Юлия Беликова - По дорожке в рай. Зарисовки о жизни детей-инвалидов и о православной вере

«Давайте, – говорю я, – записывайтесь, будет здорово!»

Записались.

Пришла Таня из Вологды с товарками из 325 палаты. Они очень хотят поехать, особенно после прочтения книги «Ратники небесные» про Оптинских новомучеников, которую я успела дать Тане и Насте почитать. Записались.

Пока желающие записываются, вокруг нас ходит и страдает Лена из Красноярска. Она не может поехать с нами. Ее сын, 16-летний Вася с ДЦП, отказывается ехать в Оптину, хотя они туда собирались и очень хотели попасть. Он устал от поездки в Ясную Поляну. Да и Танечка, которая ему нравится, не едет. Лена просто в панике!

– Да оставьте вы его в санатории, – начинают все уговаривать Лену, – не маленький уже, поезжайте сами!

– Нет, если я поеду в святое место, ему обязательно плохо будет без меня! – категорично заявляет Лена.

– Мама, да не будет мне плохо, – вмешивается в разговор Вася, – ну чем ты мне сможешь помочь, если мне плохо станет? Корвалол накапаешь? Мне его и без тебя накапать могут!

А ее начинает колбасить еще больше, и она уже злая на весь белый свет, а на сына в первую очередь. Так-то она мамочка хорошая, добрая, верующая. Мы с ней все время на канон Андрея Критского ездили в ближайший Успенский храм в Калугу.

А между тем потихоньку набирается на поездку 22 счастливчика.

Сообщаю Марине Александровне сие радостное событие, и она, в свою очередь, договаривается с водителем Юлей, чтобы та отвезла нас завтра по святым местам. Утром мне нужно передать ей все собранные на поездку деньги.

Все складывается как нельзя лучше: завтра мы попадем в гости к дорогим и любимым старцам и новомученикам, а также посетим Шамордино и Клыково.

Все отправляются по палатам. Тихон с Фросей быстро угомонились, засыпая под мои воркования-воспоминания об обителях. Санаторий начинает окутываться мглой.

Утром я вскакиваю рано и начинаю собирать в интернете информацию о монастырях, в которые мы поедем, чтобы мамочкам в маршрутке рассказать хоть немного об этих святых местах.

Дети еще спят, а я начинаю выписывать в тетрадку, попавшуюся мне под руку, интересные сведения про помещицу Ключереву и ее внучек, про старца Амвросия и игуменью Софию.

Заходит Лена, вся расстроенная, хочет записки передать в Оптину пустынь и письмо старцу. Это Галина Михайловна из водолечебницы сказала, что можно будет старцу Илию написать письма и отдать у ворот в Оптину охраннику Николаю для передачи старцу в Переделкино, где он сейчас и живет.

Я пытаюсь объяснить Лене, что сейчас занята, зайди, мол, чуть попозже, не могу сейчас уделить тебе внимание. Очень уж меня захватил творческий процесс. А она обижается и уходит, а потом уже никому не хочет отдавать свои записки. Хотя и я заходила к ней, и Таня.

«Ну куда наши грешные письма к старцу везти? Захотела я! Гореть нам всем в аду!» – заламывает руки Лена, чем удивляет меня все больше и больше.

Позже даже конфеты и другие гостинцы не захотела брать из Оптиной пустыни, которые я ей привезла. И в храм Успенский в воскресенье без нас с Фросей поехала, там, у креста, с ней в очереди и встретились. Но и там конфеты она так и не взяла. Жалко Леночку, сыночек у нее очень больной, поэтому она вся и нервная от этого. Еще и не попала в вожделенную обитель в этот раз.

Утром, как всегда это бывает перед поездками, начинаются пертурбации: одна мамочка с ребенком отказывается от паломничества, другая мамочка с малышом находится и решает ехать вместо нее.

И мы, позавтракав, погружаемся дружно в микроавтобус к Юле. Марина Александровна набивает доверху багажник бутылками для святой воды, благословляет нас, и мы отправляемся в путь.

Мои дети, Тихон и Фрося, усаживаются сзади и всю дорогу балуются с Настиным шестилетним Ростиком, в то время как я пытаюсь рассказывать нашим паломникам про старца Амвросия и устроение шамординской обители. В основном, конечно, я рассказываю про Оптинских новомучеников, поскольку и сама только прочитала о них новую книжку. Да простят они меня, грешную, если я что-то напутала, пересказывая их биографии.

Рассказываю мамочкам, как правильно писать имена деток и близких о здравии в молебен Оптинским старцам. Одна мама, с корейской внешностью, услышав, что писать можно только крещеных, очень расстраивается. Видимо, они сами с дочкой и все ее родственники некрещеные.

Рассказываю также, что можно написать письмо старцу Илию с просьбой помолиться о детках. Все начинают старательно писать, и я собираю целый пакет писем.

«Тяжелых» детей с нами едет пятеро. Это высокий Володя, лет 17, на костылях, которого мои дети вечно сшибают в санаторских коридорах. Ванечка, у которого сильное поражение ЦНС, лет семи. Он не говорит, истерит и плоховато ходит. Олечка, девочка на коляске, лет 10. Костик, года четыре, с ДЦП, неходячий. И немая корейская девочка лет пяти. Остальные дети – ходячие и говорящие. Всех нас – 22 человека.

Сначала посещаем Шамордино. Это женский монастырь, основанный по благословению старца Амвросия. Высыпаем из автобуса. Кругом белым-бело, и только красный величественный собор из круглого кирпича смотрит на нас, обещая показать много всего удивительного и необыкновенного.

Облачаемся в юбки у входа в монастырь и идем в собор. Но, как ни хочется поскорее мне попасть туда, нужно сначала идти и договариваться в трапезную, чтобы нашу группу из санатория покормили. Отделяюсь от группы и бегу в монашескую трапезную в домик напротив собора.

Поднимаюсь я на второй этаж и замираю от увиденного: за длинными накрытыми столами чинно вряд сидят монахини. Все в черном. Да так их много! Столько сразу я никогда и не видела! Зрелище неописуемое: торжественное и немного даже страшное.

Навстречу мне из коридора выходит игуменья со сверкающим на шее крестом и заворачивает в трапезную. Я жмусь в дверях и жду, когда на меня обратит хоть кто-нибудь внимание.

Затягивается неспешная молитва перед едой. Вдруг наконец-то подходит ко мне одна послушница, и я излагаю свою просьбу. Посоветовавшись с кем-то, она говорит приходить нам в 11 часов в нижнюю трапезную.

Я бегу к нашим в собор и сообщаю, что в 11 уже будет трапеза и тем, кто хочет успеть сходить на источник, надо уже туда выдвигаться. Идти далеко, спускаться по длинной лестнице, купаться и подниматься обратно с водой – дело небыстрое. А в собор можно будет зайти еще потом. К сожалению, времени у нас в обрез и хочется все успеть.

Володина бабушка решает оставить Володю в храме и сажает его на лавочку. Ясное дело, Володя на источник просто не спустится. Мама с девочкой Олей в коляске тоже хочет на источник, и я предлагаю оставить девочку с Володей. Но мама боится, что дочка будет плакать и испугается в незнакомом месте и в незнакомой компании. Пришлось маме остаться с ней. Остается и мама с неходячим малышом. Мы обещаем всем набрать на источнике побольше воды и стремглав несемся на источник.