Муслим Мурдалов - Шарой – история Чечни. XV—XXI век

С запада и востока Веденское плато круто обрывается в две узкие и глубокие балки, на дне которых по занесенным щебнем, гравием и галькой руслам и опушонных кустарником отвесных берегов, разбиваясь на несколько потоков, бегут две быстрые прозрачные речки: на востоке Хулхулау, приток Сунжи, берущий свое начало с горы Цабо-мер, части Сулако-терскоговодораздельного хребта, и на западе небольшой приток впадающий в Хулхулау близ аула Ца-Ведень, который не имеет особого названия, а именуется жителями тоже Хулхулау. В обеих речках водится рыба: форель, пискари, усачи. Ловят рыбу особой, приспособленной к мелководным горным речкам сеткой, укрепленной на дугообразной трости с длинным шестом. Воду предварительно мутят, выпугивают рубу из под камней, ставят сетку против течения и вытаскивают в удачный лов штук по десяти по пятнадцати мелкой и крупной форели и других рыб. В западной части плато расположена крепость, обнесенная высокими стенами, с четырьмя башнями на углах стен. Среди обширного луга, каким представляется Веденская терраса и позолоченных солнцем кукурузных полей, среди мирно снующих по дорогам чеченцев и русских эта крепость с башнями и бойницами производит странное, почти грустное впечатление. Кому угрожают эти башни своими бойницами? Где тот враг, поражать которого предназначено крепости? Невольно навертываются вопросы и только обращаясь мысленно к прошлому веденской террасы, глаз примеряется с современным существованием крепости, как единственным памятником минувших смут и волнений. Основана Веденская крепость в 1859 году и некогда служила штаб квартирой Куринского полка. К северной стороне примыкает слободка, тоже обнесенная стенами, но менее высокими. Слободка состоит из нескольких улиц, трех четырех десятков ветхих, турлучных домиков, в которых доживают свой век такие же ветхие ветераны отставные солдаты, имеется церковь, когда-то была школа, ныне за ненадобностью закрытая, парк в преданиях сторожил прекрасно разработанный и разукрашенный цветниками, военный клуб и пр., и пр. Словом по многим данным когда-то в Ведено жизнь била ключом, но с уходом Куринского полка и церковь, и дома, и парк, и клуб, и даже сами жители как-то вдруг опустились, приуныли, захирели и в настоящее время ждут со дня на день, когда пробьет их час, когда объявить начальство, что Веденская крепость за ненадобностью упраздняется. Под этим гнетом спят и бодрствуют современные слобожане и естественно заботятся ни об улучшении или расширении своих хозяйств, а лишь о том, что-бы, пока еще не поздно, взять от местечка все, что можно безнаказанно взять. Между тем мягкий, влажный климат, умеренная, непродолжительная зима, не жаркое, обильное дождями, лето при благоприятных почвенных условиях, ставят Ичкерию вообще и веденское плато в частности на ряду с плодороднейшими уголками Северного Кавказа. И действительно, небольшой сад бывшего начальства Веденского округа, который в настоящее время арендуется начальником восьмого участка, находящийся на правом берегу р. Хулхулау, в расстоянии одной версты от крепости, служит лучшим доказательством, что при желании и небольшом умении Веденское плато может производить ни одну кукурузу, а решительно все, «что ни ткнешь в землю», как выразился один из обывателей. В саду мы видели: лучшие сорта груш, яблонь, слив, вишен, всевозможные овощи и прекрасно устроенную пассеку, которая пользуется большою популярностью среди местного чеченского населения. Ичкеринцы и сами поняли благоприятные местные условия и издавна занимаются пчеловодством, но примитивно. Такая благоустроенная пасека, какую завел в своем саду начальник участка, где встречаются самой новейшей системы заграничные улья, для местного населения прямо находка. Мед ичкеринский высшего качества, необыкновенно душистый и вкусный, особенно беноевский, не смотря на почти первобытный способ ведения этого дела. Садом начальника участка, как нельзя лучше определяется и современное назначение таких пунктов, как укрепление Ведено и существующей при нем слободки. Для мирного развития и процветания края туземному населению горной Чечни необходимы культурные знания, рассадниками которых и должны быть ближайшие русские поселения. Но к сожалению культурные задачи не входят в военные с нею упразднился и русский поселок. Тоже в недалеком будущем, вероятно, ожидает и Веденскую крепость с слободкой.. Между тем, кто был в плоскостной Чечне, тот, наверное, знает, то за короткий промежуток после замирения, плоскостные чеченцы успели не только вновь обстроить свои селения новыми, в большинстве случаев деревянными, а иногда и каменными светлыми, просторными саклями, близ которых не редкость встретить фруктовый сад, обширный чистый огороженный двор, но и избородить земельные участки целою сетью иррагационных каналов, поднять земледелие до цветущего состояния и в настоящее время наполнит ближайшие рынки своими продуктами. Все это конечно, говорит за то, что при благоприятных условиях этот народ способен заниматься ни одними разбоями и мятежами, как это думают многие, но и мирным трудом.

