Жан Делаборд - На краю земли. (Огненная Земля и Патагония)

Каким разительным контрастом для современных огнеземельцев и алеутов США может служить судьба народов Крайнего Севера Советского Союза. Так, в СССР алеуты в количестве 400 человек организованы в специальный звероводческий совхоз, где работает все взрослое население. Здесь, на Командорских островах, имеются школа-интернат, больница, поселок с благоустроенными жилищами. Не меньшую заботу проявляет Советское правительство и о многих других народах севера — эскимосах, чукчах, коряках, — которые еще несколько десятилетий назад были на грани вымирания.

Как не похожа их судьба на страшное полуголодное прозябание алакалуф в Земном рае — Пуэрто-Эдем в Чили, где «кочевники моря», как их окрестил Ж. Амперер, живут хуже, чем нищие. И можно понять полную безнадежной горечи фразу авторов о том, что «на Земле удавалось сохранить от верной гибели отдельные виды животных и редких растений, но, по-видимому, человек не способен сделать что-либо для представителей себе подобных. Ничто и никто не сможет спасти от вымирания морских кочевников на краю земли».

Однако на другом краю земли практика новых социалистических взаимоотношений людей и народов, в частности бережное сохранение древних и своеобразных культур северных охотников и рыболовов в СССР, дает нам полное основание усомниться в этом безапелляционном выводе авторов. Современная буржуазная мораль и буржуазная цивилизация действительно не в состоянии спасти коренные народы далеких глухих окраин земли. Националистические и расовые предрассудки в капиталистическом обществе препятствуют равноправному развитию народов. В СССР, напротив, общие интересы созидания нового общества объединяют все народы в дружную семью, способствуют возрождению и успешному прогрессу прежде отсталых народов. Так, историческая практика развития недавно отсталых народов свидетельствует о том, что основная причина все еще сохраняющейся в отдельных глухих уголках земного шара отсталости некоторых групп населения кроется не в суровости природных условий, а в характере современных социально-экономических условий, в сохранении колониального угнетения, в отсутствии демократических свобод и наличии значительных патриархально-родовых и феодальных пережитков. Улучшение жизни народов — недавних морских или сухопутных кочевников — зависит прежде всего от изменения социальных условий и экономики.

В книге Ж. Делаборда и X. Лоофса красочные жанровые картины жизни огнеземельцев удачно сочетаются с прекрасными описаниями природы туманных островов, хаоса скал и грандиозной каменной стены Анд, вдоль которой дуют беспрерывные ветры. Авторы уделили в книге достаточное место и главным богатствам края — овцам и нефти. Овцы «съели» индейцев, и пространства Патагонии и Огненной Земли постепенно заняли аргентинцы и чилийцы народы испанской культурны и языка. В течение столетия из Европы сюда переселялись самые различные народы: югославы, британцы, шотландцы, немцы, французы. Основное население края — аргентинцы и чилийцы испанского происхождения с примесью индейской крови — занято в прериях на овцеводческих эстансиях, лесосеках и лесопильнях, на нефтяных промыслах пустыни и т. п. Особенно колоритен образ чилотов — жителей острова Чилоэ, обутых в короткие сапоги, в широких шароварах, перевязанных пестроткаными широкими поясами и беретах, будто бы сошедших с иллюстраций книг Жюля Верна. Остров Чилоэ знаменит также тем, что именно с этого острова был впервые в Европу вывезен картофель.

По мнению авторов, в крови чилотов заложен необъяснимый инстинкт бродяжничества. Мужчины работают пастухами и стригалями в Патагонии, лесорубами и охотниками за тюленями; как и мужчины, многие чилотские девушки уезжают на заработки в Патагонию и на Огненную Землю. Чилоты усвоили образ жизни морских кочевников алакалуф и занимаются морским промыслом на тюленей. Они живут тяжелой трудовой жизнью.

Весьма интересны страницы книги, посвященные загадочному милодону. Открытие «драконов» в Индонезии, окапи в Центральной Африке и некоторых других животных заставляет предполагать, что милодон мог существовать совсем недавно. А если это так, то нет ничего удивительного и в другом предположении авторов: «Если милодон существовал во времена, когда в Патагонии поселились первые люди, то не содержалось ли это мирное травоядное, несмотря на свои размеры, ради мяса и шкуры, как домашнее животное?»

Однако если опираться на реальные факты, то, конечно, правы этнограф Ж. Амперер и бельгийский зоолог Бернар Хейвельманс, которые утверждают противоположное. Маловероятно, чтобы охотники на морского зверя и собиратели имели домашних животных. Уровень развития хозяйства огнеземельцев резко отличался от уровня земледельческо-скотоводческих индейских народов.

Читателю понятна романтическая приподнятость многих страниц книги. В ней авторы мастерски нарисовали и картины природы, и образы обитателей — бродячих тружеников, страдающих и обретающих в поте лица своего хлеб свой на «краю земли», среди бесчисленных «Мысов тоски», «Островов отчаяния», «Заливов печали». Но главное, что запечатлевается в сердце читателя, — горькая, несправедливая судьба индейцев — истинных хозяев этой земли, с которыми так жестоко расправились пришельцы, преследовавшие одну цель— быстрое обогащение.