Гурий Яковлев - Ледовые пути Арктики

Как показали дальнейшие события, эвакуация станции оказалась очень своевременной. Через несколько дней после ее закрытия ледовая разведка обнаружила, что ледяного острова больше не существует, — волны разрушили его.

До весны 1957 года линии дрейфа советских станций СП проходили, иногда пересекаясь, в основном в западной части Северного Ледовитого океана. А в восточной его части оставила свой след только станция СП-2. Ее необычный путь вызвал огромный интерес у океанологов всего мира. Исследования в этом наименее изученном районе, естественно, представляют большой научный интерес. Поэтому весной 1957 года новую дрейфующую станцию СП-7 решили высадить в том районе, где начала свою работу станция СП-2.

Кроме необходимости проверить особенности характера выноса льдов в этом районе перед станцией СП-7 стояла и другая важная задача — организовать исследования по программе МГГ, включающей наблюдения по метеорологии, аэрологии, земному магнетизму и ионосфере. Для работы по этой программе на территории нашей страны было организовано 320 станций. Теперь к ним прибавится еще две в Центральной Арктике — СП-6 и СП-7. Начальником станции СП-7 был назначен молодой полярник-океанолог В. А. Ведерников. Предполагаемый район высадки станции находился далеко от берегов Земли, поэтому на льдах океана была организована промежуточная база для посадки самолетов — «подскок».

23 апреля 1957 года на льдину, находившуюся в 60 километрах севернее места, где в 1950 году начала свою работу станция СП-2, высадилась первая группа полярников. Это было относительно ровное многолетнее ледяное поле размерами 2,7 х 2,5 километра и толщиной около 3 метров. Место для лагеря выбрали на невысоких сглаженных ледяных холмах, чтобы летом меньше страдать от наводнения.

Самолеты летали один за другим, доставляя грузы с материка, а некоторые приборы и оборудование — со станции СП-6, которая продолжала свой дрейф в другом районе Северного Ледовитого океана. Появился вертолет, совершивший перелет над океаном протяженностью почти 1500 километров.

В самом начале дрейфа льдина, вероятно под действием приливо-отливной волны, раскололась. Трещина шириной от 2 до 8 метров прошла в 300 метрах от лагеря. В окружающем районе начались сильные подвижки льдов. Четыре дня отколовшийся обломок со скрежетом и шумом напирал на лагерную льдину, лед ломался, куски льда налезали друг на друга, и вскоре образовался движущийся ледяной вал, который стал приближаться к лагерю. Появлялись все новые трещины, и за несколько дней площадь льдины сократилась почти в 5 раз.

С вертолета была обнаружена совсем нерадостная картина: весь лед вокруг изломан, много трещин и разводий. Соседняя льдина, которую считали запасной на случай вынужденного переезда, тоже оказалась раздавленной.

Летом, спуская воду в океан, пришлось пробурить десятки скважин, что позволило одновременно измерить толщину льда в разных точках. Она оказалась неравномерной — от 3,5 метра на ровных местах до 6 метров у основания ледяных бугров. В середине июля стаял весь снег и началось таяние льда.

Из-за разломов льдины и образования трещин пришлось переносить рабочие палатки. Оказались разрушенными основная и запасная посадочные площадки. Основная площадка находилась далеко — в 30 километрах от лагеря. Теперь решили готовить новую, уже на самой лагерной льдине.

Осенью все были заняты подготовкой станции к полярной ночи. Аэрологи перевезли свое громадное хозяйство подальше от трещины. Метеорологи установили на площадке второй флюгер и прожектор для освещения. Пришлось протянуть леера к площадкам наблюдений, чтобы не заблудиться во время пурги. Магнитно-вариационные станции перенесли поближе к жилью, построив один большой магнитный павильон. Гидрологи вырубили новую лунку, закрыли ее утепленной двустворчатой крышкой, а над ней установили большую электролампу для обогрева и освещения лунки.

Утеплили, насколько было возможно, и жилые домики, построив из снежных кирпичей защитные стенки и входные тамбуры.

К осени закончили подготовку посадочной площадки. В октябре, во мраке наступающей полярной ночи, в пургу и стужу полярные летчики, преодолевая расстояние 1500 километров, сделали по нескольку рейсов и снабдили станцию всем необходимым.

В отличие от других станций лагерь совсем не посещали медведи. Летом над льдиной часто пролетали пуночки, чайки, утки. В конце полярной ночи в гидрологической лунке неожиданно появилась усатая нерпа. Испугавшись людей, она нырнула, но вскоре опять высунулась из воды, и так повторялось несколько раз. Нерпа оказалась воинственной — стала бросаться на приборы, опускаемые в лунку, ударяя по ним ластами и хвостом. Она могла оборвать трос и утопить барометр.

С трудом удалось поймать ее специальным тралом, предназначенным для ловли морских животных, обитающих в придонном слое океана. Нерпу вытащили из лунки, положили на нарты, отвезли за 300 метров к разводью и выпустили туда. Когда успокоившийся гидролог вернулся в палатку, он вскрикнул от неожиданности. Из лунки немигающими глазами смотрела на него старая знакомая, точно никуда ее и не увозили. Когда прилетел самолет, решили отправить нерпу в зоосад, но она выскочила из трала и нырнула под лед. Поймать ее так и не удалось, но и появляться в лунке она стала реже.

За 353 дня дрейфа станция СП-7 совершила извилистый путь длиной 1920 километров в малоизученном районе полюса относительной недоступности. По пути дрейфа станции СП-2, как ожидали многие, она не пошла.

До сентября станция дрейфовала на северо-запад, достигнув наиболее северного положения в точке 87°27' северной широты. Такое направление дрейфа определялось устойчивыми восточными и юго-восточными ветрами. В октябре льдина, не дойдя до хребта Ломоносова из-за перемены направления ветра, повернула обратно на юго-юго-восток, и дрейф ее принял устойчивый характер. С декабря станция дрейфовала в основном на восток. Такие изменения пути льдины подтвердили предположение, что в районе полюса относительной недоступности дрейф льдов происходит в значительной степени под влиянием ветра. Очень значительно менялась в течение года скорость дрейфа: летом в отдельные дни она достигала 1 километра в час, а зимой иногда составляла менее километра в сутки. Отмечалось и вращение льдины вокруг своей оси, причем максимальный поворот в 90° был зафиксирован в конце лета.

Вскоре стало ясно, что станцию в 1958 году не вынесет в пролив между Шпицбергеном и Гренландией, а ее дрейф будет проходить в очень интересном и еще неисследованном районе, особенно в отношении глубин океана. Оказалось, что рельеф дна здесь более сложный и пересеченный, чем считалось прежде. Иногда на расстоянии 6 миль глубины изменялись от 3000 до 1600 метров.