Майкл Весет - Вокруг света за 80 бутылок вина

Одним вариантом стала крохотная деревушка Сиджонг в провинции Юньнань, раскинувшаяся на берегах реки Меконг вдоль дороги, ведущей в Лхасу, столицу Тибета. Французские католические священники основали церковь более 150 лет назад и посадили виноград для производства священного вина, и местные фермеры следовали их примеру. В 1952 г. коммунистическое правительство выслало миссионеров, но виноградники, поддерживаемые местными виноградарями, и вина из этого винограда остались, их можно попробовать и сейчас. Французские католические священники? Это немного напоминает линию повествования в «Потерянном горизонте», однако в этом месте нет никакого волшебства, а вино не обладает магическим свойством наделять долголетием того, кто его пьет. Джордан посчитал это место слишком влажным для выращивания первоклассного винограда из-за близости реки. И, руководствуясь климатическими предпочтениями, он двинулся дальше по дороге в сторону Лхасы, пока не оказался в… Шангри-Ла!

Да, это действительно была Шангри-Ла. Или это не совсем так? До 2001 г. Шангри-Ла на тибетском называлась Джундян, или Дзяньтан. Жители Джундян занимались лесным хозяйством, но деревообрабатывающее производство пришло в упадок, и городские предприниматели были вынуждены искать другие источники дохода. Выходом мог стать туризм, а регион мог многое предложить искушенному туристу, поскольку в нем находился красивейший национальный парк Пудао и культурный центр притяжения – внушительный трехсотлетний тибетский буддийский монастырь Ганден Сумтселинг (который на самом деле немного напоминает монастырь в Шангри-Ла в фильме «Потерянный горизонт» 1937 г.). Но будет ли этого достаточно, чтобы привлечь туристов в этот затерянный уголок земли, расположенный в десяти тысячах футов над уровнем моря, высоко в горах? Да, решили они, если мы всего лишь поменяем название этого места.

И с 17 декабря 2001 г. Джундян стал называться Шангри-Ла, и перемена названия, судя по всему, возымела свое действие, потому что индустрия туризма и в самом деле расцвела. А затем, следуя маршрутом Тони Джордана, появились французы, основавшие винодельню Моет Хеннесси Шангри-Ла (Дегун), и в 2015 г. было выпущено особенное вино из их первого урожаях – Ао Юн («Гордые облака»).

Признаюсь, я очень сильно разволновался, когда прочитал обо всем этом. И дело здесь вовсе не в перемене названия на Шангри-Ла, это некий хайп, и, думаю, это и так всем вокруг понятно. Нет, меня обеспокоила мысль о французском влиянии, потому что я тут же вспомнил « Потерянный горизонт» и свои размышления об этой истории, в которой во многом превозносилось превосходство европейцев над туземцами и их культурой. Неужели сейчас в этой уже ставшей реальностью ситуации (хотя и с некоторыми отличиями) повторится то же самое?

Меня беспокоит то, что вы можете назвать эффектом Шангри-Ла, и свои опасения я могу выразить одним вопросом. Кому выгодно бурное развитие винной индустрии в Китае? Аутсайдерам – французским производителям и консультантам? Многонациональным торговцам и винным аукционам, желающим использовать китайских поклонников вина в своих целях? Или же это выгодно самим китайцам, китайским производителям, потребителям и торговцам? В вымышленной стране Шангри-Ла Джеймса Хилтона все было устроено так, что выгоду получали именно аутсайдеры. Неужели точно так же дело обстоит и с китайским вином, в том числе и с вином из Шангри-Ла? Тогда ответ на вопрос «Почему вино?» оказался бы весьма неприятным. Почему вино? Потому что его магия работает и китайцы не способны перед ней устоять!

В ранних отчетах о продажах французского вина в Китае часто сообщалось о доверчивости китайских потребителей, которых легко обмануть, заставив платить высокую цену за не слишком качественные вина и даже за откровенные подделки.

Я не единственный, кто беспокоится о китайской винной индустрии и, возможно, не вполне здоровых отношениях с Францией. В ранних отчетах о продажах французского вина в Китае часто сообщалось о доверчивости китайских потребителей, которых легко обмануть, заставив платить высокую цену за не слишком качественные вина и даже за откровенные подделки. И это отличная новость для производителей Бордо с их излишками вина, и для различных авантюристов с поддельными этикетками. Проблема подделок по-прежнему актуальна, но многое другое изменилось, как говорится в документальном фильме 2013 г.

Фильм «Красное наваждение», продемонстрированный на независимом кинофестивале, получил множество наград, привлек внимание и для многих зрителей стал возможностью познакомиться с миром китайского вина, о котором раньше они и понятия не имели [74] Дэвид Роач и Ворвик Росс, « Красное наваждение» (Lion Rock Films, 2013). . Название – это игра слов. В фильме делается акцент на то, что китайские потребители (красный цвет символизирует коммунистическое правительство) одержимы красным вином из-за его пользы для здоровья, что поощряется правительством, желающим превратить виноградное вино в альтернативу алкогольным напиткам, произведенным из риса. А одно из самых серьезных наваждений у «красных» китайских любителей вина, которые, конечно, могут себе это позволить, – это великие красные вина Франции и особенно Бордо.

В фильме « Красное наваждение» представляется образ огромной нации, сходящей с ума по французскому вину. Рассказывается о взвинчивании цен на аукционах, дегустации редчайших вин и о желании состоятельных потребителей пойти еще дальше и приобрести французское шато. Но хотя меня беспокоит китайская сторона этих взаимоотношений с французским вином, фильм, похоже, больше сосредоточен на положении дел французов и глобальном рынке вина. Станут ли китайцы скупать все известные марки вин? А затем крупные винодельни? Неужели ничего нельзя сделать, чтобы остановить внедрение китайцев в винный мир? Интересный поворот.

Времена стремительно меняются, и китайская угроза исчезла еще до того, как был выпущен фильм « Красное наваждение». Нет, китайцы не утратили интереса к вину, о чем мы сможем прочитать на следующих страницах, но изменились их определенные предпочтения. Всесторонние правительственные антикоррупционные меры ударили по продажам очень дорогого и известного вина. Ситуация изменилась, и теперь никто не желал, чтобы посторонние видели, как он преподносит бутылку Шато Лафит высокопоставленному должностному лицу, или принимает в подарок бутылку Шато Петрюс от потенциального просителя, или заказывает бутылку Шато Латур в ресторане. Кто-нибудь мог тайком сфотографировать этот процесс на телефон и выложить в соцсети, и вскоре в дверь раздавался резкий стук агентов по борьбе с коррупцией. Проще было избегать этих вин и не рисковать.