Вячеслав Гончаров - На суше и на море 1987

160 миль от Балраналда до Менинди лошади и верблюды с трудом плелись по вязким болотам и песчаным наносам. Погода испортилась: начались грозовые ливни. Экспедиция приближалась к границе «Зловещего пятна».

Однажды утром сипай Белуджи разбудил лагерь криками: «Верблюды пропали! Все «датчи» сбежали! Плохо дело!» На поиски «датчи» (самок) ушло пять дней.

Психологический климат в группе продолжал ухудшаться. Берк приказал Беккеру и Беклеру отложить науку в долгий ящик и наравне со всеми навьючивать поклажу на верблюдов. Оба незамедлительно оказались с Ленделлсом в лагере недовольных. Бедняга Беккер весь день послушно вел за собой на веревке верблюда, а по ночам при свете костра старательно продолжал вести дневник и делать зарисовки. Ко всему прочему лошадь наступила ему копытом на ногу, и Беккер сильно хромал.

Когда группа дошла до Дарлинга, Ленделлс наотрез отказался переправлять верблюдов вплавь, он требовал построить для этого баржу.

Измученные дорогой и бесконечными спорами путники перебрались (без всякой баржи) и оказались в окрестностях Кинчеги, огромного овечьего пастбища, отделенного условной границей от начинавшейся к северу пустыни. Одичавшие пастухи накинулись на «верблюжий» ром, после чего разразился очередной скандал, и Берк приказал уничтожить все запасы спиртного; Ленделлс воспринял это как личное оскорбление и подал в отставку. К нему присоединился доктор Беклер, но Берк уговорил его остаться до прибытия замены из Мельбурна.

Потерю частично восполнил новый помощник Уилльм Райт, бывший управляющий Кинчеги, который утверждал, что знает дорогу на север к источникам.

В поселке Менинди, что в шести милях к северу, имелся магазинчик, небольшая гостиница и две туземные хижины из коры. Гостиница стоит и по сей день. Ее владелец Ричард Мейден выглядит типичным «бушменом», как зовут в Австралии тех, кто осваивал когда-то глубинку.

— Мой отец оттрубил на этом месте пятьдесят семь лет. До него — мой дядя, а еще раньше, с тысяча восемьсот шестидесятого года, — мой прадед, — с гордостью сказал он.

Я спросил его о Берке.

— Его комната на месте, ничего в ней не изменилось. Номер десять, — ответил Ричард.

Он вытащил увесистую связку ключей, повел нас на веранду, куда выходили двери комнат, и открыл десятый номер. Мы заглянули внутрь. Комната была занята. Будь это музей, лежавшие там вещи вполне можно было принять за пожитки Берка — сапоги, одеяло, саквояж и походный котелок.

Менинди и его окрестности — место удивительное во всех отношениях. В прежние времена, когда Дарлинг выходил из берегов во время паводков, здесь образовывались широкие мелководные озера. Огромные водные пространства в таком уединенном месте оказались райским уголком для бесчисленного количества разной живности — водоплавающих птиц, эму, кенгуру и других животных. Овцеводы тоже не замедлили облюбовать эти места.

В наши дни озера превращены в систему огражденных дамбами водохранилищ, с помощью которых регулируют уровень воды в Дарлинге и Муррее. Вокруг двух крупных озер — Менинди и Каундилла — был разбит национальный парк Кинчеги.

Джон Эвели, старший смотритель парка, показал нам руины старой кинчегской усадьбы в рощице на берегу Дарлинга. От дома остался лишь камин и кусок печной трубы.

— После того как тут побывали Берк и Уиллс, — рассказывал Джон, — Кинчегу откупил Хьюз. У него был прекрасный нюх. Он прибрал к рукам более миллиона акров земли, привез из Англии два парохода и пробурил одну из первых в районе артезианских скважин. Когда в тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году здесь решено было организовать национальный парк, земля все еще принадлежала семейству Хьюза.

Нынешний век с его огромным размахом овцеводства, кроличьими нашествиями и безудержной охотой стал во многом губительным для богатейшей фауны этого района. Сумчатые муравьеды и барсуки, вомбаты и валлаби исчезли совсем, зато кенгуру чувствуют себя прекрасно. Многие австралийцы из глубинных районов считают их назойливыми крупными крысами. В Кинчеге насчитывается более 20 тысяч больших рыжих кенгуру.

Создание водохранилищ обернулось благом для птиц; здесь их 180 видов, а общая численность не поддается учету. Среди прочих пернатых в этих краях обитает зимородок-хохотун; вытягивая к небу огромный клюв, он испускает свой знаменитый пронзительный крик, похожий на раскатистый хохот.

Интересно, слушал ли его Берк? Если да, то аккомпанировал он невеселым мыслям. Руководитель экспедиции ждал гонца из Мельбурна, который должен был сообщить о том, как продвигаются дела у конкурентов. Дело в том, что в январе 1860 года из Аделаиды, столицы колонии Южная Австралия, выступила в поход группа под началом Джона Стюарта. Опытный путешественник намеревался достичь северного побережья, двигаясь по маршруту, проложенному его учителем Стертом.

Берк знал, что два параллельных похода вызвали у публики большое волнение. Люди заключали пари, кто первым достигнет цели. Газеты окрестили экспедиции «Великой австралийской гонкой». В речах, звучавших в Мельбурне, часто мелькала фраза: «Честь Виктории отныне в ваших руках!» Это означало, что следовало, не считаясь с графиком, ускорить движение.

Берк решает разделить экспедицию. Он возглавит поисковую партию в составе восьми человек с 16 верблюдами и 15 лошадьми; проводником должен был стать Райт, знавший дорогу к источникам. Остальным предстояло разбить возле Менинди базовый лагерь, дождаться отставших подвод с продовольствием и затем нагонять передовую колонну.

Доктор Беклер выбрал площадку для базового лагеря чуть севернее Менинди, в месте впадения Памамару-Крика в Дарлинг. Мы подъехали туда поздним вечером. Огромные звезды сверкали на темном небосводе, сияние Ориона напоминало луч прожектора. Дул прохладный ветерок, и все вокруг дышало миром и спокойствием.

Многие впоследствии критиковали Берка за решение разделить экспедицию на две группы. Но при той скорости, с какой двигалась колонна, им не удалось бы добраться вовремя до Куперс-Крика. Австралийские путешественники, штурмовавшие «Зловещее пятно» до Берка, в том числе Чарлз Стерт, отдавали предпочтение мелким мобильным партиям, совершавшим броски из промежуточных лагерей.

Королевское общество составило для Берка инструктивное письмо на основе имевшейся к тому времени информации. По оценкам «экспертов», заседавших в уютном мельбурнском особняке, хорошо подготовленной экспедиции должно было хватить от 12 до 18 месяцев на то, чтобы достичь северного побережья материка и возвратиться обратно. Берку предлагался маршрут и график движения, однако в конечном итоге ему разрешалось «действовать сообразно с обстоятельствами».