государи, включая папу, неоднократно пытались установить связи с могущественной Монгольской империей в Азии. Великий хан Хубилай несколько раз обменивался письменными посланиями с папой (см. гл. 126). Посольство, которое Хубилай направил к папе, не достигло места назначения, так как посол заболел во время путешествия (см. стр. 97). Все же монгольские послы из Персии, как уже говорилось (см. гл. 131), еще в 1287—1288 гг. появлялись при дворе папы в Риме. Монгольский правитель в Персии Олджайту, второй сын и наследник часто упоминаемого Марко Поло ильхана Аргуна, в 1305 г. принял решение направить послов с письмами одновременно к королям Франции и Англии, к султану Египта, а возможно, даже к папе и к королю Австрии Альбрехту I, чтобы предложить всем им дружественный союз. Какие политические цели он этим преследовал, точно установить нельзя.

До нас дошло только письмо, адресованное французскому королю Филиппу Красивому (1285—1314). В начале XIX в. этот документ обнаружил Ремгоза и опубликовал в оригинале. [2]Русский ученый Я.И. Шмидт попытался сделать первый перевод. [3]Позднее принц Ролан Наполеон Бонапарт проверил оригинал и внес исправления в текст. [4]Наконец, Котвич на Варшавском конгрессе историков в 1933 г. предложил новый, более надежный перевод, который положен в основу приведенного выше текста.

Неизвестно, ответил ли на это письмо король Филипп, но можно предположить, что такой ответ последовал, ибо через два года во Францию было направлено второе монгольское посольство. До нас дошел только ответ английского короля, но он имеет менее важное значение, и поэтому мы воздержались от его передачи. Ответное письмо исходило от короля Эдуарда II, вступившего на престол 7 июля 1307 г., вслед за своим отцом Эдуардом I, которому адресовано послание Олджайту, и было написано в конце 1307 г. Эдуард II не высказывал в нем своего мнения относительно предложения о союзе, ограничиваясь [164] двумя-тремя любезными фразами. Другие ответы не сохранились. Неизвестно также, как отнесся к предложению Олджайту султан Египта.

«Что может быть лучше согласия?» — спрашивает монгольский правитель, потомок грозного Чингис-хана, который со своими наследниками уничтожил 13 млн. человеческих жизней, чтобы утвердить Рах mongólica ! [5]Как обстояло дело с «согласием» в самой Монгольской империи, показывают не только рассказы Марко Поло о войнах монгольских правителей Персии против своих ближайших родственников, [6]но и тот факт, что сам инльхан Олджайту, автор письма, в 1307 г. был изгнан восставшим вассалом и, вероятно, убит. [7]Что касается превозносимого в письме согласия, якобы царившего в Западной Европе, то весьма красноречивым комментарием к нему являются войны короля Филиппа против Англии, Арагона и Фландрии, его резкие споры с римским престолом, закончившиеся пленением папы Бонифация VIII в Ананьи (7 сентября 1303 г.), жестоким, продиктованным корыстолюбием короля преследованием Ордена тамплиеров и сожжением последнего великого магистра этого ордена Жака Бернара де Моле (11 марта 1314 г.). Итак, переписка ильхана Олджайту и посылка им различных миссий в Западную Европу неприятно напоминают облеченные в красивую форму, но отнюдь не безобидные по своему содержанию ноты и речи дипломатов нашего времени.

Туда [к Счастливым островам], по преданию отцов, пристал вооруженный флот генуэзцев. [1]

Теперь уже не приходится сомневаться в том, что древним были известны Канарские острова, разумеется за исключением Ферро и, вероятно, также Пальмы. [2]Хотя подобная возможность в свое время отрицалась различными исследователями, уже Гумбольдт довольно твердо выступил в поддержку предположения о том, что древним был знаком этот архипелаг, включая острова Мадейрской группы. [3]Рассказы Гомера о Елисейских полях на самом дальнем Западе, [4]повторные сообщения во времена Гесиода [5]о μακάρων νισοι (первоначально, вероятно, острове Макар, то есть острове Мелькарта [6]), а также о fortunatae insulae [«Счастливых островах»] нельзя было бы понять, не допуская знакомства древних с Канарскими островами. [7][166]

Лучший специалист по Канарским островам англичанин Джордж Глас еще в XVIII в. с полной уверенностью утверждал:

«Не подлежит сомнению, что древние кое-что знали об островах Мадейрских, Канарских, Зеленого Мыса, а также о противолежащем побережье Африки… Скоро ученые убедятся, что они знали все острова». [8]

Что касается островов Зеленого Мыса, то это утверждение спорно, но в остальном оно правильно.

Но не подлежит также сомнению, что после, крушения Римской империи и упадка эллинской науки на 1000 лет были забыты и Канарские острова (см. т. I, гл. 6). Сохранились, пожалуй, лишь названия , данные Канарским островам Плинием [9]и Птолемеем, [10]хотя зачастую в неузнаваемо искаженной форме. Во всяком случае, их старые латинские названия встречаются у многих средневековых писателей. Ирландский монах Дикуил упоминал, например, в 825 г. три острова: Юнонию, Ниварию (Тенерифе) и Канарию (Гран-Канария). Он даже привел следующую деталь, заимствованную из античной литературы: in еа aedificiorum durant vestigia [на нем сохранились следы зданий]. [11]Но плавали к Канарским островам так редко, что в XIV в. они, безусловно, были открыты заново, хотя даже Венсан Бове около 1260 г. знал еще их старые названия. [12]

Между тем Канарские острова, разумеется, не были необитаемыми. Там жили загадочные гуанчи, принадлежавшие к северной расе. Чистый антропологический тип этой народности исчез еще в XVII в., но его черты проявляются и теперь у потомков смешанных браков. Неизвестно, когда и при каких обстоятельствах попали на Канарские острова эти северные люди. Коссинна полагает, что они могли быть занесены туда еще в III в. до н.э. мощным потоком северян, который докатился тогда до Северной Африки. Гумбольдт, например, считает, что гуанчи, очевидно, «с давних пор» осели на Канарских островах. [13]Но весьма возможно также, что мы имеем дело с потомками готов, вандалов или других германских племен, занесенных на Канарские острова только во время великого переселения народов в начале средневековья.

Когда мавританский царь Юба II основал в древности свои фактории на Канарских островах (см. т. I, гл. 6), они были необитаемы (но все ли?). Однако там были обнаружены следы древних строений, свидетельствовавшие о более раннем заселении. [14]Хотя эти древнейшие жители чаще всего ютились [167] в пещерах, установлено, что они уже были знакомы также с каменными жилищами. [15]Ранняя история Канарских островов все еще в значительной степени остается загадкой (см. гл. 143). Во всяком случае, гуанчи, антропологические признаки которых еще и теперь часто обнаруживают у жителей островов, вероятно, когда-то раньше находились «на более высоком уровне жизни», чем теперь, «когда их общество в результате длительной изоляции деградировало до убожества диких племен». [16]Как бы то ни было, вплоть до XIV в. нигде ничего не знали о гуанчах. А сами Канарские острова свыше 1000 лет ассоциировались в памяти людей только с названиями, встречавшимися в античных литературных источниках.