Владимир Полозов - Ногинск – Богородск. 100 историй

Патриарх Московский и Всея Руси Пимен, четырнадцатый глава Русской Православной Церкви (в миру – Сергей Михайлович Извеков) родился в 1910 году в семье Михаила Карповича Извекова, механика Морозовской мануфактуры. Детство его прошло в Троицкой слободе в Глухово. До 1917 года Михаил Карпович продолжал работать механиком на глуховской фабрике Арсения Морозова. После национализации ткацкой фабрики Шибаева новое руководство приглашает его на должность главного механика. Семья переезжает на другой конец города – в Истомкино, ближе к месту работы отца. Большую часть времени Михаил Карпович проводил на работе, а потому труды по воспитанию сына в основном ложились на плечи матери – Пелагеи Афанасьевны, родом из Серпухова. Пелагея Афанасьевна умело направляла воспитание сына. В доме было много книг, хорошо подобрана духовная литература. Мать охотно читала Сергею вслух, развивая его вкус и прививая любовь к чтению. Скоро и самого Сергея с трудом можно было оторвать от книг. Чтобы никто не мешал, он часто забирался на чердак, где при мерцающем свете свечи поглощал одну книгу за другой.

Год Сергей Извеков занимался в VI группе Истомкинской школы 1-й ступени, где был председателем Школьного исполкома. В 1924 году его принимают сразу в 3-ю группу лучшей тогда городской средней школы 2-й ступени имени Короленко. Школа сохранила гимназический строй и уклад, а также преподавательский состав дореволюционного чекана. Догонять сверстников не пришлось: по успеваемости он всегда был среди лучших учеников. Способного, развитого, одаренного мальчика примечают учителя. Место его было «на камчатке», на последней парте. У тогдашних педагогов было такое правило: лучших учеников сажать подальше от доски – они и оттуда разберутся. По воспоминаниям одноклассников, Сергей был высокий, худой, красивый, очень скромный, хорошего поведения. И мама у него очень хорошая была: добрая, сердечная, всегда приметит, ласковое слово скажет. Особенно друзья любили вспоминать случай. Как-то Сергея Извекова пригласили в гости. Когда пришла пора прощаться, юноша по ошибке надел чужие галоши, принадлежавшие кому-то из видных пастырей. Сергей засмущался, начал извиняться. А один из епископов изрек: – Ну, быть тебе Патриархом.

Учителей поражала разносторонность его интересов: технические и гуманитарные предметы одинаково увлекали Сергея. После занятий в классах его видели то в одном, то в другом школьном кружке. Он рисует, поет. Сохранилось удостоверение, данное ученику III группы Извекову Сергею Михайловичу, что он «является лаборантом физкабинета школы им. Короленко и ему разрешается посещать кабинет во внеурочное время». Сергея, обладавшего прекрасным голосом, приглашают сначала на клирос, а в 1923 году и в архиерейский хор Богоявленского собора города Богородска.

После окончания школы в 1925 г., Сергей Извеков покидает Богородск и переезжает в Москву. Спустя два года, принимает иноческое пострижение с именем Пимен, которое в переводе с греческого означает пастырь, в пустыни при Троице-Сергиевой Лавре. В январе 1954 года архимандрит Пимен был назначен ее наместником. День своей интронизации его Святейшество воспринял как благое предзнаменование. «Владимирский образ Божией Матери, – говорил Патриарх, – это московская святыня, святыня тех мест, где я родился. Он был нашим семейным образом, он стал моим образом на пути иноческого делания. В день празднования этого же образа, по благословению Царицы Небесной, совершилась моя интронизация.»

Избранный 3 июня 1971 года Патриархом Московским и Всея Руси, митрополит Пимен был возведен на престол Предстоятеля Русской Православной Церкви. В предпасхальные дни 1989 года в востановленном Богоявленском соборе в Ногинске, бывшем Богородске, была совершена первая Божественная литургия. А Патриарх Пимен завершил свой земной путь 3 мая 1990 года. Согласно его духовному завещанию он погребен в обители своего небесного покровителя, в крипте Успенского собора Троице-Сергиевой Лавры. 29 августа 2010 г., отмечая 100-летие со дня рождения, рядом с городским мостом в Ногинске открыли памятник патриарху Пимену. Автор – ногинский скульптор Иннокентий Комочкин.

В центре города на берегу Клязьмы возвышается величественный Богоявленский собор в стиле позднего классицизма – главная святыня, достопримечательность и архитектурная доминанта города. Храм здесь был со стародавних времён, но вид его менялся. В XVII веке, в ямском селе, на месте нынешнего собора, у переправы через Клязьму, стояла деревянная Никольская церковь. В 1755—1767 гг. на её месте возвели каменный храм в честь Богоявления Господня с приделом во имя Николая Чудотворца. А в 1781 г. по указу Екатерины II село Рогожа стало городом Богородском. От храма начиналась Малая Троицкая дорога в Троице-Сергиев монастырь, по которой шли толпы паломников к святым мощам Сергия Радонежского. Каждое лето наводили временный из деревянных плотов мост или устраивали паром. Позже, рядом с колокольней, был построен постоянный мост.

В 1812 на Покров город оставили французы, что объяснили особым заступничеством Богородицы. С тех пор жители Богородска торжественно, с крестным ходом, отмечали праздник Покрова. В 1822—24 гг. к храму Богоявления пристроили обширную трапезную с приделами: справа – Покрова Божией Матери, слева – святителя Николая. Тогда же построены двухъярусная колокольня и каменная часовня с помещением для церковных сторожей. В 1853 г. храм возведён в штатный городской собор. Старую церковь разобрали и на её месте в 1867 г. начали строить более вместительный собор, который освятили в 1876 г. В 1885—86 гг. колокольню надстроили третьим ярусом звона и четвертым – с часами. В 1890 г. торжественно подняли колокол весом в 1250 пудов (20 тонн) – самый большой в то время из имевшихся в уездных городах России.

У собора проходили главные торжества. В праздник Богоявления освящалась вода в Клязьме. Вот как описывал это Федор Сергеевич Куприянов: « …соборная Иордань устраивалась на Клязьме, куда с берега спускалась широкая лестница около 50 ступеней. Для Иордани расчищали площадку и вырубали во льду сначала чашу, а потом большой крест, аршин 6, с украшениями, обязательно с голубем. Лед до воды не прорубали. Над ледяной площадкой ставили остов шатра, обвитый гирляндами из еловых веток. На лед сходило только священство. Выносили несколько икон и легкие хоругви; остальные стояли перед спуском. Народу бывало очень много. Молебен был краткий. Когда весь клир начинал петь «Во Иордане крещающееся Тебе, Господи…”, чашу прорубали насквозь, и оттуда выбивался фонтанчик, заполняя чашу. Момент был торжественный. В городе стояли казаки и в этот момент они давали ружейный салют из трех залпов. »