Юлия ГербАсий - Флешбэки из Поднебесной, или Каталина гоуз нах Джонгуо

Наряжен он был весьма колоритно – на торсе цвета очень горького шоколада красовалась меховая жилетка из пушистого зверя, наименование которого стало в новейшее время использоваться для крайне эмоционального выражения говорящего к чему-то очень плохому или неоднозначному. Игривая летящая нежно-зеленая мини-юбка с бахромой изысканно оттеняла изгибы не вполне ровных коротких конечностей конголезского мачо. Танец его был пылок, на полусогнутых ногах, и, подавшись вперед корпусом, он как бы изображал походку гориллы, помогая себе бедрами. Движения таза становились все более страстными и волнующими, но вот этой-то дикой африканской страсти, или даже нет, «страззьди», некоторые немногочисленные предметы одежды незадачливого танцора не выдержали. Резинка боксеров предательски расползлась, и они стали медленно сползать с новоявленной звезды Ютуба, демонстрируя зрителям то пикантно выпрыгивающее из зеленой бахромы мужское достоинство экзотического исполнителя, то его налитые филейные части.

«Момик армянин!» – пронзительно голосил из динамиков женский голос, в то время как Серж, словивший творческий экстаз, не замечал случившегося с ним казуса и, развернувшись к камере спиной, продолжал задорно трясти своими половинами.

– Да уж, это полный песец, – сквозь смех прорыдала Катька.

– Да, Лилия говорила мне, что это куртка меха песец, – со вздохом сказал несчастный аспирант.

– Куртка-песец, – закатывалась девушка, – Вот он к тебе и пришел, причем полный. Короче, это фиаско, братан, – сказала она, но, глянув на абсолютно несчастное лицо своего приятеля, взяла себя в руки и, подмигнув, заговорщицки шепнула ему: «У меня есть для тебя хорошая новость, Серж! Я думаю, что твое горячее ндомболо сделало тебе отличную рекламу среди девушек, потому что у тебя там – да… В общем, очень большая реклама тобой была показана!».

– Ты правда думаешь, что моя реклама была большая и хорошая? – воспрянувшим голосом спросил носитель африканской культуры.

– Очень большая и хорошая, – с улыбкой подтвердила Катька. – Так что можешь быть абсолютно спокоен.

– О, Катрин, я очень рад, что моя реклама тебе понравилась, – заулыбался Серж. – Может, ты хочешь посмотреть танец еще раз?

– О, нет, только не сейчас, – захохотала девушка, – боюсь, у меня уже от избытка твоего темперамента передоз случится. На сегодня, пожалуй, достаточно.

– Ну ладно, – немного надувшись, ответил конголезец, – я пойду покажу видео девушке Лилии.

– Иди, иди, братан, а у меня еще дела сегодня, – с улыбкой провожала его Катька.

Отсмеявшись, она достала телефон и, найдя в контактах номер Вики Коваленко, нажала на вызов.

– Вичааа, – хохотала она в трубку, – ты должна это видеть.

– Сто я долзна видеть? – недовольно прошепелявила Вика. – Слусай, у меня тут в одной руке нозницы, в другой – лекало, а в зубах – иголки. Давай, я это все потом увизу?

– Ладно-ладно, потом посмотришь, конечно. Ты помнишь нашего любителя куньязы?

– Ну? – заинтересованно промычала подруга.

– Так ты набери в YouTube: «Пьяный негр танцует горячее афро под Пузову», посмотри, проникнись и оцени.

– Подозди, иголки выплюну, заинтриговала, – хмыкнула Вика и вскоре продолжила уже обычным голосом. – Что, прямо-таки горячее-горячее?

– Думаю, тебе понравится, – продолжала веселиться Катька. – Но ты там шьешь вроде бы? Так ты сначала дошей, убери подальше острые, колющие и режущие предметы, а потом уже насладись в полной мере.

– Пожалуй, так и сделаю, – согласилась подруга, – чувствую, ждет меня увлекательный просмотр. А, может, приедешь ко мне вечером, вместе посмотрим? Я вижу, ты там под впечатлением?

– Нет, Вича, сегодня тебе придется получать удовольствие без меня. Мы с Гришкой идем к семи на «Планету Волан».

– Куда-куда вы идете? – переспросила Вика.

– Ну, Витя Волан приезжает с новым шоу «Планета Волан», Гришка взял билеты. Я вообще Волана как-то не особо, но столько хвалебных отзывов, что шоу грандиозное, бла-бла-бла… В общем, будем посмотреть.

– Ага, ну ладно, расскажешь потом. Значит, Грыня продолжает зарабатывать себе плюсики? Молодец, мужик, ухаживает по системе «все включено», а ты еще чего-то недовольна, – хохотнула Вика.

– Ай, ладно, не язви, – отмахнулась Катька. – Слушай, Вича, что там про Кондрата слышно? Не появлялся у тебя?

– А, ну ты, мать, все-таки запала на этого таинственного персонажа, – с удовлетворением отчеканила подруга. – Нет, после вписки не появлялся. Но могу справки навести, если попросишь, – ехидно протянула она.

– Ай, да я так просто спросила, не надо ничего наводить по моей просьбе, если только тебе самой это не интересно, – промямлила Катька. – Ладно, Вик, ты не забудь потом видос глянуть, а я поеду домой собираться на Волана.

– Да что ты, я же теперь не усну, пока это не увижу, – ответила подруга. – Хорошего вечера! Грыне привет.

Катька нажала «отбой» и задумчиво пошагала в сторону остановки. Удивительно, что даже на фоне насыщенной студенческой жизни вперемешку со сборами в Китай и встречами с Гришкой ее не отпускали мысли о новом знакомом. И да, ей все-таки очень хотелось, чтобы он написал…

Кондрат долго тер и скреб руки, строительная грязь, казалось, въелась насмерть. Затем, наспех смыв пыль с лица и шеи, он переоделся, механически бросив грязную пропотевшую спецовку и носки в спортивную сумку. На сегодня работа была закончена.

– Покедова, бро, – бросил он, пожимая мозолистую пятерню Андрюхи Киргиза. – У меня завтра выходной, надо перья почистить, воздуха свежего глотнуть.

– Знаю я твои перья, опять по крышам скакать невтерпеж? Ладно, горбатого, как говорится, только лопатой по хребту прибить можно, – ворчал Киргиз. – Хрен с тобой, топай, мы тут сами завтра справимся, подготовим поверхность, ну а в воскресенье давай уже будь в строю, начнем плитку класть. Сами будем два дня ерошиться, а с тобой управимся до темноты за день. Так что один день тебе на дурь, а потом уже впахивай на полную катушку, – добродушно прогудел Киргиз.

Вообще-то Андрюха был совсем не киргиз, но прозвище получил из-за звучной фамилии – Киргинцев, да и из уважения к возрасту сподручнее было бы обращаться к нему по отчеству, но так уж сложилось. И, несмотря на то, что был его старший товарищ, по мнению Кондрата, уж слишком простецки устроен, за широту души и добросердечие он снискал уважение и даже, можно сказать, любовь большинства своих товарищей по работе. После того как Кондрата Вебера, завалившего первую же сессию, отчислили из универа, податься ему было особенно некуда – у матери в деревне делать было нечего, да и финансово она ему ничем, в общем-то, помочь не могла, еще двоих младших нужно было растить. А отец его к тому времени уже давно благополучно обзавелся очередной женой, новым потомством и отбыл на историческую родину.