Рихард Хенниг - Неведомые земли. Том 1

При императоре Траяне предпринимался ряд походов в Северную Африку. Совершил такой поход и полководец Септимий Флакк, по всей вероятности одновременно с Юлием Матерном. Как сообщает Птолемей на основании сведений Марина, Флакк прошел через почти не известные тогда части Сахары из страны гарамантов к югу от Сиртов в Эфиопию.

Септимий Флакк — фигура неизвестная; о его походе тоже нигде больше не сообщается. Бергер предполагает, [2] Н. Bergеr. Geographie der Griechen und Römer, Leipzig, 1903, S. 588. что, возможно, Птолемей перепутал его с К. Суэллием Флакком, римским наместником в Нумидии, нанесшим примерно в 85 или 86 г. сокрушительное поражение насамонам. [3] Zonaras, XI, 19. Возможно, что так оно и было, но проверить это невозможно. Ведь Птолемей говорит о гарамантах, а не о насамонах. Дессау относит предшествовавший этому поход против гарамантов к I в. [4] Pauly-Wissоwa, Real-Encyclopädie der klassischen Altertumswissenschaft, В. VII, S. 751. В этом случае следовавший за ним поход в Эфиопию можно довольно точно датировать 100 г.

Понятие «Эфиопия» настолько неопределенно, что представить себе цель похода невозможно. Трехмесячный марш через пустыню из страны гарамантов к областям, населенным неграми, мог закончиться в Дарфуре или Кордофане. Впрочем, это предположение повисает в воздухе. К сообщению Птолемея, поскольку источники Марина неизвестны, следует отнестись с некоторым скепсисом. Во всяком случае, оно представляется «в данной редакции не вполне правдоподобным». [5] Статья Хонигмана. См. Pauly-Wissоwa, Real-Encyclopädie der klassischen Altertumswissenschaft, В. XIII, 1, S. 184.

На первом году Юн-нин [120 г. н э.], властитель страны Шань, по имени Юн-ю-тяо, снова направил посла, который, будучи принят императором, представил ему музыкантов и жонглеров. Они знали заклинания, умели изрыгать огонь, связывать свои члены и сами их освобождать, переставлять головы у коров и лошадей и танцевать с тысячами шаров. Они сами говорили: «Мы люди с западного моря. Через юго-запад страны Шань можно попасть в Дацинь [Римскую империю]». В начале нового года они музицировали при дворе в присутствии императора Ань-ди [107—126 гг. н.э.]. [1] «Хоуханьшу», гл. 86. См. F. Hirth, China and the Roman Orient, Leipzig–München, 1885, S 36 (и след.).

Писатель позднего периода Римской империи Флор, произведения которого считаются весьма ненадежным источником, сообщает, что еще при императоре Августе, в 27 г. до н.э., в Рим прибыло китайское посольство. [2] Луций Анней Флор, Четыре книги римской истории, СПб., 1792, II, 34. Это сообщение определенно следует рассматривать как ложное, так как ни в одном латинском или китайском источнике того времени об этом ничего не говорится. Если бы намерение китайцев отправить посольство в Рим закончилось успешно, то, по всей вероятности, они продолжали бы и впредь делать подобные попытки и не отказались бы от них, как от дела безнадежного (см. гл. 56).

Несомненно, что вновь открытая с 87 г. при императоре Хэ-ди «шелковая дорога» должна была оказать значительное влияние на культурное сближение между Востоком и Западом. Как уже упоминалось в гл. 57, посольства парфян, тохаров и индийцев проходили в безопасности через Центральную Азию в Китай и являлись ко двору императора. [3] «T’onng рао», 1906, v. VII, р. 232; 1907, v. VIII, р. 177, 193.

Однако в ту эпоху римские императоры еще не делали подобных попыток. Возможно, что их планам мешала враждебность еще не покоренных тогда парфян. Если же такие намерения могли возникнуть после похода против парфян в 114—117 гг., то к этому времени дорога через Таримскую впадину была снова закрыта.