Историческое прошлое Веденской террасы запечатлено целым рядом кровопролитных событий, связанных с именем Шамиля, знаменитого в свое время дагестанского героя, событий еще свежих в памяти веденских сторожил и стариков чеченцев, жителей ближайших аулов. Старики рассказывают, что некогда Веденское плато представляло сплошной, дремучий, непроходимый лес, в юго-западном углу которого, на правом берегу левого рукава реки Хулхулау, при выходе его из тесного, лесистого ущелья, верстах в двух или трех от нынешней крепости, на небольшой полянке, окруженной высокими лесистыми обрывистыми хребтами, ютился чеченский аул Веден, бывшая резиденция Шамиля, где он прожил целых четырнадцать лет. Аул Веден был не только крепостью, прекрасно укрепленным естественными преградами и искусственными сооружениями пунктом, но и оплотом, защитой для всей Ичкерии. С падением Ведения Шамиль вынужден был бежать в Дагестан и больше уже не возвращался в Ичкерию. В 1859 году аул был взять русскими войсками и уничтожен дотла. В настоящее время поляна не сохранила ни единого камня, ничего кроме воспоминания о бывшем грозном селении и почти совершенно лишена главной своей защиты дремучих лесов на окружающих ее хребтах. О Шамиле, как и о чеченце существуют разные мнения и почти все они сводятся к одному, что Шамиль был не больше, не меньше, как умный разбойник, фанатик и даже изувер. За отсутствием беспристрастной характеристики оспаривать какое-бы то ни было мнение о личности, даже такой недюжинной, какою был, несомненно, Шамиль весьма трудно, но существуют факты, доказывающие, что этот фанатик и изувер обладал большою веротерпимостью. Так старожилы Веденской крепости и участники компании 1859 г. рассказывают, что близ аула Веден, в лесах существовало несколько раскольничьих скитов. Раскольники бежавшие из России, под покровительством Шамиля, свободно совершали свои богослужения, строили часовни, а когда положение аула Веден сделалось ненадежным, он для безопасности перевел веденских раскольников в Дагестан, где также существовало несколько раскольничьих скитов под охраной и защитой Шамиля, который за притеснения раскольников строго и немилосердно, нежели вследствие серьезно-обдуманного возмущения Ичкерию. Чаберлой и истоки Шаро-Аргуна вновь огласили залпы русских орудий, опять была пролита русская и чеченская кровь и обагрила окрестности Веденской террасы, Ичкерии и Чаберлоя, – прервали на не короткое время мирное развитие Чечни, после чего она вновь вступила на путь постепенного улучшения своего материального и нравственного положения. С тех пор прошло семнадцать лет, в которые население Чечни действительного сделало некоторые успехи на пути развития своего благосостояния.