Вячеслав Гончаров - На суше и на море 1987

Григорий Дмитриевич Якушкин встряхивает шапкой курчавых волос и со свойственной ему горячностью тоже поминает «капитанов» тракторных походов недобрым словом. Поминает он и геофизиков-сейсмологов: «Ведь бывает, что рвут заряды в самых рыбных местах. Сколько же рыбы зря переглушат, да и все живое распугивают».

Вступает в разговор Борис Михайлович Павлов. Хотя с его лица не сходит застенчивая улыбка, говорит он о вещах невеселых — о сокращении площадей оленьих пастбищ, о том, что на Западной Таймыре путь мигрирующим к югу оленям кроме железной дороги преградил теперь и газопровод. Олени не решаются перейти через преграды, подолгу толкутся перед ними, становятся легкой добычей браконьеров, а то и, обессилев, погибают. Тревожит его и судьба краснозобых казарок: от года к году сокращаются их гнездовья.

— Бедная Арктика, — не отрываясь от плиты (он сегодня за повара) как бы заключает Болеслав Борисович Боржонов.

Мичурин, Якушкин, Павлов, Боржонов — охотоведы с большим стажем и опытом, «корифеи», как их шутя называют в институте. Их даже объединяет какое-то внешнее сходство, и это несмотря на то, что Мичурин, Якушкин и Павлов сухощавы, поджары, Боржонов же, наоборот, «в теле». Что же касается мнений (конечно, по производственным проблемам), взглядов, то здесь «корифеи» едины. И уж, конечно, все они патриоты Таймыра, патриоты Севера. С ними солидарна, с них берет пример молодежь, охотоведы того поколения, к которому принадлежит Виталий Зырянов.

Идет разговор о том, что на прилавках норильских магазинов мясо диких оленей выглядит непривлекательно, что покупатели от него часто отворачиваются. А ведь это деликатес. Не случайно кое-где за рубежом, как диетический продукт, оленина стоит намного дороже любого другого мяса. Вспоминают о традиционном промысле оленей местными жителями — на переправах через реки, «на плавях». Рассуждают о том, что в нем есть рациональное зерно, что такой промысел, конечно, в более усовершенствованном виде стоило бы здесь возродить. Говорят о необходимости постройки специальных переходов для оленей через газопровод и железную дорогу, о том, что охотничья инспекция на Таймыре слаба, что не справляется она с браконьерами.

— Что ни говорите, парни, а нужен у нас заповедник, — снова как бы заключает Боржонов.

— Нужен и промхоз, — добавляет Павлов.

Мысль о том, что на Таймыре нужен заповедник, появилась, конечно, не сейчас. Его организация планировалась еще в предвоенные годы, назывался даже конкретный год создания — 1943. Но тогда шла война, и было не до него.

Вскоре после войны за организацию этого заповедника выступили известный тундровед профессор Борис Анатольевич Тихомиров и зоолог Василий Михайлович Сдобников. Они были участниками Таймырской экспедиции, работали на озере Таймыр и в его окрестностях и именно здесь рекомендовали теперь создать заповедник. Но их идея не осуществилась. Зато созрело новое предложение. Оно родилось в 1966 году, в стенах Института сельского хозяйства Крайнего Севера, конечно, не без активного участия институтских охотоведов. По существу оно-то и обсуждалось тогда в охотничьей избе.

В какой части Таймыра жизнь и богаче, и разнообразнее?

— Конечно, на Пясине, на Пуре, — рассуждали и «корифеи», и молодежь.

В какой части Таймыра находятся основные гнездовья краснозобых казарок, места отела и летние пастбища диких оленей?

— Конечно, на Пясине, на Пуре!

В какой части Таймыра природа находится в особенно угрожаемом положении?

— На Пясине, на Пуре!

Заповедник — это учреждение, это люди. Конечно, разумнее всего расположить его «тылы» в таком большом и современном городе, как Норильск. Отсюда и прямое сообщение с Дудинкой (окружным центром), с Красноярском (краевым центром), с Москвой. Здесь есть и банк (сотрудники ведь должны получать зарплату!), и магазины, школы и больницы, конечно, электричество. Здесь могут быть созданы нормальные условия для жизни людей и для анализа собранных ими материалов. В таком случае на Пясину, на Пуру будет и легче попадать, люди будут тратить меньше времени на дорогу к местам полевых работ.

Да что долго говорить! Все ясно! С норильчанами вполне был согласен и я. Предложения института нашли поддержку в Красноярске, в Москве. Дело, казалось, уже близилось к завершению. Но тут выступил в защиту своей давней идеи профессор Тихомиров. Как человек авторитетный и активный, он привлек немало союзников, в том числе из ученых, и организация заповедника была приостановлена.

Шли годы. Велись споры, где быть заповеднику — на западе или в центре Таймыра, на Пясине и Пуре или на Логате и Верхней Таймыре, включая самый северный в мире лес на острове Ары-Мас.

Чтобы разобраться в спорах, на Таймыр не раз выезжали специальные экспедиции. Участник одной из них Феликс Робертович Штильмарк даже увековечил историю создания Таймырского заповедника в интересной книге [2] Штильмарк Ф. Р. Свидание с Таймыром. Красноярск, 1979. . Споры прекратились с организацией в 1971 году госпромхоза (государственного промыслового хозяйства) «Таймырский», когда его деятельность распространилась на большую часть Западного Таймыра, в том числе и на Пясину и на Пуру. В запасе оставался лишь «центральный вариант».

В 1979 году заповедник здесь наконец родился. Он располагался в правобережье Верхней Таймыры, на той самой тундровой «целине», которую мы с Мичуриным видели в 1966 году с самолета, а его площадь составляет 1300 тысяч гектаров. Пока это самый большой заповедник в СССР и один из крупнейших в мире. На севере он выходит к озеру Таймыр и включает склоны гор Бырранга, на юге отдельным участком его дополняет лесной остров Ары-Мас.

На севере заповедника растительный покров занимает не больше трети поверхности почвы. Здесь мало цветковых растений, даже мхов, зато бросаются в глаза разноцветные накипные лишайники. Южнее распространены кочкарные, мохово-кустарничковые, а местами и кустарниковые тундры — поросли карликовой березки и ивняков. Здесь гнездится немало краснозобых казарок и их «опекунов» — сапсанов, гнездятся и собираются на линьку другие виды гусей, размножаются гагары и гаги-гребенушки, несколько видов чаек и многочисленные кулики, куропатки, лемминги, песцы, обычны олени, волки, в реках и озерах немало рыбы — сигов, лосося-гольца — словом, есть все, что и должно быть в здешних тундрах. И видовой состав животных, и особенности их биологии в этой части Таймыра изучены не очень-то хорошо, и это одна из первоочередных задач сотрудников заповедника.

К сожалению, не все зачинатели этого дела увидели плоды своих трудов. В 1970 году безвременно скончался Лев Николаевич Мичурин, ушли из жизни и Василий Михайлович Сдобников, и Борис Анатольевич Тихомиров. Они беззаветно отдавали себя изучению, освоению и охране живой природы Севера. Заповедник — их детище, как бы памятник им.