Игорь Чалов - Папуа, или Лучшее место быть пилотом

Вот зачем пассажиры отстегивают ремни? Ну знают же, что перед посадкой застегнуть надо будет. Если ты не знаешь, как застегнуть, то и не отстегивай. Конечно, теперь сиди вертись, пытаясь придумать куда чего запихнуть надо и на какую защелку нажать. Капитан сидит и гипнотизирует пассажира, пока тот не застегнет свой ремень. В наушниках слышу приглушенную брань на южноафриканском. Обсудили наш любимый вариант, когда пассажиры крест-накрест пристегиваются, умора.

Капитан попросил не сразу идти на посадку в Кимаме, а отлететь на 10 миль на север, там недавно обнаружили следы забытой цивилизации. Посреди болот видны следы сельскохозяйственной деятельности и нехитрые постройки из камней. Но, по словам местных, тут уже несколько десятков лет никто не живет. Выглядит красиво. Я заложил пару кругов на высоте 1 км и полетел обратно к аэропорту, пока пассажиры бунт не организовали. Капитан обещал потом прислать фотографии.

Приносят манифест с именами пассажиров и данными по весу, а финальные цифры не состыковываются. Тетенька произнесла непонятный набор слов на местном, начала смеяться и убежала за калькулятором. Нас таким уже не удивить, подождем еще. Трое молодцов грузят багаж, один из них каждые 10 секунд подходит к грузовому мопеду, на котором они все эти нехитрые пожитки привезли, и жмет на кнопку клаксона. Наипротивнейший звук, а им нравится. И так в ушах гудит после полета, а еще вы тут. Надо скорее валить отсюда.

Летим в Мерауке. В салоне тихо. Пассажиры спят, наверно отобедали недавно, так как уже час дня. Капитан предвкушает ланч, ему еду доставят в самолет в Мерауке, а я свой получу уже дома, на сегодня я все – 6 рейсов. Еще два рейса отлетает другой пилот, а у меня часы того, опять под красную зону. Хватит еще на 6 рейсов в субботу и потом на 6 рейсов в понедельник.

Сначала мы видели полосу, потом дождь начал так лупить, что ничего не видно. Немного землю вижу под собой и все. Выгнул голову направо, наблюдаю размытый край полосы. Решаем, что я задержусь на этой высоте и постараюсь наощупь выйти в створ полосы. Если увидим ее, то будем садиться, если нет-на второй круг. Прикидываю, где там эта полоса может быть. Еще немного по прямой пролечу, а потом доверну на посадочный курс. Препятствий тут нет, все антенны с другой стороны полосы, высоких зданий тоже нет.

Поддул ветерок, и я смог увидеть кусок полосы, так как капли дождя сдуло со стекла, ага, идем верным курсом. Почти уже у самой полосы дождик стал отступать, и мы ее разглядели. Теперь другая задача, скорость у нас 150 и конфигурация для посадки еще только в зародыше, а полоса вот уже. Надо срочно до 80 тормозиться. Скидываю мощность до упора, самолет как в стену врезался и начал затормаживаться. Вот уже закрылки пошли: 10, 20, 30. Торец пролетели, скорость 90. Немного приподнял нос, скорость 80.

Не видно нихрена, на такой скорости дождь размазывается по стеклу, и смотришь словно сквозь пленку парника. Не, землю то я найду, но хочется не носом в нее воткнуться, а сесть нормально. Прикидываю по высотомеру, что уже близенько. Добавил мощности, чтобы не просесть, и начал выравнивать самолет. О, колеса поскользили по полосе.

Спрыгнул с подножки прямо в лужу, буль-буль, пошли пузыри из подошвы. Пост сдал, лоток с едой взял, поехал домой.

Что там у нас сегодня на обед. Мать моя женщина, курица, плавающая в зеленой жиже и рис. Сама курица больше похожа на кусок резины. Но я все равно все съел, кроме арбуза. Он уже подпорчен был, один кусок я успел проглотить, на вкус так себе. Завалился спать. «Сон и питание, основа летания»

Вечером отправился в парикмахерскую. Народу собралось богато, сидят и смотрят, как местный Сергей Зверев оболванивает бледнолицего. Из инструментов у набирающей обороты звезды парикмахерского искусства есть ножницы, машинка, расческа, что-то похожее на собачий хвост, опасная бритва и обычная кисть.

Сначала он окунул собачий хвост в чашу с пудрой и отхлестал меня им по лицу. Потом побрызгал водой, чтобы все это превратилось в кашу, и принялся брить мою голову машинкой. О том, что мне нужно, мы даже не договаривались. Я людям доверяю, пусть сам решает. Принципиально хожу не в салоны, а к местным. Тут все как на рынке, идти надо к тому «у кого с фуфайки пыль летит, если по ней похлопать». Вот у этого мастера клиентов много, значит толковый.

Первый этап окончен, теперь обкорнал хохолок ножницами и взялся за кисть. Опустил ее в мыльный раствор, обвел по краям, где надо сделать окантовку. Приятно, такая прохлада, аж мурашки по коже побежали. Или это они от того, что он взялся за опасную бритву. Хоть лезвия сменные, можно не бояться. Люблю, когда окантовку и шею опасной бритвой делают, возникает чувство завершенности процесса. А то некоторые вроде все и сделали, а на шее все равно лохмотья висят. Опять взял собачий хвост и повторно произвел унизительную процедуру опудривания. Всего 100 рублей, я доволен.

Отпуск прошел на ура, впереди была долгая дорога до новой базы.

Наш народ не победим: посадку еще не объявили, а уже очередь тянется лентой через весь аэропорт. Так, вот и мое местечко у окошка. Не так много пассажиров, повезло. Посередине место свободно, а у прохода сидит девчонка. Сейчас изучим: ярко красные ногти на ногах, такие же на руках, блондинка с черными корнями у макушки, айфон все дела… Не не, тут я сам под пресс попаду и могу жертвой оказаться, лучше в окошко посмотрю, как грузчики ворочают чемоданы. «Хбдыщьь, хрясь, бряк.» Всю душу вкладывают в каждый пинок по сумке.

По левую сторону салона сидит турецкая семья с ребенком, а слева через проход две матерые тети. По экрану мультимедийной системы начали показывать технику безопасности, и турецкая семья дружно стала повторять все действия. Достали спасательный жилет, распаковали его, напялили на ребенка. Хорошо, что они не у аварийного выхода сидят, а то открыли бы его и накрылся наш полет. Стюардессы пресекли их благие порывы, отняли жилет,выдали новый, наказав больше ничего не трогать, кроме ремня и откидного столика.

Кормили на убой с тройной сменой блюд и десертом. По проходу поехала тележка с бутылочками вина, и одна из «матерых» вытянула бутылку прямо на ходу. Я даже и не сомневался в ее способностях. Позже она еще одну прихватизировала и была крайне недовольна, что мы прилетаем на 30 минут раньше.

В Стамбуле все спокойно, пересадка всего 1 час и полетел дальше. На этот раз самолет забит под завязку. Рядом со мной села индонезийка, которая сразу начала тарахтеть без умолку. Заявила мне, что скучно же лететь, когда один. «Ага, конечно» – ответил я, включил фильм и вставил наушники. Ей это не помешало вести со мной беседы, я кивал головой, хоть половину и не слышал.