Яр Серебров - Фронтир Индикона. Часть II

***

В этот раз после съёмки местности, уже на походе к стоянке стало понятно, что дело неладно. Низкой стелющийся сизый дым рваными клоками стелился над лагерем. Подбежав ближе, я увидел, что охотники и наши ребята лежали без сознания, хрипели, у многих изо рта шла белая пена. От приторного, сладковатого запаха закружилась голова. Меня качнуло. Рывком кинулся к поклаже и надел маску, которую всегда брал с собой чтобы щелочными испарениям от угольного элемента не надышаться.

Огляделся. Никого. Нет там и ящиков с бусами! Начинаю лихорадочно соображать. Очевидно, на нас напали. Может, Павел сбежал в лес? Нет, не похоже вон палаш, лежит, а он с ним не расстаётся. Стоп, так есть же способ проверить! Снимаю браслет и включаю режим сканирования. Есть! Семь тысяч двести метров на северо-запад. Далеко же его утащили. Нужно успеть!

Пробегаю по окраинам лагеря и гашу костры с дымящейся травой. Баду оттаскивает тела в сторону. Кобэ отправляю отловить кваггу, она где-то бегает неподалёку. Доспехи, мушкетоны, пистолеты, гранаты, оружие… Фляжку воды, подзорную трубу, провиант. Баду оставляю в лагере отпаивать отравленных дымом, нагружаю лошадь и бегом, к реке. Вскоре на другом берегу замечаю небольшой плот, видимо, на нём перебирались похитители. Вот засада! Река то всего метров семь-восемь в ширину, а глубина и вовсе по пояс, но она сплошь кишит крокодилам, как перебраться? Сделать плот времени нет, а вот так просто туда сунуться – это настоящая русская рулетка. Может повезет, а может и нет. Отправляю Кобэ постучать палкой ниже по течению, крокодилы обычно отвлекаются на громкий звук, а сам бегом вверх на несколько десятков метров. Кидаю гранаты. Бах. К месту взрыва сразу устремляется десяток теней, оставляющих за собой небольшие водовороты. Сколько же вас тут? Бегом к переправе, отвязываю лошадь и в реку, по сторонам не смотрю, краем глаза замечаю стремительно приближающуюся ко мне тушу крокодила. Квагга похоже тоже его почуяла и издав крик «куаха», рванула так что вынесла меня из воды. Пронесло…

Чёрт! Сигнал от браслета Павла пропал. Но ничего, направление юго- восток нагоню. Рассвет встретил уже на склоне террасы, я забирался всё выше и выше. Тут нет сплошного массива леса, много полян и обвалов. Поднявшись метров на триста, я забрался на высокое дерево, достал подзорную трубу и стал внимательно наблюдать. Да куда же вы подевались?!

Кобэ как-то проскочил через реку и догнал меня. Отправлять назад его не стал, помощь не помешает. Тем более он в лесу лучше ориентируется. Мы двинулись на северо-запад в надежде к вечеру нагнать похитителей. И вот почувствовал слабый электрический разряд от браслета:

– Есть сигнал! Есть!

До цели восемь тысяч триста семьдесят метров, азимут триста двадцать семь градусов. Мы ускорили шаг, но догнать нападавших так и не смогли. Сказывалось и наличие нагруженной квагги и густой подлесок, сквозь который зачастую приходилось продираться, прорубая просеку. Единственное, у нас получилось не отставать больше, чем на семь километров. Так как мы шли выше похитителей, то с помощью трубы я смог рассмотреть несколько человек, вышедших на лесную проплешину. К сожалению, это не дало ясности ни о самих нападавших, ни о их численности. Лишь к вечеру движение отряда прекратилось, и я получил шанс добраться до них.

***

Место куда привел нас Ключ оказалось не временным лагерем, а небольшой деревушкой, огороженной по периметру плетнем, перевитым лианами. В сумерках я смог рассмотреть белевшие на частоколе человеческие и животные черепа. Через некоторое время появилось трое человек, они заливали масло в черепа и зажигали, а когда я рассмотрел ещё несколько «чучел» с большими масками всё стало на свои места. Колдуны-унганго! Судя по всему, у них есть информаторы среди кевенги, сборы то мы не скрывали. Где-то в глубине деревеньки раздались крики, перемешанные с ругательствами. Павел! Медлить больше нельзя. Кобэ помог мне облачиться в полный доспех, на доспехе и маске краска освежена, а ботинки усилены пластинами сверху и плоским подошвенным лезвием. Щита у меня было два, один фанерный, похожий на римский скутум, с бронзовым умбоном и совсем недавно законченный фонарный щит, склёпанный из бронзовых полосок. Он более компактный и используется для ночного боя, именно его я и взял с собой. Щит состоял из двух сложно профилированных пластин, слегка удалённых друг от друга, наружная, выпуклая была снабжена многочисленными щелями и отверстиями, идущими наискось таким образом чтобы при уколе клинок соскальзывал в такое отверстие, позволяя тем самым защемить его, а после рывком вырвать. По краям остро заточенные зубцы. Со стороны рукавицы приделана шпага, выступающая из-за края щита на полметра. На внутренней стороне диска, недалеко от края по спирали уложен огнепроводный шнур, свет от которого проходит через щели щита. От классического фонарного щита мой вариант отличался отсутствием рукавицы и фонаря, который заменял шнур, за счёт чего конструкция была менее сложной. Главное преимущество такого щита не в источнике света, что впрочем важно ночью, и возможности захватывать оружие противника, а в том, что по его центру имелся прочный острый шип, которым можно было наносит уколы, вкупе с торцевой шпагой страшное оружие для незащищенных доспехами дикарей.

По моему знаку Кобэ кричит, выпускает несколько стрел за ограду лагеря. Поджигает файер в щите и на верхушке шлема, хорошо я с ними провёл несколько дней назад тренировки на подобный случай, и бегом в лес. Из-за ограды начинает выбегать толпа дикарей, но видя меня они в нерешительности, скорее даже в шоке, останавливаются и не отваживаются нападать, издавая только невнятные звуки.

Толпа всё больше и больше, появились и колдуны-унганго, тут же начали раздавать команды на гортанном, режущем слух языке. Никто по-прежнему не решался меня атаковать, но я ощутил на себе первый, ещё нестройный залп стрел. Пора. Дергаю тёрочный запал и в толпу одна за одной уходит две тяжёлые гранаты с фосфорной начинкой. Туземцы с недоумением смотрят на бронзовые шары с горящими шнурами на земле. Яркий взрыв мгновенно озарил местность вокруг на десятки метров, не свето-шумовые, но всё равно впечатляет, большие двухкилограммовые, которые мы ни разу не испытывали. Я подбегаю ближе и разряжаю в толпу два мушкетона, а после ещё два, что окончательно превращает дикарей в мечущуюся, испуганную толпу. Последствия применения фосфора страшные, от криков закладывает уши, десятки людей получили ожоги. Кожа чадит словно головешка, распространяя отвратительный запах горелого мяса, у тех, что были близко к гранатам, плоть сожгло до костей и они, словно рыбы, выброшенные на берег, извиваются на земле и беззвучно открывают и закрывают рот. Организованной силы больше нет, и я врываюсь в толпу, как комбайн на поле со спелыми колосьями. Тяжёлый и острый копис наносит страшные раны, зачастую с одного удара отрубая конечности. Не меньший урон от щита.