Рихард Хенниг - Неведомые земли. Том 3

В сообщении говорится, однако, только о посланных «судах» ( markah ), без их характеристик. Двух тысяч морских судов у султана Мали, видимо, никогда не было; гораздо вероятнее, что он не располагал ни одним таким судном. Его 2 тысячи судов на самом деле были, очевидно, простыми речными лодками для сообщения по Нигеру. Если экспедиция «для определения протяженности океана» действительно предпринималась на такого рода судах, то нас не должен удивлять ее трагический исход и гибель самого султана, одержимого страстью к исследованиям. Между имевшейся в его распоряжении флотилией и масштабами поставленной задачи было такое баснословное несоответствие, что только при полном незнании океана и таящихся в нем опасностей могла возникнуть мысль об этом самоубийственном предприятии.

Тот факт, что при этом плавании действительно были использованы обычные весельные лодки, вытекает из следующих соображений. Насколько нам известно, у коренных народов Западной Африки никогда не было парусных судов, но если бы африканцы действительно отважились выйти в море на парусниках, они, попав в зону пассатов, безусловно, не могли бы вернуться на родину. Но как далеко ушли на гребных лодках африканцы, незнакомые с морем, остается только гадать!

В этом отношении автор согласен с Гумбольдтом, и он поэтому выступал против утверждения, что африканские мореплаватели могли добраться до [160] Америки, либо занимаясь пиратством, либо отнесенные туда штормом. Вскоре после открытий Колумба такую гипотезу выдвинул Петр Мартир, [11]и, когда Бальбоа на Дарьенском перешейке обнаружил аборигенов с почти черным цветом кожи, к этому предположению присоединился Гомара. [12]В противоположность этому Гумбольдт указывал, что «африканские негры никогда не занимались пиратством в открытом море и пользовались только маленькими челноками для рыбной ловли у берегов». [13]

Поэтому положительно непостижимо, как может говорить комментатор ал-Омари, Ахмед Зеки-паша, о «попытке достигнуть Америки» или даже поставить следующий несколько наивный вопрос: «Нельзя ли отважиться на очень рискованное предположение, что некоторые из этих храбрых исследователей, унесенные волнами, могли достигнуть Америки, а затем или слились с аборигенами, или основали первую черную колонию в Новом свете?» [14]

На этот вопрос, конечно, возможен только один ответ: да, это предположение весьма рискованное и даже слишком рискованное! Если первая мнимая попытка мусульман достигнуть Америки, предпринятая в XII в. (см. т. II, гл. 110), при глубокой повторной проверке оказалась всего-навсего прогулкой примерно до Канарских островов, то к экспедиции султана Мали даже при самом благосклонном суждении следует применить гораздо более скромные масштабы. Непостижимо, как один немецкий исследователь [15]согласился с гипотезой, что африканская экспедиция могла достигнуть Америки. [16]Как бы то ни было, плавание султана оказалось попыткой с абсолютно негодными средствами, интересно задуманным, но из-за незнания условий просто отчаянным предприятием, которое не могло закончиться иначе, чем оно кончилось. И все же, несмотря на все эти соображения, широкие замыслы султана достойны похвалы и весьма интересны с культурно-исторической точки зрения.

В каких водах плавали его суда, точно сказать нельзя. Если это в самом деле были лодки с Нигера, то они могли спуститься по этой реке примерно от Гао и, по всей вероятности, нашли гибель еще у устья. Единственное судно, вернувшееся из первой экспедиции, якобы «долго отсутствовало». Но это сообщение ни в малейшей степени не может помочь нам при дальнейших рассуждениях: как недели, так месяцы и годы можно назвать «долгим [161] отсутствием». Ведь одно лишь гипотетическое плавание по Нигеру вниз, а затем вверх по течению должно было продолжаться очень долго. Катастрофа могла произойти, пожалуй, вскоре после выхода в море.

Имя предприимчивого африканского султана не названо в труде ал-Омари, да и дату происшествия можно определить только приблизительно. Сообщил об этом событии Муса, великий султан Мали, которого Ла-Ронсьер очень метко называет «Наполеоном пустыни». [17]Правил он с 1307 по 1332 г. [18]Предшественником Мусы был его отец султан Абу Бакари, который правил очень недолго. Но султан Муса едва ли мог сообщать о своем отце, не упомянув об этом родстве. Вероятно, в сообщение ал-Омари вкралась незначительная ошибка. Предшественником Абу Бакари был некий Мамаду, [19]о котором мы больше ничего не знаем.

Во всяком случае, можно считать, что единственное плавание, предпринятое африканцами с исследовательским целями, о котором знает история, состоялось незадолго до 1307 г., вероятно между 1300 и 1307 гг.

Мы, ильхан Олджайту, говорим Иридуверенсу [королю Франции]:

Все вы, султаны франкских народов, почему забываете вы, что долгое время были в дружественных отношениях с Нашим высоким прадедом, с Нашим высоким дедом, с Нашим высоким отцом, с Нашими высокими старшими братьями? Подумайте, если бы вы были близки Нам, то, хотя и находитесь далеко, посылались бы вам временами пожелания здоровья и сообщения, чтобы осведомлять вас о разных новостях.

Вступив ныне на престол, Мы никоим образом не хотим изменять или отменять предписания и распоряжения Наших предшественников — Нашего высокого деда, Нашего высокого отца и Наших высоких старших братьев относительно того, что было договорено с прежними наместниками наилучше организованных провинций, но хотим их подтвердить и, как раньше, оставаться в дружественных отношениях, обмениваясь посольствами.

Старшие и младшие братья, Мы все стали жертвой несправедливости, оклеветанные дурными людьми. Теперь Мы, а также Темур-каган, Тохога, Чабар, Тога и другие потомки Чингисхана, озаренные свыше, положили с помощью Неба конец взаимным обвинениям, длившимся 45 лет, объединили наши государства от восхода солнца до моря Талу и слили наши почтовые службы. Мы связали себя обещанием, что если кто-нибудь из нас подумает иначе, то все Мы сообща будем защищаться против него.

И подумали Мы: почему же должны Мы забывать о вашем обычае поддерживать дружественные связи с Нашим высоким дедом, с Нашим высоким отцом и с Нашими высокими старшими братьями? Поэтому Мы послали к вам Мамали и Томана.

Нас уведомили, что все вы, многочисленные султаны франкских земель, живете между собой в мире и согласии. В самом деле, что может быть лучше согласия? Если кто-либо не захотел поддерживать согласия с Нами или Вами, то Мы — пусть знает об этом Небо! — будем вместе защищаться против него с помощью Неба. [163]

Наше письмо дано в год 704, год змеи [1305 г. н. э.1, в 8-й день последней декады первого летнего месяца, когда Мы находились в Алияне. [1]