Вячеслав Гончаров - На суше и на море 1987

В январе 1846 года экспедиция возвратилась наконец в Аделаиду. Увидев Стерта на пороге дома, жена упала в обморок, настолько он изменился за время похода.

Продлившаяся без малого полтора года экспедиция Стерта дала обширные плоды. Хотя землепроходцы не обнаружили внутреннего моря, отрицательный результат — тоже результат. Стерт и картограф Стюарт нанесли на карту немало объектов в пределах «Зловещего пятна», доставили больше сотни образцов растений и геологических пород. На основе этой коллекции впоследствии в центре Австралии были открыты рудные месторождения. Перечитывая сейчас его записи, удивляешься точности его характеристик и замечаний.

В качестве главы экспедиции Стерт заслуживает особой похвалы. За все время похода в его группе не возникало разногласий; система базовых лагерей и мелких разведывательных партий полностью оправдала себя. Поскольку сохранить мясо на такой жаре было нельзя, он взял с собой отару овец в виде «живого запаса». Вдоль маршрута Стерт оставлял записки в бутылках, зарытых в местах, отмеченных опознавательным знаком; это тоже явилось новшеством.

Путешественник подробно описал нрав «Зловещего пятна», рельеф местности, особенности типов пустыни, перепады температур по сезонам, расположение колодцев и многое, многое другое, что явилось бесценным подспорьем для его последователей. Вдохновленные его примером, новые и новые смельчаки пытались штурмовать пустыню. Терра инкогнита была отодвинута за 25° северной широты.

Пятидесятые годы прошлого столетия ознаменовались для Австралии двумя событиями. Королева Виктория дала согласие на создание новой колонии, которая должна была носить ее имя. Столицей Виктории стал приморский поселок Мельбурн. Вторым событием стало открытие золотых россыпей.

В любом месте земного шара «золотая лихорадка» приводила к коллективному помешательству. Но в захолустном Мельбурне люди буквально потеряли голову. Лавочники, банковские клерки и почтовые служащие, в одночасье бросив работу, ринулись добывать золото. Заходившие в Порт-Филипп суда мгновенно лишались экипажей — матросы, сойдя на берег, становились старателями. «В иных кварталах не осталось ни единого мужчины, а всеми делами правят женщины», — докладывал губернатор провинции. «Цены взлетели до того, что приезжим доводится платить по два фунта за койку в ночлежке», — писал заезжий путешественник. Процветали спекуляция и преступность, «полиция была на услужении у преступников, — с ужасом отмечал один британский писатель. — Мельбурн — это современный Вавилон, где правит госпожа Нажива».

К началу 60-х годов «золотая лихорадка» схлынула, и жизнь упорядочилась. Добычей драгоценного металла в копях теперь занимались золотопромышленные компании. За десять лет бума Виктория, будучи самой маленькой колонией на материке, по богатству и влиянию далеко обошла все остальные. Она обеспечивала треть мировой добычи золота, пятую часть английского импорта шерсти. Население возросло с 80 тысяч до полумиллиона, а Мельбурн с его 150 тысячами жителей стал играть главную роль в жизни страны. Здесь были открыты театр, университет, библиотека, музей, выходили несколько газет. Мельбурн обрел респектабельность.

Единственное, что не удалось сделать, — это «приручить» землю: там, на Севере, по-прежнему зияло «Зловещее пятно»…

Разведать центр континента диктовала настоятельная необходимость. Сообщения из Лондона доходили до австралийского Юга с опозданием в два месяца. Появление пароходов не намного сократило время плавания. Между тем линию телеграфа уже дотянули из Европы до Индии, и она вот-вот должна была достичь Юго-Восточной Азии. Если бы удалось протянуть через Австралийский континент проволочную линию, связь с Лондоном заняла бы несколько часов. Кроме того, открылась бы возможность наладить через порты северного побережья торговые связи со странами Азии. Наконец, сама земля, нетронутая и неразведанная, манила скваттеров, купцов и предпринимателей, составляющих элиту колонии.

Таковы были причины, заставившие викторианцев думать об организации трансконтинентальной экспедиции.

Философский институт Виктории представлял собой узкий кружок, своего рода привилегированный клуб, куда входили видные члены истэблишмента: губернатор, верховный судья колонии, ректор университета, лорд-мэр Мельбурна, банкиры, негоцианты, владельцы крупных ранчо, адвокаты и т. д. Среди них были и ученые — ботаники, метеорологи, специалисты горного дела. Не обладая формальной властью, институт был весьма влиятельным учреждением. В конце 50-х годов королева пожаловала ему статус Королевского общества, то есть Академии наук. Общество переехало в комфортабельный особняк в центре Мельбурна, где достопочтенные члены заслушивали доклады о геологическом строении материка, движении небесных тел в южном полушарии, племенных верованиях аборигенов и приживаемости завезенных животных.

Королевское общество Виктории учредило специальный комитет по снаряжению экспедиции «в видах пересечения Австралийского континента». Были собраны средства из частных пожертвований и правительственных субсидий в размере 9 тысяч фунтов стерлингов. Газеты известили о том, что кандидатов, желающих принять участие в походе, просят подавать заявления. Таковых набралось довольно много.

Прежде всего предстояло утвердить главу экспедиции. Ученые Королевского общества предложили несколько кандидатур опытных исследователей. Комитет отверг их, поскольку они были жителями соседних колоний, а возглавить исторический поход непременно должен был викторианец. В конечном счете десятью голосами против пяти руководителем экспедиции был утвержден Роберт О’Хара Берк.

Выбор уже тогда многие сочли по меньшей мере странным. Берк не участвовал ни в одном долгом походе, тем более по пустыням, и не имел научной подготовки. По отзывам современников, он сочетал в себе типичные ирландские черты — прямоту и отвагу с мнительностью и мечтательностью. Закончив британское военное училище, Берк служил в австрийской кавалерии и ирландской полиции. Переехав в Австралию, он быстро достиг поста начальника полицейского управления на золотых приисках Виктории. Там Берк твердой рукой ликвидировал преступность, и это, очевидно, произвело большое впечатление на власть имущих колонии. К времени начала экспедиции ему исполнилось 39 лет.

Заместителем Берка был утвержден Джордж Ленделлс. Ему комитет поручил весьма важную миссию: отправиться в Индию и доставить оттуда верблюдов. Поскольку двигаться предполагалось через пустыню, им отводилась роль основного транспортного средства. Ленделлс вернулся с тремя десятками «кораблей пустыни»; с ним из Индии приехал и молодой ирландец Джон Кинг, загоревшийся идеей похода. Вести верблюдов должны были двое сипаев индийской армии — Белуджи и Магомет.