Первое засвидетельствованное китайскими летописями посещение римскими подданными двора китайского императора произошло в 120 г. Правда, то [422] были не послы и не купцы, а безобидные «проезжие люди» из Римской империи. Вероятнее всего, это были сирийские музыканты и жонглеры, которые в те времена часто выступали как актеры и фокусники. Видимо, они во время своих странствий каким-то образом попали в Бирму, где и следует искать «страну Шань». Затем они «через страну царя Шань» (Юго-Западный Китай) в качестве подарка этого царя прибыли ко двору китайского императора; в дни следующего нового года молодой император развлекался игрой актеров, возможно выходцев из Александрии — места, где в то время собирались лучшие музыканты». [4] Статья Хирта. См. «Verhandlungen der Berliner Gesellschaft für Erdkunde», 1889, S. 63.

К сожалению, мы больше ничего не знаем об этих оригинальных «гастролях» фокусников, их первоначальных намерениях, дальнейших странствиях и судьбе.

С чисто географической точки зрения необычайно интересен их засвидетельствованный китайскими летописями путь из государства Шань к резиденции императора в городе Сиань. Автор полагает, что отсюда можно сделать чрезвычайно важные выводы.

Раньше предполагали, что жонглеры плыли по морю примерно до Тяочжи у устья Красной реки (Сонг-Коя), а затем по суше попали в глубинные районы Китая. Автор считает это весьма маловероятным. Рассматриваемый вопрос имеет принципиальное значение для выяснения того, какими путями более всего пользовались при путешествиях в столицу китайских императоров. В этой связи представляется весьма важным точное сообщение жонглеров, что в Дацинь попадают через юго-запад страны Шань. Отсюда вытекают очень важные выводы, подкрепляемые другими фактами.

Если чужеземные жонглеры, как подчеркивает Хирт, попали в Китай с юго-запада, то, по всей вероятности, они приехали к императорскому двору из Бирмы, а не от Тонкинского залива. Согласно Пелио, [5] P. Pelliоt, Deux itinéraires de Chine en Inde è la fin du VIII-e siècle, Paris, 1904, p. 169. некогда существовал восходящий к очень глубокой древности караванный путь, проходивший от современного города Бамо в верхнем течении Иравади через древний город Джуголин к западу от верхнего течения Салуэна, на Юнчан и Дали в Юньнани, откуда шли и другие пути к северу. Эта дорога, возможно, тождественна «3-му пути», намеченному Фольцем [6] W. Vоlz, Südostasien bei Ptolemäus, «Geographische Zeitschrift», 1911, S. 36. по данным Птолемея (от Афенагурона к Кимаре). [7] Ptolemäus, II, 23, 24. Путь этот во времена Птолемея, был, видимо, довольно оживленным. В общих чертах это, вероятно, тот же путь, по которому следовал Марко Поло, когда между 1280 и 1290 гг. он был послан ханом Хубилаем с дипломатической миссией в «империю Мянь» [Бирма], причем он, видимо, достиг района между Авой и Мандалаем. [8] «Книга Марко Поло», кн. II, гл. 27-44, стр. 127-138. Иравади вплоть до Бамо служит хорошим водным путем, и ничто не могло помешать морским судам в древности совершать туда регулярные плавания. Поэтому суда из Индии [423] могли, вместо того чтобы следовать по длинному и трудному в навигационном отношении пути до Тонкинского залива, доставлять путешественников в Страну шелка, входя в Иравади и поднимаясь до Бамо, откуда шли хорошие караванные дороги в глубь Китая. В общем речь идет, видимо, о пути в Бирму, о котором так много говорилось в период второй мировой войны. Тот факт, что намеченный здесь путь действительно нередко использовался в древности, неоднократно подтверждается литературными источниками. Китайские летописи сообщают, например, что в III—V вв., когда были закрыты сухопутные дороги, «диковины из Дациня [Сирии]» доставлялись в страну через Юньнань, с юго-запада, то есть из Бирмы. [9] F. Hirth, China and the Roman Orient, Leipzig, 1885, S. 179 (и след.). Когда индийский миссионер Бодхидарма в 526 г. совершил путешествие из Южной Индии в Китай, следуя только по морю (см. гл. 68), хронист Чатао в своем произведении «Хуанхэсидаци», написанном в 730 г., выражает удивление по поводу избранного маршрута, поскольку «имеются связи с Индией через Трунбо». [10] J. Edkins, Chinese Buddhism, London, 1880, p. 100. Отсюда действительно можно заключить, что маршрут через Иравади и Юньнань в первые столетия нашей эры был обычным путем, которым следовали к китайской столице, и что жонглеры, побывавшие в Китае в 120 г. были правы, когда заявляли, что путь к Дациню, в Римскую империю, идет через юго-запад страны Шань.