И Кучумов - Англичане едут по России. Путевые записки британских путешественников XIX века

Крепостной, глядя на хозяина невинными глазами, отчего все присутствующие решили – этот мужик либо жулик, либо просто дурак, промолвил:

– Барин, я ничего не похищал. Да, курица была Вашей, но ведь и я принадлежу Вам, значит, попав внутрь меня, она осталась у Вас.

Да, человеку, который трудился на вредном производстве, хотя и не знал об этом, такие шутки простительны!

При строительстве в этих местах горных заводов их, как уже говорилось, снабжали рабочей силой. Сейчас все иначе. Поместья остались за помещиками, но крепостных в них теперь нет. Однако даже в те времена барин мог отпустить крепостного на несколько лет работать на заводе (правда, в любой момент мог отозвать его), за что крестьянин платил ему ежегодно оброк (в зависимости от полученного дохода это составляло от одного до трехсот фунтов стерлингов). Благодаря этому закону, крепостные из дальних поместий могли трудиться в металлургии.

Вероятно, большинство местных жителей составляют люди, работавшие на этих заводах из поколения в поколение, но теперь, когда крепостное право упразднено, они могут найти работу за пределами этих мест, уволиться с предприятий (если это не связано с контрактными обязательствами) и уехать отсюда. Русские крестьяне все схватывают на лету, поэтому они легко обучаются разным ремеслам и могут найти хорошую работу в других местах.

Я восторгаюсь теми, кто освободил крестьян, и глубоко сочувствую освобожденным. Но нынешний упадок уральской промышленности вряд ли связан с отменой крепостного права.

Вынося на суд читателя свои впечатления от России, точнее, от посещения мною Урала и Зауралья, должен сразу предупредить – я совершенно не знаю русского языка, но чуть-чуть владею французским и с грехом пополам немецким. Это, конечно, создавало определенные трудности в поездке, но несколько облегчалось тем, что мой исключительно галантный и любезный спутник мог общаться по-французски и особенно по-немецки, поскольку, как оказалось, для поездки по этой стране необходим именно последний. Однако он тоже не знал русского, который, безусловно, является одним из самых трудных языков на свете, ведь даже рядовые русские чиновники, получив простейшие предписания, сами не всегда могут понять, чего от их требуется.

Во время нашей экскурсии по России мы всегда сталкивались с необыкновенной любезностью, доброжелательностью, отзывчивостью и радушием всех, кого встречали на своем пути. Выданные нам царем соответствующие бумаги помогли избавиться от многочисленных проблем, которые простым путешественникам создают таможня, полиция и прочие инстанции.

Отплыв 20 июля из Гулля на корабле, мы через два дня без происшествий прибыли в Гамбург – процветающий, стремительно богатеющий и развивающийся город, прекрасное место для проживания и отдыха. В те дни в нем проходил фестиваль цветов. Его размах и организация совершенно непохожи на сходные мероприятия у нас, и поэтому это запоминается надолго. Оставив Гамбург 23 июля, мы той же ночью прибыли в Берлин, и у нас хватило времени, чтобы получить о нем общее представление. Город поражает всем – бронзовыми статуями на улицах, дворцами и общественными зданиями, которые надолго запечатлеваются в памяти всех, кто впервые оказывается в нем. Возможно, читатель упрекнет меня: «Но причем здесь Россия?» И он будет совершенно прав. Однако мои зарисовки, возможно, подвигнут тех, кто ни разу не бывал в этих городах (удивительно, как мало сюда приезжает людей!), наконец-то посетить их.

Отправившись в ночь на 25 июля из Берлина в Москву, ранним утром следующего дня мы оказались в русском пограничном г. Александрово [637], где в течение трех часов проходили таможенный досмотр, проверку паспортов и т. д. Для нас, имевших особый статус [638], эта формальная процедура была намного проще, чем для наших менее удачливых соотечественников.

Наконец, мы прибыли в Варшаву, или, точнее, на вокзал, расположенный недалеко от старой столицы Польши, поэтому кроме лицезрения маячащих вдали позолоченных куполов город мы почти не увидели [639]. Сейчас нам предстояло, наверное, самое трудное в мире путешествие по железной дороге, а именно поездка в Москву, когда температура в вагоне достигает ста градусов по Фаренгейту [640]. Несмотря на наглухо закрытые окна вагонов пыль была всюду, в совокупности с нестерпимой жарой превращая пассажира в жалкое создание. Местность между Варшавой и Москвой похожа на огромную песчаную равнину. Поскольку песок используется в качестве балластного слоя железнодорожного пути, при движении поездов образуется пыльная буря. Говорят, что скоро эта проблема будет решена, что, конечно, сделать будет непросто, но необходимо. Как инженер, я понимаю, каково приходится сейчас несчастным локомотивам, которым требуется обильная смазка. Бесспорно, зимой путешествовать поездом удобнее, но мы-то ехали в июле!

Ровный, унылый рельеф Европейской России – это почти непрерывные нивы, и, если бы природа не наделила русского крестьянина исключительно пышной шевелюрой, он вряд ли смог бы трудится в такой зной с непокрытой головой. Будучи, как правило, здоровяком с приятной внешностью, густой копной волос на голове, бородой и усами, он медленно соображает, все делает размерено и отличается добродушием. Его повседневная одежда обычно состоит из красной или желтой рубахи, пояса и до колен сапог, защищающих от пыли и грязи летом, и от снега и мороза зимой. Бедняки довольствуются обувью из толстой рогожи [641], а голень они обматывают тряпкой (да-да, ею!), которую обвязывают веревкой [642]. В России косьбой и уборкой хлебов занимаются женщины, а в животноводческих районах они ухаживают за лошадьми. Мне почему-то показалось, что все русские обожают домашних животных.

Все неприятности рано или поздно заканчиваются. Так случилось и с нашим вояжем из Варшавы в Москву. Если вы вдруг вздумаете совершить круиз по России, обязательно возьмите с собой большую подушку, ковер и несколько полотенец – это не будет лишним.

Возглас «Москва!» заставил всех нас прильнуть к окнам вагона, и во второй половине дня 27 июля вдалеке показались восхитительные позолоченные купола этого великого города. Дорога из Берлина в Москву заняла сорок три часа.

Территория Москвы, крайне шумного, сложного и неудобного для прогулок города, составляет, как нам сказали, семнадцать на тринадцать верст (т. е. одиннадцать на восемь английских миль), а живет в ней 1,2 млн человек [643]. Огромные размеры города – вот что в первую очередь поражает впервые попавшего в него.

Вид Москвы