Эльдар Ахадов - Ожидание чуда. Избранные стихотворения

Новый год идёт и пляшет.
Новый год поёт, как дышит.
Что он нового расскажет?
Что он свежего напишет?
Всё покуда неизвестно.
Всё покуда так не важно.
Только ёлочная песня
Да от выпитого жажда.
…В час, когда стихает в зале,
В час, когда смолкают речи, —
Обливаются слезами
Непогашенные свечи.

Идти по земле, не касаясь земли,
Туда, где другие пока не прошли,
Откуда ещё не бывало гостей,
Куда и от нас не случалось вестей…
Там звонкое солнце и хрупкая мгла,
Там ангел простёрший два снежных крыла
Над каждым, кто смеет шагнуть за порог
Ведомый звездой необъятных дорог…

Я уезжаю утром в дальний путь
На долгий день,
на краткий миг…
Дорога впереди блеснет, как ртуть,
И за спиной растает, словно крик.
И разлетятся кедры за окном —
Как зыбкий сон
из давних лет,
Где, словно в механизме заводном,
Всё время – только пасмурный рассвет…
День истечёт во сне и наяву
В который раз,
и сгинет с глаз, —
И снова я его переживу
Лишь потому, что тосковал о вас…

Хозяева! На посошок – вина!
Всё было вкусно, чинно, благородно.
Я не смотрю: целуйтесь, что угодно…
Ах, да! Я – рад, что ты – его жена.
Что эта речь нелепа и смешна,
Что роль моя, бесспорно, неуместна,
Не объясняй, я знаю, если честно,
Но чашу пью, как водится, до дна.
И что теперь? На посошок? Вина?
Нет. Покурю сначала – у окошка.
Что странного? Ну, выпил я немножко.
Случаются такие времена.
И все же чашу надо пить до дна,
До дна – чтобы текло по подбородку.
О, сколько нужно на такую глотку,
Чтобы забыть, что ты теперь – жена!..
«Хозяева! На посошок – вина!»
И хлопнет дверь. И вздрогнешь ты невольно.
Не притворяйся, что тебе не больно.
Уже темно. И дует от окна.

Я порвал все твои фотографии.
Но это не помогло. Я помнил тебя.

Я уехал за тридевять земель
и больше не возвращался.
Но это не помогло. Я помнил тебя.

Я встречался с другими, и меня любили.
Но это не помогло. Я помнил тебя.

Я напивался – вусмерть,
как сапожник,
как бич,
как последняя тварь.
Но это не помогло. Я помнил тебя.

Я женился, обзавелся детьми, стал домовитым.
Но это не помогло. Я помню тебя.

Я старею. Всё выветривается из памяти.
Всё.
Кроме тебя.

Над планетой, похожей на плод,
Только небо к душе прикоснётся:
Среди ночи тягучей, как мёд,
Сон трепещет горячий, как солнце…

Дремлет мир, населённый людьми,
Лишь волнуются сны, полыхая,
За мгновенье до первой любви,
До любви без конца и без края!

Простите её неразумную речь
И бурные слёзы, и вздохи, и шёпот —
За раннюю горечь опущенных плеч
И жизни не слишком удавшийся опыт.
Простите за то, что порою она
Рассеянна или не очень любезна…
Была непомерно высокой цена
Тому, что теперь забывать бесполезно.
За резкую боль незаслуженных фраз,
За всё, с чем живёте сегодня в обиде, —
Прощенья она не попросит у вас…
Но вы пожалейте её и простите.

У каждой реки свой плеск.
У каждой души свой дождь.
Ты веришь не в то, что есть,
А в то, чего вечно ждёшь.

Ты в гору, а там – овраг,
Ты замуж, а там – гарем.
И каждый твой раз не так,
И каждый твой шаг не к тем.

А рядом играют гимн
И ставят вопрос ребром…
У каждой трубы свой дым.
У каждой судьбы свой дом.

Душу твою вынули напоказ.
Душу твою вынесли на мороз.
Лоно её вспорото, как матрас…
Это пройдёт. Только не надо слёз.

Руки твои – в грязных чужих следах.
Только не плачь…. Это не твой позор.
Видишь: плывёт озеро в облаках?
Нет ничего чище таких озёр…

Всё чаще я впадаю в сон —
Внезапный, крепкий, непробудный.
Всего мгновенье длится он,
Один лишь миг волшебно-чудный.
Так происходит день за днём, —
Едва глаза сомкну случайно:
Друзей ушедших вижу в нём
Счастливыми необычайно.
Там небо именем Любви
Осуществляет их надежды,
И не смолкают соловьи,
И нежно светятся одежды…
Всё чаще я впадаю в сон…
Всё продолжительнее он.

Пути любви блаженны и чисты,
Она – не крест, не долг и не работа,
Любить тебя за то, что любишь ты —
Мечта пустая: любят не за что-то.
В её карманах тысячи прорех,
С ней каждый день – как первая страница,
Она одна подъемлет вся и всех
Так высоко, что небо серебрится…
Не простирай же рук своих в мольбе,
И не вещай, что век напрасно прожит:
Твоя любовь принадлежит тебе,
Другим она принадлежать не может.

Мне уже не больно,
Как бывало раньше.
Если что и вспомню, —
Ерунда, не страшно.
Раньше было лучше.
Даже звёзды – выше….
Ты меня не слушай..
Ничего не вышло.
Отшумели свадьбы,
Отгремели войны,
Всё прошло, и кстати
Мне уже не больно.
Хорошо, что с прошлым
Мы порвали оба.
Если кто и спросит:
Больно не особо.
Жизнь – как чисто поле,
Вроде всё знакомо,
Только там, где больно:
Ничего не помню.

Ни еды, ни яда,
Ни дождя, ни града,
Ни огня дотла,
Ни добра, ни зла, —
Ничего не надо,
Лишь бы ты была…

Покажи мне пещеру, в которой прячутся облака.
Пещеру, к которой стремятся
причудливые стайки разметавшихся глаз,
настойчиво следующих
за солёными пенными губами прибоя…
Покажи мне пещеру свою.
Нет золота в ней
и алмазов нет,
но тысячи огненных джиннов
стерегут её
дремлющую древнюю дымную бездну,
в которой каждому
чудится
только его
исчезающая
тень.

В глаза твои заглядывать боюсь,
Ведь прятать душу – не моё искусство.
И если взгляды всё ж пересекутся,
То вспыхнет счастье, и нахлынет грусть…

Я знаю это, вижу, как сейчас:
Как мы летим в бездонные мгновенья —
Объятые восторгом вдохновенья,
Омытые сияньем наших глаз!

Но отгремит и кончится гроза.
И всё пройдёт внезапно и невольно…
Я знаю, знаю: это очень больно.
И ухожу – не заглянув в глаза.

И не вспыхнули стены вокзала.
И судьба не ушла под откос…
Что же ты ни о чём не сказала,
На перроне прощаясь без слёз?..
Всё отчаянней движутся зданья,
Пролетают поля и леса.
И беспочвенны все ожиданья,
И бессмысленны все чудеса.
Только ветер за окнами рвётся,
Словно взгляд, устремлённый туда,
Где никто ни к кому не вернётся,
Где перрон опустел навсегда,
Где из гулкого эха вокзала
Проступает опять и опять
Всё, о чем ты тогда не сказала,
Всё, что я не решился сказать…